Великая Миссия - Милослав Князев

Глава 71

Дим. Попаданец

Один день нам положен на отдых и медитации, так что отдохнуть можно и культурно. Тем более что светлой удалось уговорить темную на фотосессию. Как я успел понять, любые действия с Древом Жизни, вокруг него или на нем не просто не запрещены, но и не наказуемы (считается, что в случае чего само дерево накажет, а раз не приняло никаких мер, следовательно, разрешило). Мало того, любая попытка как-либо помешать или еще что-нибудь сделать, является серьезным преступлением – посмел решать за божество, что ему можно, а чего нельзя. Так что, на мой взгляд, Древо Жизни тут самое безопасное место. А задание Эль уговорить Лару на фотосессию я дал еще вот по какой причине. До сих пор до конца не понял, какие в этом мире табу на наготу? И если недолюбливающие друг друга ушастые сумеют в этом вопросе договориться, то, значит, ничего сверхнеприличного в этом не будет. А если хоть одна из них будет против так фотографироваться, то они и не договорятся. Простейшее решение вопроса добровольности.

Скованность эльфиек во время их совместных фотографирований пока никуда не делась, а тут еще и откровенный страх Лары перед Древом Жизни светлых. Зато с объятиями не было проблем, по крайней мере, со стороны темной. Она вцепилась в Эль, как в спасательный круг, и откровенно боялась отпускать – ну прямо стоит ей на секунду остаться одной, и Древо Жизни ее непременно съест.

Сначала эльфийки фотографировались в бикини (разумеется, новых – сколько у них уже купальных костюмов, я давно счет потерял), а потом и без. В открытую за нами никто не подглядывал – не позволяли приличия и легендарное эльфийское достоинство. Но, как я понял со слов Эль, тут, в лесу, у эльфов есть и магические способы наблюдения. Хотя я поторопился с выводами – один эльф, а вернее, эльфочка не считает нужным особо скрывать свое любопытство.

– Алисилиэль! Тебе папа с мамой не говорили, что подсматривать нехорошо? – кричу я как бы в пустоту.

Маленькая хулиганка (не такая уж и маленькая) вылезает из своего укрытия, где не очень-то и скрывалась.

– Они были очень заняты, рассказывали мне, как нехорошо наступать придворным дамам на юбки и насколько плохо танцевать со всякими человеками. А также о том, что я слишком маленькая, чтобы принимать официальные приглашения неизвестно куда и неясно от кого. А про подглядывать сказать и забыли.

– Серьезный аргумент, – соглашаюсь я.

– У меня все серьезно, – отвечает эльфийская принцесса.

– Понятно, – говорю я, – маму с папой ты не боишься. А жрецов?

– А что они мне могут сделать?

– Из леса выгонят, – предполагаю я.

– Папа сам их раньше выгонит. Я их с мамой разговор подслушала! И вашу компанию, даже темную, между прочим, тут далеко не все так терпеть не могут, как кажется на первый взгляд. Просто никто не хочет ссориться со жрецами из-за чужих. А меня тут все любят, так что бояться мне нечего.

А вот этого я действительно не предполагал, думал, что нас ну не то чтобы терпеть не могут, но скорее презирают и не трогают по двум причинам. Во-первых, традиции, которые нельзя нарушать из-за такой мелочи, а во-вторых, то самое достоинство, которое будет уронено куда больше, если ответить, чем если не отвечать. Вот укусил вас комар, вы его прихлопнули, а если не получилось, так точно не станете за ним ради мести по всему лесу гоняться. А в нашей ситуации комар вас укусил на приеме у английской королевы (и как вас только туда занесло? Скукотища там еще та, сам не был, но мне рассказывали), то есть в ситуации, где даже прихлопнуть нельзя, сиди и терпи. А тут, оказывается, некоторые на мои выходки смотрят не как на укус комара, а как на забавный курьез, направленный не против всех эльфов вообще, а только против заваривших кашу жрецов.

– И я не маленькая совсем, мне уже пятнадцать лет, – продолжает принцесса.

– Пятнадцать лет – это, конечно, серьезно. У нас, северных варваров, в былые времена в таком возрасте и капитанами становились, и полководцами, и войны выигрывали, – рассуждаю я. – А у эльфов во сколько лет взрослыми становятся?

Эль с Алисилиэль смущенно молчат.

– Из всех здесь присутствующих эльфиек полностью взрослая только я, – усмехается Лара, выглядывая у меня из-за спины.

Обе голые эльфийки спрятались за меня сразу, как только к нам вышла местная нарушительница спокойствия, только непонятно зачем им это понадобилось. Когда фотографировались и было заведомо известно, что весь лес подглядывает – ничего страшного, а как одна из таких подглядывающих подошла поговорить, так сразу и застеснялись.

– По человеческим меркам она уже бабушка, – ябедничает про темную Алиса.

– Ну ладно, раз ты все равно уже здесь, то пофотографируй меня с моими ушастыми, – меняю я тему разговора и протягиваю фотоаппарат.

Понятно, что Алису интересовала не столько сама фотосессия голых эльфиек, сколько вопрос, зачем это вообще нужно, ну и «артефакт» у меня в руках. Разумеется, пришлось объяснять, что это такое и с чем его едят (и что есть его в буквальном смысле не стоит, тоже), а также учить, как им пользоваться. Дальше фотографировались уже втроем: я, одетый, посередине и ушастые голышом с обеих сторон ко мне прижимаются и за меня же прячутся, так что откровенных фото не вышло, исключительно целомудренная эротика. А Лара этого дерева точно боится – так крепко меня держит, что наверняка синяки останутся.

Эледриэль. Светлая эльфийка

Лошадей нам на обратную дорогу подсунули самых-самых, в смысле плохих. По людским меркам они прекрасны, и уж точно несравнимы с теми, что у нас уже есть, но по эльфийским стандартам – нам подкинули вьючных животных, да и то не самых лучших. Требовать что-либо бессмысленно, формально правила соблюдены. Только темной повезло – такого коня себе отхватила. Лучший скакун во всем Первом лесу, а возможно, и не в нем одном. Хотя нужно признать, что Ларинэ очень сильно рисковала – мог и убить, зато теперь будет верным другом.

А вот съестные припасы на дорогу я взяла исключительно лепешками. По мешку на каждого, и точка. Для темной давать не хотели: оно и понятно, лепешки приготовлены на нашей магии и для нее вообще ядовиты. Но я не уступила, в правилах такие ситуации не оговорены, и вообще: им что, темную жалко? Против такого аргумента они возразить ничего не сумели.

И колчаны на двадцать стрел каждый я сумела вытребовать для всех нас, не только себе, но и темной, и гному, и человеку. Сначала для них тоже давать не хотели, но по правилам положено, и не важно, что у человека арбалет, а у Нарина вообще ничего. А потом пришел Дим и принес лук получше моего и целых пять колчанов стрел к нему. И потом при всех вручил все это добро темной. И где только взял? Не украл же, иначе так открыто не дарил бы. Хотя украсть в принципе мог, например полотенце из наших комнат в сумку завернул и сказал при этом загадочную фразу: