Древолюция - Андрей Прусаков

В последнее время они нечасто виделись, и Света была рада этому. Любовь осталась в прошлом, их партнерские отношения по работе тоже. Теперь Павел стал начальником лаборатории и появлялся в ее отделе нечасто, а если и заходил, то обращался с Ольхиной подчеркнуто вежливо, как и со всеми. Впрочем, и особой холодности она не заметила. Как бы то ни было, такой тайм–аут Светлану вполне устраивал, она могла спокойно разобраться в своих чувствах и эмоциях. И вдруг Павел — у ее дома! Что ему нужно? Зачем он приехал? Вряд ли рабочая необходимость — такие вопросы он мог бы решить с ней в лаборатории.

— Извини, задержался, — сказал Павел с виноватой улыбкой, и протянул ей цветы, — хотел подвезти тебя. Это тебе.

— Спасибо, это лишнее, — Ольхина остановилась, и цветы не взяла. Картавин стоял рядом, засунув одну руку в карман длинного дорогого плаща, и смотрел на нее. Дорогая одежда, подумала Света, дорогая машина… Он сильно изменился. Раньше ему хватало того, что мы имели в Екатеринбурге: небольшая однокомнатная квартирка, мизерная зарплата и никакой машины… Впрочем, положение обязывает.

— Что ты хотел?

— Проводить тебя, я же говорил.

— Я почти дома.

— Тогда до парадной, — сказал Павел. — Света, давай забудем, что было.

— Я же ученый. У меня профессиональная память.

— Ну, брось… Что ты, как ребенок? Мы же взрослые люди. Ну, поругались — с кем не бывает? Давай забудем! Я тебя люблю, Света. Я хочу быть только с тобой. Вернись.

Он говорил и смотрел на нее, почти не отводя глаз, и в них она увидела слезы. В какой‑то момент она поверила, что Павел говорит искренне, и ей стало жаль его. Иуда тоже искренне раскаялся, но это не могло ничего изменить. Все уже случилось.

— Я не могу, Павел. Слишком многое изменилось. Извини, я должна идти.

Она повернулась и пошла к дверям. И вдруг увидела Алекса. Светлана узнала его тотчас, хотя Поборцев был одет не так, как обычно: в спортивном костюме и бейсбольной кепке с длинным козырьком. Он вышел из‑за угла дома и быстро приближался к парадной. Света замерла: вдруг Картавин узнает его? Она оглянулась, и увидела, что Павел смотрит только на нее. Воодушевившись тем, что она оглянулась, Павел быстрым шагом догнал ее, взял под руку и пошел рядом.

Поборцев первым вошел в дом, опередив их на десяток шагов. Алекс здесь, он рядом! Ей хотелось бежать к нему, но Света взяла себя в руки, помня о том, что за ней следят. К тому же рядом находился Павел. Что будет, если они увидят друг друга? Нельзя пускать Павла в дом!

Она остановилась у дверей и улыбнулась Картавину:

— Спасибо, что проводил, Паша. До свидания, — сердце гулко стучало, и она боялась, что он заметит волнение в ее голосе.

— Я не хочу прощаться, Света, — Павел взял ее за обе руки и наклонил голову, пытаясь прикоснуться губами к щеке. — Ну, прости меня.

— Если скажу, что прощаю, ты уйдешь? Я хочу побыть одна.

— Хорошо, — пообещал Павел, — но ты возьмешь цветы.

— Хорошо, — она приняла букет. — До свидания, Паша.

— До свидания, — улыбнулся Картавин, — увидимся!

Он повернулся и пошел к машине. Светлана облегченно вздохнула и бросилась в парадную. Алекс ждал ее у окна на площадке второго этажа.

— Привет! — они обнялись, и Света положила цветы Картавина на подоконник, чтобы не мешали.

— Я еле узнала тебя! — она говорила быстро, словно боясь, что он вот–вот исчезнет вновь. — Саша, они следят за мной, понимаешь? Я очень боялась, что они заметят тебя!

— Кто они?

— Служба безопасности, наверно, я не знаю. После того, что произошло с Галеевым…

— А что случилось? — заинтересовался Поборцев. — Знаешь, пойдем‑ка к тебе, там и поговорим.

— Помнишь, как мы сидели в сауне? — нервно улыбнулась Светлана. — Я не верила тебе, а теперь сама чувствую, что меня могут прослушивать в моей же квартире! Лучше уж здесь поговорить.

— Тогда поговорим по дороге. Ты готова ехать, или тебе надо что‑то собрать?

— Все уже собрано, надо только забрать из квартиры.

— Отлично, тогда иди и забери вещи. Раз ты думаешь, что за тобой следят, я в твоей квартире появляться не буду. Жду тебя здесь.

— Я быстро!

Светлана убежала. Поборцев услышал, как щелкнул дверной замок, и тут же услышал шаги. Кто‑то поднимался снизу по лестнице. Ну и пусть поднимается, наверно, местный житель, подумал Алекс, на всякий случай заглядывая в лестничный пролет. И узнал Картавина. Бывший участник экспедиции, а теперь начальник лаборатории, спокойно поднимался в квартиру Ольхиной.

Соображать пришлось быстро. Света не знала, что Павел вернулся, так что пускать начальника в квартиру было никак нельзя. Если там подслушивающая аппаратура… Но и самому светиться не следовало. Поборцев рассчитывал этим же вечером увезти Светлану из Москвы, исчезнуть отсюда навсегда. По звонку Светы он понял, что она в опасности. И если за ней наблюдает служба внутренней безопасности — это еще пустяки. Алекс опасался столкнуться с более могущественным противником и разработал план, чтобы ускользнуть в случае погони. Но из‑за малейшей ошибки план мог рухнуть, и эта ошибка поднималась сейчас по лестнице.

— Коля, Танюшка пропала!

Вожаков повернулся к вбежавшей жене. Надя была явно не в себе. Губы жены дрожали от волнения, и руки нервно дергались, теребя накинутый на плечи плащ.

— Подожди. Как пропала? — он шагнул к ней и взял жену за руки, надеясь унять ее дрожь. — Где ты ее оставила?

— Во дворе она была, играла с ребятами. Я в окно слышала, как они играют! Потом смотрю — все разошлись, только Танюшки нет!

— Может быть, где‑то на улице? Где ты ее искала? — спросил Николай.

— Да везде искала! Всех соседей обегала! Пойдем, Коля! — она с силой потянула его из комнаты.

— Сейчас, куртку накину, — Вожаков выскочил из дома быстрее жены. Дымов город небольшой, потеряться в нем трудно, но всякое может случиться. Мародеры больше не появлялись, но кто их знает? Неделю назад кто‑то из жителей видел осмелевшего волка, рыскавшего по пригородным огородам.

Оставив жену дома, Вожаков обежал несколько кварталов, пока не понял, что ищет не там. Не могла Танюшка просто взять и отправиться куда‑то далеко без спроса. Хоть и своевольная росла девчонка, но папу с мамой все же слушалась.

Он не мог объяснить почему, но интуиция направила его к разрушенной заправке. Там, заслоняя остов сгоревшего офиса, возвышался черный дендроид. На фоне изрядно пожелтевшего и полысевшего леса его ярко–зеленая шевелюра выглядела иррационально и вызывающе. Что там говорить, самим своим существованием они бросали вызов здравому смыслу. Вожаков шел к дереву, и в душе медленно разрастался страх. А когда разглядел у мощных бугристых корней маленькую скорчившуюся фигурку в знакомой кофточке, внутри живота похолодело.