Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов - Джаспер Ффорде

– Пф! – фыркнул он, отирая лоб. – Было бы и в половину не так интересно, согласись вы возлечь со мной. Сопротивление, госпожа Нонетот, воистину распаляет!

– Если вы ищете только сопротивления, – улыбаясь, сказала я, – то вам никогда не найти более подходящей женщины для ухаживаний!

– С удовольствием выпью за это!

Он сочно рассмеялся (наверное, это выражение придумали как раз для него).

– Вынуждена покинуть вас, сэр Джон. Не более галлона пива в час, запомнили?

Я похлопала его по объемистому брюху, тугому и крепкому, как пивной бочонок.

– Слово даю! – ответил он, отирая с бороды пивную пену.

Я подошла к столику беллетриции. Беатриче с Бенедиктом по своему обыкновению ругались.

– А! – воскликнул Бенедикт, как только я села. – Женщины часто гордятся своей красотой, но, видит Бог, Беатриче мало ее досталось!

– Да ну? – отозвалась Беатриче. – Уж на тебя-то и голодный каннибал не польстился бы, при твоей-то физиономии!

– Вы не видели Глашатая? – спросила я.

Они ответили, что не видели, и я оставила их пикироваться, когда рядом со мной присел Фойл. Я встречала его время от времени в Норленд-парке. Он тоже служил в беллетриции.

– Привет, – сказал он, – нас не представляли друг другу. Гулли Фойл меня зовут, если это имеет значение. В глубоком космосе я живу, и смерть – мое назначение. Я курирую научную фантастику.

Я пожала ему руку.

– Четверг Нонетот. Из Суиндона. Как вам церемония?

– Здорово, – ответил он. – Какое разочарование, что Гамлет получил награду в номинации «Шекспировский персонаж, которому больше всего хочется дать по морде», – я ставил на Отелло.

– Ну, – сказала я, – Отелло уже получил «Самого тормозного шекспировского персонажа», а больше одной награды не дают.

– Вот оно как? – задумчиво проговорил мой собеседник. – Не понимаю я этой системы голосования.

– Говорят, вам поставят в напарники императора Зарка, – сказала я просто ради поддержания разговора.

– Надеюсь, что нет, – ответил Фойл. – Мы давно уже стараемся поднять интеллектуальный и философский уровень научной фантастики, а такие люди, как он, в нашем случае только повредят.

– Почему?

– Как бы вам получше объяснить? – сказал Фойл. – Зарк принадлежит к поджанру, который мы называем «малой НФ», или «развлекательной», или, может быть, даже «классической».

– То есть «дерьмовой»?

– Да, боюсь, что так.

Снова грянули аплодисменты, и распорядитель объявил следующую номинацию.

– Леди, джентльмены и существа! – провозгласил он. – Мы просили Дороти[103] представить следующую награду, но, к несчастью, ее похитили летучие обезьяны прямо перед нашим шоу. Потому эту номинацию буду объявлять я лично.

Распорядитель вздохнул. Отсутствие Дороти было еще не самой серьезной из малых проблем, нарушающих обычно ровное течение церемонии. Сначала Румпельштильцхен рассвирепел и набросился на того, кто отгадал его имя. Затем Мэри Эллиот из «Доводов рассудка» заявила, что слишком нездорова, чтобы принять награду за «Самый скучный персонаж Остин». А Страшилу Редли[104] невозможно было заставить выйти из его гардеробной.

– Итак, – продолжал распорядитель, – номинанты на награду «Самый лучший покойник в художественной литературе»! – Он посмотрел на обратную сторону конверта. – Первый претендент – граф Дракула!

Послышались аплодисменты вперемешку с улюлюканьем.

– Именно! – воскликнул распорядитель. – Сам владыка тьмы, родоначальник целого подчиненного жанра! Он вырвался из своего карпатского замка, и над миром навеки простерлась его тень. Давайте же немного почитаем.

Он положил короткую выдержку из текста в вымыслопередатчик, и я ощутила холодок на загривке, когда описание владыки тьмы хлынуло в мое сознание.

«Там в одном из больших ящиков, которых всего было пятьдесят штук, на куче свежей земли лежал граф! Он или был мертв, или спал, я не мог определить, так как глаза его были открыты и точно окаменели, но без остекленевшего оттенка смерти, щеки были жизненны, несмотря на бледность, а губы красны как всегда. Но лежал он неподвижно, без пульса, без дыхания, без биения сердца. Я наклонился к нему, стараясь найти какой-нибудь признак жизни, но тщетно».

Послышались аплодисменты, и свет вспыхнул снова.

– Переходя от неумирающих к вполне мертвым, назовем следующего номинанта, человека, который самоотверженно вернулся из могилы, дабы предупредить своего бывшего бизнес-партнера об ужасах, которые ждут того, если он не изменит образ жизни. Прямо из «Рождественской песни» – Джекоб Марли!

«Да, это было его лицо. Лицо Марли. Да, это был Марли, со своей косицей, в своей неизменной жилетке, панталонах в обтяжку и сапогах. Кисточки на сапогах торчали, волосы на голове торчали, косица торчала, полы сюртука оттопыривались. Длинная цепь опоясывала его и волочилась за ним по полу на манер хвоста. Она была составлена (Скрудж отлично ее рассмотрел) из ключей, висячих замков, копилок, документов, гроссбухов и тяжелых кошельков с железными застежками. Тело призрака было совершенно прозрачно, и Скрудж, разглядывая его спереди, отчетливо видел сквозь жилетку две пуговицы сзади на сюртуке».[106]

Я глянула на Марли, сидевшего за столиком «Рождественской песни». Сквозь его полупрозрачное тело я увидела Скруджа и Знаменитого Утенка Тима, которые тянули каждый к себе большое рождественское печенье.

Когда аплодисменты улеглись, распорядитель объявил третьего номинанта.

– Призрак Банко из «Макбета». Убитый друг, кровная месть – все это в сюжете шотландской пьесы о власти и одержимости в одиннадцатом веке, – возгласил он. – Является Макбет владыкой собственной судьбы или есть для него иной путь? Давайте посмотрим.

Дух возвращается

Макбет

Сгинь! Скройся с глаз моих! Пускай земля

Тебя укроет. Кровь твоя застыла,

Без мозга кости и, как у слепых,

Твои глаза.

Леди Макбет

Не удивляйтесь, гости.

Припадок повторился. Жаль, что он

Расстраивает праздник.

Макбет

Я отважусь

На все, что может человек. Явись

Медведем русским, страшным носорогом,

Гирканским тигром, чем-нибудь другим,

И я не дрогну. Можешь появиться

Опять живым и вызови на бой

И выругай девчонкой, если струшу,

Но в этом облике не приходи!

Ступай отсюда! Скройся, мертвый призрак!

Дух исчезает.[107]