Королевский маскарад - Оксана Демченко

– И не собираюсь браться за старое…

– Диаль, прочти ему вслух, – вздохнула ведьма.

– Его зовут Дарий, – с сомнением напомнил Лаур.

– Ага, а меня – Виса, – кивнула рыжая. – Хорошо Осе, с таким прозвищем имя можно не менять, его никто не запоминает.

– Не понимаю.

– А ты просто подожди два дня, – посоветовала ведьма. – И вообще, скушай еще один пирожок и послушай Диаля.

Лаур обреченно кивнул и взялся крутить миску, разыскивая самый маленький и красивый пирожок. Глаза упрямо выбирали большие: очень вкусно, зачем мелочиться. Кое-как маркиз убедил себя – и остановился на среднем, с золотистой корочкой, раскрытый с одной стороны так, что видна начинка из полупрозрачных яблок, нарезанных тонкими дольками.

Дарий, упрямо именуемый ведьмой другим именем и явно не готовый с ней спорить, принял из рук рыжей письмо, развернул тончайший лист особой «голубиной» почтовой бумаги и принялся читать вслух:

«Мы, богоравный герцог Марий Датиус Лонк Роль’гис, после изучения предоставленных в наше распоряжение особых протекций третьей стороны не имеем возражений против любого лица, предложенного князем поморским Берником в качестве супруга нашей внучки, Амалии Исильды Маривль. Обязательным условием подписания брачного договора является участие и полное одобрение со стороны известного нам посредника. А также дальнейшее положительное отношение с его стороны, выраженное в обеспечении личной безопасности рода Роль’гис, по крайней мере, в течение всей жизни Амалии Исильды Маривль. В подтверждение указанного факта требуется письменное согласие оговоренной посредником особы принять на себя обязанности названой матери старшего ребенка нашей внучки в браке, оговоренном при участии этой третьей стороны.

Подписано лично герцогом Марием Датиусом Лонком Роль’гис и заверено магами и канцелярией 17 аугустия 357 года от основания незыблемой Империи».

– По крайней мере, я сошел с ума на две недели позже Мария, – задумчиво предположил Лаур. – Я бы указал в официальном письме хоть имя этой самой стороны. Третьей. Виса, что все это значит?

– Что названой мамочкой вашего с Амалией ребенка будет королева эльфов, – спокойно сообщила ведьма. – Иди отдыхай. Пирожки можешь забрать с собой.

– Откуда здесь возьмется королева эльфов? – окончательно запутался несчастный маркиз. – По-моему, это мифическое существо. Ни разу в жизни не видел эльфа. И никто в Империи не видел.

– Между тем, – подмигнула ведьма, – ты знаком, по крайней мере, с тремя.

Диаль торопливо приобнял окончательно потрясенного маркиза, сунул ему в руки миску с пирожками и поволок к лестнице. На ходу он пытался объяснить, что спрашивать что-либо у ведьмы бесполезно, большего она точно не скажет. Не сегодня. И даже не завтра.

Сэльви проводила взглядом спотыкающегося и упирающегося Лаура, вздохнула и присела на скамью, ждать Диаля. Тот вернулся быстро, использовав простенькое сонное заклятие для усмирения стремительно растущего любопытства маркиза. Пристроился рядом. Гордо выложил на стол гномьи чертежи.

– Пока ты боролась со стражей на воротах, я посетил посла. Знаешь, призрака убиенного ночного мастера он испугался еще сильнее, чем самого мастера. Все рассказал и отдал бумаги. Точнее, указал, где их копируют. Копировщики сидят под замком, спасибо людям боярина.

– Значит, с гномами все улажено, – довольно кивнула Сэльви. – Садись, будем писать брачный договор для Амалии. Завтра утром он нам понадобится.

– А если князь…

– Диаль, да куда он денется? – улыбнулась ведьма. – С ним же прибудет король, мой милый Рир. А здесь – я.

Ворота города открыли на ранней заре, как раз успели распахнуть створки полностью и закрепить их, когда князь влетел в город, почти не усмиряя бега коня. Он спешил. Несмотря на спокойствие мага Нисия, несмотря на заверения Вэйль, одной из мудрых народа эльфов, советницы наместника долины Лирро, Вершень переживал за успех разговора со своей южной невестой. Как можно сказать: уходи из терема, ты мне более негожа… Один раз это едва не закончилось гибелью девицы.

Вороной Волх бежал ровно и быстро, ему было приятно возвращаться домой после выигранного боя. Князь никогда не допускал коня до резвой рыси на каменных плитках мостовой стольного Белояра – не желал людей беспокоить, да и улицу берег от выбоин. Теперь подковы безжалостно высекали из камня пыль и искры. За спиной князя пустые улицы быстро заполнялись гулом удивления: люди выглядывали из домов, спрашивали друг у друга – что за напасть, отчего спешка? Неужто не договорился Вершень с леснийцами, неужто беда? Князь глядел на терем поверх голов, и лицо его не обещало ничего хорошего…

Вдруг Волх уперся всеми четырьмя и осел на круп, стараясь остановиться перед рыжеволосой женщиной, перегородившей князю дорогу. Обойти ведьму конь не решился, осознав ее решимость, более прочную и опасную, чем крепостная стена.

– Пошли, пирогами угощу, – сообщила рыжая удивленному князю.

– Эт-то что за невидаль? – удивился Вершень. – Уж прости, красавица незнакомая, а только спешу я. Недосуг в трактире рассиживаться.

– Так и я по делу, – кивнула ведьма. – Я состою в свадебном поезде твоей невесты, и мы обе желаем поговорить с тобой. Идея простая. Послам – болото, Амалии нового жениха по ее выбору, а мне – твоего мага, который выкупил сруб трактира раньше меня.

Князь спешился и молча прошел в трактир. Следом двинулся воевода Доний, довольно принюхиваясь к запаху пирогов. Вои, сопровождавшие Вершня, приняли коней и разделились. Пятеро остались охранять батюшку, прочие поехали к терему, торопясь пробиться через толпу, встающую на ближних улицах все плотнее.

Чуть отставший Нисий высмотрел и выудил в толпе бледного посла Империи и потащил его следом за князем к общему столу – завтракать и слушать зачтение бумаг.

Вершень ожидал чего угодно от отвергнутой невесты – слез, угроз, возмущения, обморока, в конце концов! Но девица сидела веселая и смотрела с обожанием на ведьму, устроившую все так ловко. Князь с первого взгляда понял: отказ от брака обоюдный. И как следует из бумаг, удивился Вершень, он, князь Поморья, уже выбрал для своей невесты нового суженого. Услышав его имя, посол Империи поперхнулся и стал приметно синеть.

– Никогда! Это невозможно, – возмущенно запричитал он, вскакивая и обретая голос. – Это бесчестный человек, ничтожество. Продажная тварь.

– То есть против золотого рудника в откуп не возражаешь? – уточнил Нисий, резко дергая посла за пояс и тем возвращая в сидячее положение.

От удара о скамью тот на миг задохнулся.