«Если», 1996 № 09 - Мириам Аллен де Форд

— То есть вы принципиальный противник бестселлеров…

— Почему вы так решили? Автору нужны читатели, чем больше, тем лучше. Кто говорит иначе — лицемерит. Но что такое бестселлер? Это не бесконечные «транзиты», «звездолеты», «кошмары на улице Стачек» и прочий товар, заполонивший лотки. Это коммерческие однодневки, которые тонут в потоках, извергаемых неутомимыми ремесленниками. Кто их будет перечитывать, обдумывать, анализировать? Эти книги проскальзывают сквозь разум, как слабительное по пищеводу. Нет, бестселлер — это книга, которая пройдет по всему миру, которая внушит надежду или вызовет горечь, которая скажет нечто такое, чего никто не говорил раньше. Книга, которая породит волну подражаний.

— Вы хотели бы написать такой бестселлер?

— В этом смысле бестселлер написать невозможно. Можно лишь написать книгу, которая вдруг, именно — вдруг — ни с того ни с сего станет бестселлером. Автор может надеяться на некое чудо. Если он пишет долго и делает это честно, на пределе своих возможностей, то чудо в конце концов происходит.

— Но вы говорили, что надежды, как правило, иллюзорны и гибельны…

— Надежда на чудо — единственное исключение.

— К тому же в Петербурге — городе, полном тайн и чудес…

— У каждого свой город. Настоящий, видимый мной Петербург — это литература. Это тот образ города, который создается писателями уже более двухсот лет, в котором, собственно, и возможно подлинное существование. Я пишу практически только о Петербурге, потому что в действительности он не город, а бесконечный культурный контекст, из которого при желании можно вынимать рассказы, повести и романы. Персонажи, возникающие при этом, неожиданно оказываются реальнее, чем соседи по лестничной площадке. Раскольников, например, это не литература, он живет на пятом этаже, на Мещанской улице. Если я не сталкиваюсь с ним, то лишь потому, что пока мы с ним проходим по одним и тем же улицам в разное время. Может, он и видел меня мельком в толпе, но не захотел разговаривать. У него же трудности, вы знаете…

— Такие ощущения могут далеко завести. Особенно жителя Санкт-Петербурга, который роковым образом платит своей жизнью за включенность, сопереживание городу…

— А что делать? Все создается из своей жизни, причем будущей, а не прошлой. Писатель как бы берет кредит из отпущенных ему дней. Но в творческом плане возникает совершенно иная картина: чем больше черпаешь, тем больше остается. Как вода в колодце — если ее не брать, она уходит. Другое дело, что не всякий готов платить собственной жизнью. Таких настигает творческое бесплодие.

— Бесплодие? Писатели сейчас, извините за сравнение, плодовиты, как мухи дрозофилы…

— Речь не идет о коммерческих писателях. Коммерческие расплачиваются другим: бытие в серой толпе, неразличимость среди массы себе подобных, неузнавание, необходимость работать локтями, кланяться и улыбаться. У них другой поведенческий модус: «Танцуй, как приказывает заказчик, или гуляй отсюда». О каком творчестве можно тогда говорить, о каких поисках и находках?! Писательская кухня таких авторов — это склад залежавшихся консервов. Немного оттуда, немного отсюда — вот и готово. Для этого не надо думать, сопереживать, страдать. Любой грамотный человек, ознакомившись с десятком-другим таких романов, садится и шлепает нечто подобное. Кстати, характерный признак таких авторов — больное самолюбие. Им все время приходится доказывать, что они тоже писатели. Помню, один из них чуть ли не рыдая кричал мне в лицо: «У меня тираж триста тысяч, а ты и тридцати тысяч продать не можешь!» Часа два, наверное, доказывал.

— Неужели доказал?

— А ничего не надо доказывать. Надо писать — вот и все. А там — как повезет. Впрочем, скорее не повезет…

— Мне кажется, вы настроены пессимистически. Однако у вас недавно вышла новая книга.

— Я не думаю, что ее ждет успех. Напротив, я полагаю, что ее ждет блистательное поражение. Правда, в сборнике имеется повесть «Детский мир», давшая название книге. Она с каким-то коммерческим оттенком. Моя первая и последняя попытка написать подростковую приключенческую повесть. Попытка неудачная. Зато роман «Я — Мышиный король» мне представляется удачным. Хороший роман, только у него один недостаток: его мало кто понимает. Хотя вещь очень простая и лирическая. О том, как кончается детство. Как вдруг исчезает сказочный мир, в котором мы, сами того не сознавая, живем, и сквозь волшебство проступают режущие углы опасной реальности. Может, люди, которые этого не способны понять, не имели детства?

На правах рекламы

[Издательства представляют]

PERSONALIA

Американская писательница, родилась в 1888 г. Работала репортером. Гораздо более известна благодаря своим приключенческим и детективным новеллам (многие из которых, кстати, завоевали разнообразные премии), нежели НФ-произведениям. Из числа её «нефантастических» публикаций хорошо известна книга «Правдивая история Бонни и Кпайда» (1968 г.). Мириам Аллен де Форд составила и издала антологию детективно-фантастических работ разных авторов «Пространство, Время и Преступление» (1964 г.). Список ее собственных НФ-произведений невелик и насчитывает около 30 рассказов. Первая НФ-публикация — новелла «Последнее поколение» (1946 г.). В дальнейшем писательница время от времени публиковала свои рассказы в ряде журналов, в основном отдавая предпочтение «Fantasy & Science Fiction». Впоследствии большинство из этих рассказов были объединены в двух авторских сборниках: «Ксеногенез» (1969 г.) и «Где-то в другом месте, когда-нибудь в другой раз, как-нибудь по-другому» (1971 г.). Ее рассказы касаются в основном такой классической НФ-темы, как опустошение Земли в результате ядерной катастрофы. Хотя Мириам Аллен де Форд нельзя назвать блестящим стилистом, она компенсирует этот недостаток живостью повествования.

Скончалась писательница в 1975 г.

(см. биобиблиографическую справку в № 11–12, 1995 г.)

Роман «Война — Миру» (1984 г.), по мнению критиков, одно из самых значительных произведений автора. О своем коллеге по цеху Дэвид Брин высказался так: «Никто не смог настолько ярко описать угрожающие глубины времени и пространства, как Виндж. Он один из наиболее мощных представителей «твердой» НФ сегодняшнее дня». Книга «Война — Миру» была восторженно встречена читателями и номинировалась на премию «Хьюго». Подобный успех, видимо, и побудил автора выпустить второй роман, продолжающий линию «хронокапсул», — «Затерянный в реальном времени» (1986 г.). Однако критики, приветствуя изобретательность автора и положительно отозвавшись о романе, отнеслись к нему более прохладно, чем к первому. Так что третьей части не последовало, хотя читатели встретили «Затерянного…» с не меньшим интересом.