Война Иллеарта - Стивен Дональдсон

Лорд не поднял головы. Его голос приглушенно доносился от колен:

– Так вы не боитесь? Вы же не знаете, что мы застанем. Или это вас не волнует?

– Мы – Стража Крови, – возразил Корик.

– Да, – вздохнул Лорд Гирим, – вы – Стража Крови, а я – Гирим, сын Хула, Лорд Совета Ревлстона. Я поклялся служить Стране. Следовало бы мне умереть вместо Шетры. Если бы я имел ее силу…

Он резко вскочил на ноги. Расправив плечи, он прокричал слова старинной клятвы: Мы – новые хранители Страны – сторонники и верные слуги Земной Силы, поклявшиеся посвятить себя восстановлению… восстановлению… Ибо мы отдыхать не будем… – Но он не смог закончить это. – Меленкурион! – простонал он, сжав грязную рубаху на груди. – Меленкурион Скайвейр! Помоги мне!

Корик не хотел говорить, но нужда миссии заставила его. – Если великанам нужна помощь, мы должны это сделать.

– Помощь? – Лорд Гирим задыхался. – Мы – не помощь для них. – Он ссутулился, сел, обхватив колени. Несколько затруднительных вдохов он выглядел так, будто восполнял в себе мужество.

– Но есть здесь кое-что другое. Мы должны запомнить – Высокий Лорд должна услышать об этой силе, вызывающей такое отвращение!

Его глаза смотрели сквозь них, и веки покраснели, будто от испуга. Дрожа, он повернулся и молча пошел по направлению к Коуэркри.

Теперь миссия не торопилась. Они осторожно продвигались к морю, опасаясь наткнуться на засаду. Миновало еще одно утро. К полудню Лорд и Стражи Крови достигли наконец высокого маяка Горести.

Маяк представлял собой высокую башню, сложенную из камней, стоявшую на последнем и наиболее высоком холме, выше прибрежных утесов. Великаны построили его как ориентир для заблудившихся кораблей, и он всегда испускал яркий луч света сигнального фонаря.

Но когда Стражи Крови добрались до холма, на котором стоял маяк, они смогли увидеть, что огонь потух. Но все же проблеск света и струйка дыма вырывались из-под крыши башни. Они обнаружили кровь на ступеньках, ведущих к маяку. Она была черной и засохшей, слишком старой для того, чтобы быть смытой недавним дождем.

По распоряжению Корика Вэйл взбежал по ступенькам лестницы, ведущей к башне маяка. Остальные Стражи Крови ожидали, осматривая сверху Коуэркри и Солнцерождающее море.

Солнце стояло в зените, под чистым небом море было ярким, ослепительно блистающим, и с края утеса были видны волны, создававшие приглушенный грохот на пирсе и пристанях Горести.

Здесь, подобно устрице в раковине, в утесе был вырублен город великанов. Все их дома и коридоры, все их входы и зубчатые стены были вырублены из скал побережья. И это было великолепно. Город имел несколько площадок, где последние пять сотен великанов могли собираться на их Советы и для рассказывания историй, на изложение которых требовались дни; здесь были доки для восьми из десяти огромных кораблей великанов; домов и очагов здесь было достаточно для всех оставшихся Бездомных.

Не было здесь, однако, признаков обитаемости. Задняя окраина Горести, окраина, обращенная к земле, выглядела заброшенной. Над ней иногда пронзительно кричали чайки, и внизу шумело море. Но город не проявлял признаков жизни.

Однако Коуэркри был выстроен лицом к морю. Стражи Крови все еще надеялись найти великанов там.

Затем Вэйл спустился с маяка. Он сказал, обращаясь как бы только к Лорду Гириму: «Один великан здесь». Он указал на купол башни, резко кивнув головой. «Она мертва». Спустя момент он добавил: «Она была убита. Ее лицо и макушка разбиты. Мозг удален».

Все Стражи Крови посмотрели на Лорда Гирима. Он глядел на Вэйла широко раскрытыми покрасневшими глазами. Его худое лицо было искажено.

Изо рта донесся неясный звук, похожий на рычание. Суставы пальцев, державших посох, побелели. Без слов он повернулся и пошел вниз, по направлению к главному входу в Горесть.

Тогда Корик дал свои распоряжения. Из одиннадцати Стражей Крови Вэйла, Доара, Шалла и двух других он оставил у маяка – наблюдать и предупредить, если необходимо, и довести миссию до конца, если остальные погибнут. Троих он отправил в северном направлении, обследовать Коуэркри с того конца. А с Туллом и Силлом он последовал за Лордом Гиримом. Эти трое нагнали Лорда еще далеко до главного южного входа городка. Вместе, вчетвером, они пробрались в Горесть с южной стороны.

Вход, который они выбрали, представлял собой туннель, ведущий, постепенно снижаясь, прямо через утес. Они следовали по нему вперед до конца, где туннель выходил к открытой стене, нависшей над морем. С этой обзорной точки они смогли рассмотреть большую часть обращенной к морю стороны городской скалы. Стены крепости, подобные той, на которой они стояли, попеременно выступали, отходя от наклонной поверхности скалы, на несколько уровней ниже них, придавая лицу города вид громадной лестницы. Они могли заглянуть за многие выступы; почти весь город раскинулся перед ними, кроме северной оконечности, скрытой за выступом скалы. Внизу, на уровне моря, прямо на юг от этого выступа, была широкая пристань между двумя длинными каменными пирсами. Пристань и пирсы были пустынны. Никого не было на крепостных валах. Не считая шума моря, город был погружен в молчание.

Но когда Лорд Гирим открыл высокую каменную дверь, ведущую в чье-то жилище, и вошел в помещение по другую сторону этой двери, он нашел двух великанов, лежащих холодными в лужах засохшей крови. У черепов их обоих отсутствовала лобовая часть и они были опустошены, мозг их был полностью удален. В следующем жилище было еще три великана, и в следующем жилище – еще три, один из них был ребенком – все мертвые. Они лежали в лужах крови, и кровь была разбрызгана кругом, как будто кто-то шлепал через лужи, пока они были еще свежими. Все, включая ребенка, были убиты, убийца пробил им головы.

Но они еще не начали разлагаться. Они недолго были мертвы – не более трех дней.

– Три дня, – сказал Корик.

И Лорд Гирим горько подтвердил:

– Три дня.

Они отправились на поиски. Они заглядывали в каждое помещение по всей линии крепостной стены до тех пор, пока не оказались непосредственно над пристанью. В каждом жилище они обнаруживали одного или двух или трех великанов, все были убиты таким же образом. И никто из них, кроме младших детей, не оказывал попытку сопротивления, борьбы. Лишь только лица некоторых детей были искажены страхом, все же остальные лежали так, будто были просто убиты там, где они стояли или сидели. Когда искатели вошли в круглый зал для собраний, они обнаружили, что он пуст.

И громадная кухня по другую сторону зала тоже оказалась пуста.

Угли печного костра превратились в золу, но кухарки не были убиты здесь. Все это испугало Лорда Гирима.