Кризис и другие - Сергей Кургинян

Отметьте, все время говорится "НАМИ, русскими"! Что это "НАМИ" – ключевой код осуществляемого проекта. Что касается того, принесли ли русские счастье… Примерьте это на других. Ханьцы принесли счастье маньчжурам? Маньчжуры – ханьцам? Арийцы – дравидам? Париж принёс счастье Вандее или Лиону? До прихода русских Кавказ был обителью всеобщего счастья? Османская и Персидская империи приносили на Кавказ только счастье? Сами кавказские народы несли друг другу одно лишь счастье? Понимаю, что для Марь Васильны народы СССР, объединившись, обрели не счастье, а коммунистическую жуть. Но неужели освобождение всех народов от фашизма, особливо же народов, предназначенных фашистами к уничтожению, не было для этих народов счастьем? Вместо ответов на подобные, казалось бы столь естественные, вопросы М. Розанова выискивает цитату из Волошина:

"За полтораста лет – с Екатерины –Мы вытоптали мусульманский рай,Свели леса, размыкали руины,Разграбили и разорили край.Осиротелые зияют сакли,По скатам выкорчеваны сады,Народ ушел, источники иссякли.Нет в море рыб, в фонтанах нет воды".

Поскольку М. Розановой в 2001 году, когда она написала эту статью, добраться надо отнюдь не до большевистского горла, то она подчёркивает, что хотя стихотворение написано Волошиным в 1926 году, "но это не про большевиков", а про русских. И завершает нужную ей цитату:

"Здесь, в этих складках моря и земли,Людских культур не просыхала плесень.Простор столетий был для жизни тесен,Покуда мы – Россия – не пришли".

Целостность культуры обеспечивается синтезом ее противоположностей – самоутверждения (тезиса) и самоотрицания (антитезиса). Постмодернизм призван убить синтез и развалить целостность на самодостаточный тезис и самодостаточный антитезис. Это диссоциацией называется. Как самодостаточный антитезис Марь Васильна предъявляет в данном случае часть волошинского культурного наследия, которое, в свою очередь, является всего лишь частью нашей культуры. Вы соглашаетесь это принять в таком качестве? Тогда очевиден ваш проигрыш. Вы отказываетесь? Вас спрашивают: "Вы против Волошина?"

Отвечаю. Мы против ломки хребта, осуществляемой за счет замены синтеза суммой тезиса и антитезиса. Мы за синтез, в котором есть место и волошинскому антитезису, и его же тезису. А также другим тезисам и антитезам. МЫ против ВАС, как диссоциаторов НАШЕЙ культуры, которым за это черным налом платит ВАШ роскошный клиент.

А главное – МЫ против того, чтобы ВЫ, взяв черный нал за НАШУ зачистку, после этого кликушествовали от НАШЕГО имени. Вот как исполняет этот номер Марь Васильна:

"Это про нас, русских, это про меня… Это я ходила в туркестанские походы, это я делила с Гитлером Польшу, а собственного своего прапрадеда ссылала в Сибирь после очередного польского восстания, я завоевывала Кавказ в прошлом веке и захватила Прибалтику в 1940 году, и в Крым с Потемкиным-Таврическим входила тоже я. И так всю дорогу, сплошной "Кавказ подо мною", как заявил Пушкин, то есть – под нами! под русскими! Кавказ взят! Ура, Владикавказ! Владеем!

Но – "один в вышине стою над снегами у края", честно предупредил Лермонтов, читая Анатолия Приставкина. Ибо это край, когда "по штанишкам свисала черная, в сгустках крови, Сашкина требуха, тоже обклеванная воронами"… это наше светлое будущее, если мы не сумеем освободиться от великой победы русского оружия – завоевания Кавказа"…

Лермонтов, читающий Приставкина… Вот так! Диссиденты похохатывали: "Мол, Ленин читает Пушкина. Нет, Пушкин читает Ленина…" И дохохотались… Уподобившись своим антагонистам из анекдота. Но за вычетом этого эксцентрического захода (нет постмодернизма без подобной эксцентрики) – что мы видим?

Что начатый Марь Васильной спецпроект складывается из спецопераций.

Спецоперация #1 – "Что такое хорошо?". Живописуется, сколь хорошо (комфортно) нам будет, если мы уйдём с Кавказа.

Спецоперация #2 – "Что такое плохо?". Живописуется, сколь плохо (некомфортно) нам будет, если мы на нем останемся.

Осуществив эти две спецоперации, Марь Васильна переходит к спецоперации #3 – "Что такое глупо?". В рамках этой спецоперации доходчиво разъясняется, что Кавказ не ст оит того, чтобы за него держаться.

Лишаете, мол, вы себя благ, которые можно обрести, потеряв Кавказ, обрекаете себя на тяготы, связанные с его удержанием. А он ведь такая гадость, этот Кавказ. Стоит ли он всего этого?!

