Стилист - Геннадий Борисович Марченко

но это нужно для протокола, — кивнул Костенко в сторону приготовившегося писать капитана.

— Кистенёв Игорь Николаевич.

— Год, дата и место рождения? Где учились, работали? Как оказались в Москве? Чем занимаетесь сейчас? Где проживаете? Родственники имеются?

Игорь Николаевич отвечал размеренно, чтобы не напутать где-то чего-то, хотя вроде бы свою легенду вызубрил досконально. Все ответы задержанного капитан старательно заносил в протокол.

— Вам знакомы вот эти граждане?

Перед Кистенёвым легли извлечённые из папки два чёрно-белых снимка, на которых он без труда узнал Макара и Андрея. Фото насупленных подельников в анфас были сделаны на одинаковом фоне, из чего Игорь Николаевич заключил, что парней, похоже, повязали.

— Да, знаю этих ребят, они занимаются в школе бокса «Трудовые резервы», я тоже туда одно время ходил. Этого вроде бы Макаром зовут, а этого, если не ошибаюсь, Андреем.

— Правильно, Макаром и Андреем. И насколько близко вы с ними знакомы?

— Да пересекались на тренировках, в раздевалке, как-то в кафе вместе посидели. С ними ещё один тогда был…

— Случайно не этот?

С нечёткого снимка на него смотрел Валентин, тот, кто спас ему жизнь ценой собственной, и только усилием воли Игорь Николаевич заставил себя сохранить на лице полную невозмутимость.

— Точно, он, правда, имя подзабыл, но он тоже боксом занимался, а потом куда-то пропал.

— А может быть, вы и расскажете нам, куда?

«Раскололись, сучата, — подумал Кистенёв. — как пить дать, раскололись. Только хрен они от меня правду услышат, пусть доказывают».

— Не понимаю, гражданин начальник, я-то здесь при чём?

— Не понимаете? Ну-ну… Муромский, — обратился он к капитану, — скажите, чтобы привели Бердычева и Дёмина.

Видок у появившихся минут через пять ребят был не то что потрёпанный, но по красным глазам чувствовалось, что как минимум прошедшую ночь ребята не спали. В отличие от Игоря Николаевича, оба без наручников, да по их обречённому виду и так было понятно, что они не способны на какие-то противоправные действия.

— Садитесь, — кивнул на свободные стулья полковник. — Кистенёв, узнаете этих молодых людей.

— Да, я же показывал на фотографии, это Макар и Андрей. Здравствуйте, ребята. Вы что-то натворили?

— Ну знаете, Игорь Николаевич, вашему самообладанию можно только позавидовать, — усмехнулся Костенко. — А ведь натворили, и не без вашего непосредственного участия. Даже, я бы сказал, благодаря вам. Долго мы под них копали относительно их пропавшего друга, и всё же парни дали признательные показания. Ну и вас, получается, сдали по полной. А вы, Бердычев и Дёмин, узнаёте этого гражданина.

— Да, — буркнул Макар.

— Да, узнаю, — так же тихо подтвердил Андрей, и ручка капитана сделала на бумаге соответствующие пометки.

— А при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

— Гражданин начальник, — вмешался Кистенёв, — может, снимете с меня «браслеты»? А то руки уже затекли — сил нет.

Муромский по кивку полковника достал ключи, и вскоре Игорь Николаевич разминал затёкшие запястья, непроизвольно кинув взгляд на циферблат своих «Patek Philippe». Находился он здесь уже почти два часа.

— Интересные у вас часики, гражданин Кистенёв. Позвольте полюбопытствовать?

Игорю Николаевичу ничего другого не оставалось, как расстегнуть клипсу кожаного ремешка и протянуть дорогущий хронометр полковнику. Тот с любопытством принялся разглядывать циферблат и обратную сторону корпуса.

— Ого, Швейцария! Что-то подсказывает мне, Игорь Николаевич, что стоят такие часики ох как недёшево. Сколько, если не секрет?

— Без понятия, друг подарил, — пожал плечами задержанный.

— Всем бы таких друзей, — хмыкнул Костенко, положив часы на стол. — Пусть пока полежат здесь, целее будут… Итак, Макар Евгеньевич и Андрей Викторович, я повторяю свой вопрос: при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Кистенёвым?

Следующие четверть часа Игорь Николаевич выслушивал откровения своих бывших подельников. Неохотно, без лишних подробностей, изредка подбадриваемые полковником и под скрип шариковой ручки капитана, они выдавливали из себя признательные показания, включая гибель Валентина при экспроприации воровского общака. Наконец их красноречие иссякло, и они снова понуро опустили головы.

— Гражданин Кистенёв, вы подтверждаете сказанное Бердычевым и Дёминым?

— Ни в коем разе, гражданин начальник. Не знаю, что или кто заставило этих молодых людей сочинять такие небылицы, но всё ими сказанное никакого отношения ко мне не имеет. Они меня явно с кем-то спутали, и я бы попросил в их аферы меня не впутывать. Я простой дворник, живу тихо, никого не трогаю.

Костенко сдержанно вздохнул и кивнул капитану:

— Муромский, скажите, чтобы задержанных увели, только пусть сначала подпишут протокол.

Проводив взглядом понурых парней, он сцепил пальцы в замок, подался вперёд и ледяным взглядом уставился на сидевшего напротив арестанта.

— Простой дворник, говорите? А до этого бульдозерист на прииске «Нижний Куранах» в составе треста «Алданзолото», еще раньше трудились на велозаводе… Я ничего не упустил?

— Всё верно, — спокойно ответил Кистенёв, понимая, что его «липовую» биографию уже наверняка пробили.

— Только вот в городе, который вы указали как родной, ни в одном ЗАГСе Игорь Николаевич Кистенёв 1923 года рождения не числится. Есть один полный ваш тёзка, но он ходит в детский сад. Что интересно, у него родимое пятнышко на правом виске такое же, как у вас. Странное совпадение, не находите?

— Действительно, странное, — пробормотал экс-банкир, делая усилие, чтобы на лбу не выступила испарина.

— Далее, ни на каком прииске вы никогда не работали, и дворником при ВДНХ тоже, хотя и числитесь в этой должности. Что интересно, по уголовным делам вы тоже не проходили, ваше фото мы разослали от Калининграда до Владивостока. Может быть, всё-таки поделитесь своей истинной биографией? Право слово, хотелось бы побольше узнать про столь разностороннюю личность. Кстати, вот, поглядите, — Кистенёву кинул взгляд ан придвинутый лист, — это показания некоего Виктора Белова. Знакомая фамилия? Вы ему представились сотрудником Комитета госбезопасности. И он поделился с нами своими подозрениями, что именно вы могли быть причастны к смерти гражданина Рыбакова.

— Ещё и «мокруху» на меня вешаете? Ну спасибо, гражданин начальник. А кроме слов есть какие-то доказательства? Отпечатки моих пальчиков имеются? Вот и не надо… А насчёт дворника верно, попросил оформить, чтобы в тунеядцы не записали. Но с приисками и велозаводом вы, промашку дали, работал я там, гражданин начальник. Видно, плохо отделы кадров смотрели, должно быть и у тех, и у вторых записано.

— Отделы кадров смотрели хорошо, а вот вы что-то скрываете, и нам очень хотелось бы узнать, что именно.

— Гражданин начальник, — устало вздохнул Кистенёв. — всё, что хотел сказать — я сказал, больше добавить мне нечего. А фантазия этих молодых людей пусть останется на их совести. И вы либо предъявляете мне обвинение, либо отпускаете с извинениями на все четыре стороны.

Полковник откинулся на стуле,