Рыцарь снов Мохнатая магия - Андрэ Нортон

Всё так же глядя своими зелёными глазами на Кори, Изменяющийся снова принялся за глину, начал месить, растягивать, превращать её в какую-то форму, глядя совсем не на то, что делает, а на тело мальчика. Но, похоже, такой способ оказался удачным: манекен на этот раз становился уже не грубой фигуркой, а намного больше похожим на человека. Во время работы маг напевал, и хотя Кори быстро понял, что это заклинание, вызывающее могущество, однако слов его он не понимал.

Фигурка, которую создавал Изменяющийся, вытягивалась всё выше и выше. Вот она уже достигла высоты колен Кори, его груди, и по-прежнему росла, в то время как пальцы Изменяющегося двигались всё быстрее и быстрее, а напев становился всё громче и громче. Он ни разу не взглянул на то, что создавал, ни на секунду не отводя взгляда от мальчика, хотя пару раз, наклонившись вперёд, плевал в грязь, а затем снова бросал в глину щепотки какого-то пыльного вещества, которое доставал из небольшого мешочка, висевшего на поясе вокруг его полузвериного тела.

И вот уже манекен достиг плеч Кори. Пока что голова оставалась только каким-то шаром, однако тело уже чётко просматривалось. И страх внутри Кори ещё больше усилился, и это было связано с работой Изменяющегося: чем больше эта фигура приобретала человеческий вид, тем больше Кори ненавидел её, словно она должна была стать злейшим его врагом, а может, просто суммировались все его страхи из обоих миров.

Изменяющийся опустил руки и впервые за всё время отвёл взгляд от Кори, так что мальчик почувствовал какое-то облегчение, словно этот пронзительный взгляд и держал его пленником. Теперь творец переводил взгляд от Кори к созданной им фигуре и назад к образцу, долго оценивая созданное им, хотя голова-шар ещё оставалась незавершённой.

По всей видимости удовлетворённый своей работой, Изменяющийся отполз назад, не поднимая ног, отталкиваясь руками от земли с обоих боков, чтобы тащить себя. И снова Кори почувствовал облегчение, когда воля, удерживавшая его, немного ослабла. Впрочем, он догадался, что лучше будет не выдавать приобретение этой небольшой свободы, чтобы Изменяющийся не обратил снова всё своё внимание на пленника.

Потом Изменяющийся занялся выкладыванием палочек перед собой, между ним и его творением. Он сложил их в форме вигвама, словно собираясь разжечь костёр, — похожим образом выдры вызывали сигналом орлов. Однако он сразу не зажёг огонь, а достал из мешочка на поясе несколько кучек листьев, сложенных вместе и скреплённых острым шипом, так что получились тугие кипы. После чего он отсоединил листья один за другим и насыпал на них небольшие кучки того, что могло быть высушенными растениями или пылью.

Теперь Кори был сильно напуган, хотя пока что ему открыто ничего не угрожало. Если бы он мог, то убежал бы, как он это сделал, когда следил за бизоном и танцором. И хотя мальчик каким-то образом несколько освободился от уз Изменяющегося, так загадочно наложенных на него, однако он всё-таки не до конца скинул их, чтобы сбежать. И он знал, хотя не мог сказать, откуда — если только это не было частью воспоминаний бобра Жёлтой Ракушки, всё ещё остававшихся с ним, — что если он не сможет сражаться сейчас, то это будет его концом: если Изменяющийся направит на него всю свою магию, то она окажется для него слишком сильной, чтобы противостоять ей.

Слишком сильной для животного… но как насчёт человека? Откуда пришла в голову Кори эта мысль? Животное… человек. Человек ведь тоже животное, но ещё и больше, порою только чуть-чуть, но всё-таки больше. Мысли стремительно проносились в его голове. Если он даст Изменяющемуся завершить это волшебство, которое тот творил здесь… может, тогда человек не будет больше этим маленьким «больше», однако он не мог сказать, откуда он знал это.

Внезапно, с такой же ясностью, словно его глаза на самом деле видели это перед собой, в его сознании возник какой-то образ — голова чёрной птицы. Ворона… вроде тех, что служили Изменяющемуся? Нет! Вокруг глаз были нарисованы белые кружки, и из клюва доносился голос, напевавший какое-то заклинание… Ворон!

И Кори показалось, что когда он мысленно произнёс имя «Ворон», это создание в его мозгу перевело взгляд на него, и возник новый образ, благодаря воле и могуществу Ворона. Ещё одна птичья голова — на этот раз белая — Штормового Облака? Нет, это был куда более громадный орёл. И он вспомнил о Белом Орле, к которому взывал Жёлтая Ракушка, когда бросил в воздух кусочек пуха, который и привёл его сюда.

Однако что Белый Орёл делает здесь?.. И вновь, когда он определил, кого видит, эта величественная птица также повернулась и прямо посмотрела на него, и тут же возник ещё один, следующий образ. Но этот был уже просто огромным, затуманенным, и мальчик смог увидеть только фрагмент его, ощущая благоговейный страх, что никому не дано полностью увидеть весь образ существа, стоявшего там.

И, наверное, из остатков воспоминаний Жёлтой Ракушки и пришло внушающее благоговейный страх имя этого лишь частично видимого призрака: он внушал ужас даже человеку, как осознал Кори. Гром-птица! И когда он мысленно назвал её по имени, образ её на один миг стал более чётким. Однако впоследствии Кори так никогда и не смог припомнить, что же именно он тогда увидел, а может, он и вовсе ничего не видел, а был просто ослеплён видом чего-то, что не дано понять человеку.

Впрочем, призрак Гром-птицы остался вместе с ним. И к этому смутному образу в воспоминаниях Жёлтой Ракушки добавилось несколько слов могущественного заклинания — очень могущественного. Кори не повторил их вслух, лишь повернул голову и посмотрел на создание из грязи, которое с каждой секундой становилось всё меньше и меньше похожей на глину и всё больше и больше — на загоревшую кожу поверх твёрдой плоти и костей.

Кори пристально глядел на шар головы, которая так никогда и не была до конца завершена, и мысленно повторил слова заклинания, пытаясь отрешиться от всего, кроме этих слов и необходимости снова и снова повторять их. Почему так необходимо сделать это, сказать он не мог, но только больше ничего иного он и не мог делать, чтобы не допустить завершения Изменяющимся его работы.

Вокруг него тонкой струйкой поднимался дым с каким-то резким запахом, но в основном его относило в сторону той фигуры, и туман каким-то образом цеплялся за грязь. Затем вытянувшиеся вперёд руки обхватили глиняное тело по обе стороны от тонкой талии и приподняли. Кори, по-прежнему не отводя взгляда от него, мысленно продолжал повторять слова, прилагая все свои силы. Он увидел, как Изменяющийся, двигаясь теперь на своих ногах, поставил грязевого человека в ослепительно пылающий и дымящий костёр, так что огоньки пламени запрыгали над ним.