"Не может быть мира и тишины в городе, который называется ГРОЗНЫЙ. И что, кроме светлейшей русской литературы, имеем мы с этого Кавказа в сухом остатке?

Ах да! Еще какие-то капли какой-то там нефти (будто без того крантика в Чечне наша самая богатая в мире страна не обойдется)… А я думаю о том сгустке ненависти, который заложен нами в кавказских горах, и про то, что чеченским мальчишкам, которым сегодня восемь лет, очень скоро будет пятнадцать, восемнадцать, двадцать два и они никогда не простят нам того, что мы сделали с Чечней".

Дальше – переход к спецоперации #4. Она же – "профилактика", или "обезвреживание возражений":

"Предвижу возражения: взрывы, заложники, снайперы и вообще чеченский след. Соглашаюсь.

Более того – я не люблю чеченцев. Я не способна на безответную любовь. Но… Я перед ними виновата, а они передо мной – нет. Поэтому наш единственный шанс победить – это одержать самую трудную победу. Победу над самими собой. Мы должны оттуда уйти, иначе война будет длиться вечно и мы погибнем".

Не об этой ли победе и впрямь говорит Белковский в своих четырех "П"? Да и вообще, как-то это уж слишком напоминает то, что пропагандирует Белковский. Да и не он один. Помните, я говорил о заходах в Кремль наших долгожителей-олигархов, настаивающих, что с Кавказа надо уйти, чтобы не погибнуть? Что ж, давайте назовём эту, следующую по счету, спецоперацию #5 – "Уйти, чтобы не погибнуть". Зафиксируем, что пока что уйти надо именно, чтобы НЕ погибнуть. А также очиститься через покаяние. Перестройку-то еще не забыли? Покаяние – это обязательная спецоперация (#6):

"Уйти с Кавказа… (…) Уйти и покаяться. Покаяться и уйти. Попросить прощения: мы больше не будем. Построить границу. Конечно, это трудно. Хорошо было Англии – она просто отплыла от своих колоний, но вспомним, сколько крови попортил Алжир Франции и как по сей день расплачиваются американцы за хижину дяди Тома".

А дальше спецоперация #7. Она же – демографическое (и ксенофобическое) запугивание:

"Статистика утверждает, что завоеванные нами когда-то народы размножаются гораздо быстрее, чем мы, завоеватели. И если сорок – пятьдесят лет тому назад на вологодском рынке три азербайджанца торговали виноградом, а один абхазец – сухим вином, то теперь появилось словосочетание "лица кавказской национальности", которым достаточно плотно припорошен весь российский торговый сектор".

Ну, прямо-таки не М. Розанова, а Белов-Поткин, к вопросу о генезисе уменьшительного русского национализма и "патриотической пятой колонны". Читаем дальше:

"Когда-то мы завоевывали Кавказ, сегодня Кавказ захватывает нас. Может быть, это некое историческое возмездие, но Россия мало-помалу становится кавказской пленницей".

Еще не сказано, что Рамзан Кадыров нас захватывает, но это 2001 год. Впрочем, какая разница? Попугав нас перспективой захвата Кремля неким маячащим на горизонте "тангутом"-Кадыровым (часть все той же спецоперации #7), Марь Васильна переходит к спецоперации #8. Она же – угроза в адрес тех своих, кто "закосил" не в ту сторону:

"Я знаю, что у меня мало единомышленников. Вот недавно разговаривала с одним очень уважаемым российским политиком – уговаривала его возглавить движение за отделение Чечни. Не внял.

Или. Включаю Би-би-си. Наталья Рубинштейн ведет передачу "Современное общество в свете Чеченской войны". Что же я слышу?

"Н.Р: И вот звучит голос писателя, столько лет учившего мир "жить не по лжи".

А. И. Солженицын: Не мы напали. Где-то надо же остановиться. (И впрямь, где-то надо, Александр Исаевич! – С.К.) Ведь мы пятнадцать лет во всем отступаем. (После развала СССР, Александр Исаевич? – С.К.) Мы везде только капитулируем. И в 96-м году капитулировали. И нашей капитуляции не оценили. (А вы другого ждали, Александр Исаевич? – С.К.) Не оценили того, что мы сделали. Мало! Что же делать? Наша страна не может отказать себе в праве обороны. А оборона, она требует окончания операции. В какой-то форме…"

Погрозив пальчиком "оборонщику" Солженицыну (да и другим тоже), Марь Васильна переходит к завершающей и давно предвкушаемой фазе своего спецпроекта. Она же – спецоперация #9. Это воистину главная, подлинно желанная, фаза. На которой отменяется то, что посулили ранее ("уйдёшь с Кавказа – не погибнешь", спецоперация #5).