Ночная гостья - Юлия Архарова

Наверное, со стороны я сейчас выгляжу, как обиженный ребенок… И что? Меня и так все кругом держат за неразумного младенца, но это не даёт им права так со мной поступать…

Амулет Иракэны — одно из величайших изобретений моего старшего брата, названное по имени его погибшей жены. Это артефакт, над созданием которого уже очень давно бьются маги, жрецы, шаманы и прочие не обделенные особыми силами деятели практически всех народов Срединного мира. Это не что иное, как портал. Правда перенести он может только одно существо, только в пределах этого мира и только по строго заданным координатам. Да и по весу ограничение существенное — не больше трех дан.

А ещё этот артефакт — тайна почище Зеркала Таилиса. Традиция у брата такая, называть свои великие изобретения по имени погибших детей и прочих почивших родственников. Насколько я знаю, всего амулетов Иракэны пока около двадцати, и вряд ли в ближайшее время это число сильно возрастет. По распоряжению таэ Луорена их при себе всегда должны иметь все прямые потомки Элиар Таиниссэ по ветви Элиар-Тиани и Элиар-Миола.

Вот и у меня с собой есть амулет Иракэны.

Стоит активировать артефакт, и через несколько секунд я окажусь в столице. Слабый и беспомощный, как новорожденный котенок. Нити силы мне потом будут практически неподвластны ещё несколько недель, да и сам амулет на пару месяцев превратится в красивую безделушку.

Но самое страшное не это.

Самое страшное, что я вернусь в Талрэй через каких-то несколько часов!

Не хочу… Не хочу! Не буду!!!

— Я не побегу, — к собственному удивлению, спокойно сказал я. — Я не брошу тут ни тебя, ни Найри, ни своего коня, ни, наконец, эту арритову дайрэн. Никого.

— Эрайн, — эльф вздохнул, — это не бегство.

— А что?

— Ну, во-первых, всем нам будет легче, если ты окажешь в безопасности…

— Хочешь сказать, что я обуза?

— Нет, — примирительно поднял руку лоэл'ли, — мы просто будем знать, что с тобой всё в порядке…

— Но ты сам вчера сказал, что передовые отряды ургов находятся от нас чуть ли не в двух тысячах ири. Вряд ли они за прошедшую ночь сильно приблизились к Таннису.

— Ты не учитываешь того, что и мы пойдем на север, а значит, навстречу армии ургов. К тому же часть отрядов они могли выслать значительно раньше.

— Зачем? Кого?

— Тех же разведчиков… Например, для того, чтобы захватить одного неугомонного младшего принца.

Мне показалось или в голосе Миолин-Таали я уловил толику язвительности?

— Даже Наместник не знал, когда точно приедет посольство. Более того, он даже не догадывался о том, кто будет его возглавлять.

— А ты не думал о том, что тайны привлекают к себе внимание, а не наоборот?

— И что? Большой отряд орков вряд ли проскользнул бы незамеченным, а от маленького мы без труда отобьемся.

— А если для нападения объединятся сразу несколько небольших отрядов?

— Так откуда им будет знать, где нападать? Единственное место, которое мы гарантированно должны пройти — это Вэеротский паром. Но там стоит наш гарнизон. А учитывая объявленную эвакуацию, вообще воинов много будет… Остальной же маршрут можно изменить.

— На западном берегу Велайи — бесспорно, но на восточном нет. Нам придется придерживаться побережья Скалистого моря, в противном случае мы потеряем слишком много времени.

— Точно! Море! — встрепенулся я. — Мы ведь можем добраться отсюда до Вайин-Тина на корабле.

Я, конечно, не большой любитель мореплаваний и прочих кораблехождений. Скучно это. Но уж лучше декаду поскучать на корабле, зато потом оседлать верного Таэля и снова в путь. И опять-таки, развалины Кинита, скорее всего, увижу.

Ареин скривил губы в усмешке и грустно покачал головой.

— Не получится. Если бы ты поинтересовался новостями у нашего гостеприимного Наместника, то ты бы знал, что не далее как позавчера в порт вошла огромная ургская триера. А ещё одна небольшая, но юркая галера уже декаду стоит. Оба судна заявлены как торговые, но как оно в действительности, мы можем только предполагать…

— И что? Наших кораблей в порту разве нет?

— В том-то и дело. Есть крутобокий купец из твоего любимого Вайин-Тина да пара патрульных эриньев. Даже все эти корабли не смогут перевезти наш отряд за один раз на другой берег. Не говоря уже о том, что в море они ургским судам не соперники, да и среди скал могла притаиться ещё парочка-другая галер… Так что придется тебе всё же воспользоваться амулетом.

— Нет, — перебил я своего надзирателя, — я в любом случае не намерен удирать, поджав хвост. И ты знаешь, что не можешь заставить меня воспользоваться амулетом.

— Да, но я могу существенно испортить тебе жизнь. И потом, когда мы доберемся до Талрэя, тебе за неподчинение тоже достанется.

Этот хэт может. Этот действительно может… Стоит ли говорить, что открывшиеся перспективы меня совсем не радовали.

— А если мы договоримся?

— Как?

— Я обещаю, что в случае опасности сразу же воспользуюсь амулетом. Ведь это будет честно?

Миолин-Таали некоторое время молчал, обдумывая мои слова, потом нехотя кивнул.

— Хорошо. Но ты должен обещать, что будешь меня во всем слушаться и обещаешь не геройствовать.

— Обещаю, — кивнул я, даже не пытаясь спрятать довольную улыбку.

Уже через час мы выехали из Танниса, а к обеду так и вообще покинули территорию человеческой резервации. На границе нам пришлось задержаться, пообедать и дать лошадям отдохнуть, да и указания командующему местным гарнизоном нужно было оставить. Точнее, командующей.

Прекрасная Иллина Миартэ-Сьюни была во всех отношениях удивительной женщиной. Лет пятнадцать назад она по праву считалась украшением любого званого вечера, и редко какой поэт не посвятил ей поэму или балладу, а художник — картину. Ко всеобщему удивлению, счастливая и беззаботная, как бабочка Иллина сразу по достижению Второго совершеннолетия ушла из дома. В течение рекордно короткого срока она прервала все отношения с семьёй: развелась с мужем, отказалась от какого-либо влияния на судьбу детей и вернула имя рода, данное ей при рождении. А затем она сделала то, чего от неё вообще никто не ожидал.

Статистика жестокая вещь. Не секрет, что большинство лоэл'лин после того как отпразднует Второе совершеннолетие, произносит формулу развода. Мужья тоже, конечно, бросают своих жен, но гораздо реже. Объясняется это просто, у нас и до Исхода существовал значительный перевес мужчин над способными к продолжению рода женщинами. А сейчас это соотношение и вообще где-то пятьдесят к одному. Вернее, к одной.