Фурцева - Леонид Млечин

На деле это была комбинация, задуманная в КГБ. Он должен был на самом деле убедить Вашингтон, что Москва не причастна к убийству президента Джона Кеннеди, и заодно добраться до перебежчика — бывшего советского офицера Николая Шадрина. Тот служил на флоте и еще в 1959 году во время короткой стоянки в польском порту бежал в Швецию. Его переправили в США, дали новое имя — Николай Артамонов.

История эта сложная и запутанная. Разные источники излагают ее по-разному.

Сестра Олега Козлова Ольга Фроловна подала в суд на московских журналистов, которые об этом писали. Она сообщила, что ее покойный брат в Комитете госбезопасности не служил. Олег Козлов окончил Московский институт стали и сплавов и трудился в конструкторском бюро «Салют», в Соединенных Штатах никогда не был и скончался в октябре 2001 года. При Хрущеве служба в КГБ, даже в разведке, не считалась такой уж престижной. В конце 1950-х карьерные юноши из советской элиты выбирали себе другую стезю. Что касается детей высших руководителей государства, то им идти в разведку считалось нецелесообразным. Прокол или провал на оперативной работе за границей сына члена президиума ЦК привел бы к громкому скандалу, которого и спецслужбы, и государственный аппарат в целом старались избегать.

Если первый зять Фурцевой Олег Козлов не имел отношения к разведке, то о ком же идет речь?

Бывший генерал КГБ Вячеслав Ервандович Кеворков, служивший во Втором главном управлении (контрразведка), называет имя офицера, отправленного в Соединенные Штаты с заданием установить контакт с перебежчиком: «Качнов, который, кстати, был в то время зятем достаточно яркой личности в советском руководстве — Екатерины Фурцевой, члена ЦК КПСС и министра культуры».

Игорь Качнов был сотрудником второй службы Первого главного управления КГБ СССР. Вторая служба — это внешняя контрразведка, ее обязанность выявлять вражеских агентов в собственных рядах. Руководил внешней контрразведкой Олег Данилович Калугин (ныне обвиненный в предательстве). Юрию Андропову нравился агрессивный вербовочный стиль работы Калугина, поэтому Олег Данилович стал самым молодым в КГБ генералом. Калугин пишет в своей книге, что делом Шадрина занимался его помощник. Так, может быть, речь идет о втором муже Светланы Петровны Фурцевой — том самом Игоре, профессию которого она старательно скрывала?

Ко времени появления Игоря Качнова в Соединенных Штатах бывший советский моряк Шадрин больше не представлял интереса для американской разведки, и Качнов смог с ним встретиться. Игорь привез ему письма от жены и сына, оставшихся в Ленинграде, и перевербовал: уговорил работать на родную страну, обещав прощение в обмен на информацию об американском военном флоте.

«Прибыв в США для вербовки Шадрина-Артамонова, — вспоминает генерал Кеворков, — Качнов обратился за помощью к ЦРУ, дав согласие на сотрудничество. Американские разведчики, оформив вербовку Качнова, дали указание одному предателю — Шадрину — завербоваться у вновь испеченного предателя Качнова».

Потом, впрочем, у КГБ возникли подозрения. Пришли к выводу, что Николай Шадрин на самом деле их обманывает, работает под диктовку ЦРУ. Тогда Шадрина выманили в Австрию, чтобы похитить. Во время операции что-то произошло. По одним рассказам, бывшего морского офицера случайно убили, по другим — у перебежчика не выдержало сердце, когда ему вкололи слишком сильный седативный препарат…

Игоря Качнова, второго зятя Фурцевой, знал известный писатель Эдуард Хруцкий:

«У Игоря была удивительная особенность моментально знакомиться с девушками на улице… Он был умен, начитан, деликатен… Потом я узнал, что он перевел пьесу для театра „Современник“. Вышел фильм по его сценарию… Меня это нисколько не удивило, Игорь рассказывал о своем интересе к изящной словесности, о том, что потихонечку пишет рассказы… И вдруг я узнал, что он скоропостижно скончался».

Но на этом история не заканчивается. Со слов генерала Кеворкова можно предположить, что и в отношении Игоря Качнова у руководства Комитета госбезопасности возникли сомнения. «То, что сам Качнов, — пишет Кеворков, — в это время уже действовал по велению американцев, стало известно много позже». Удивляться нечему: в этой сфере подозрительность не знает границ…

В 1957 году, одолев «антипартийную группу» и отправив в отставку маршала Жукова, Хрущев обрел всю полноту власти. Тем не менее в последующие годы он непрерывно убирал тех, кто стоит рядом. Всего три года Фурцева пребывала на вершине власти. Низвержение с Олимпа стало для нее полной неожиданностью. В отличие от Молотова или Маленкова она вовсе не была противником Хрущева.

Четвертого мая 1960 года Никита Сергеевич в наступательном духе провел заседание президиума ЦК по кадровым делам — произвел большие перестановки в высшем руководстве. Договорились, что Ворошилов обратится к Верховному Совету с письмом об освобождении его от должности председателя президиума. А его пост займет Леонид Ильич Брежнев.

Хрущев ввел в президиум ЦК трех человек, которые по иронии судьбы сыграют важную роль в его свержении: Алексея Николаевича Косыгина (одновременно сделал его своим первым заместителем в правительстве), руководителя Украины Николая Викторовича Подгорного и председателя Совета министров РСФСР Дмитрия Степановича Полянского. Появился и новый секретарь ЦК — Фрол Романович Козлов.

На этом хорошие новости закончились. Хрущев объявил недовольно:

— Секретариат — слишком объемистый, удельный вес секретарей в президиуме ЦК излишне большой.

Как будто бы не он сам их всех назначал! В тот день Никита Сергеевич убрал сразу пятерых секретарей Центрального комитета: Кириченко, Игнатова, Аристова, Мухитдинова и Фурцеву. Такого еще не было. Маленькая кадровая революция.

Алексея Илларионовича Кириченко Хрущев в свое время перевел в Москву из Киева. Кириченко понравился ему энергией и напором. На XX съезде он обратился к Хрущеву:

— Между прочим, мне хотелось бы обратить внимание на то, почему у нас не соревнуются между собой республики, а если некоторые и соревнуются, то негласно. Очень многие колхозники, работники совхозов и МТС Украины высказывают пожелание, чтобы организовать соревнование между республиками.

— А с кем бы вы хотели соревноваться? — заинтересовался Хрущев.

— Отвечаю, — не смутился Кириченко, — Украина могла бы соревноваться с Российской Федерацией как самые крупные республики. А чего же!

Хрущев сделал Алексея Илларионовича фактически вторым человеком в партии. Но товарищи по партийному руководству наперебой жаловались на откровенное хамство и диктаторские замашки Кириченко.