Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец - Джон Мильтон

Самсон

О, живет моя боль не толькоВ ранах и язвах плоти,В неисчислимых недугахСердца, чрева, груди —Ею душа полна.Тайно онаВкралась в мысли наичистейшие,В самые недра сознанья,Словно кости и члены,Пытке невидимо и безгласноИх подвергая всечасно.Горе снедает меняВсякой хвори быстрей,Ибо жжет оно и заражает,Словно рана смертельная,Дух мой, который ужеЧерным тленьем смердит.Жалят мысли, мои мучители,Сердце там, где оно уязвимей,В нем распаляя жар, которогоНе остудят травы целебные,Снадобья лекарей и весеннийВетер с вершин, снегами покрытых.Сон себе могу я вернутьЛишь всезаглушающим опием смерти,Коей, покинутый небом,Я в отчаянье жду.Стал я еще во чреве материБожьим избранником,Как было предсказано дважды ангелом.В строгой воздержностиЯ возрастал под оком господа.Вел он меня в сраженияхС полчищем необрезанцевК подвигам, непосильным для смертных,Ныне ж меня он забыл и выдалНедругам, на которыхШел я войной по его веленью.Зренья навеки лишенный, беспомощный,Я оставлен в живых для того лишь,Чтоб язычникам быть посмешищем.Мне надежд — и тех не даровано;Нет от моих страданий лекарства.Лишь об одном небеса я молю —Чтоб моим бедам несчетнымСмерть поскорей предел положила.

Хор

Сотни раз уже повтореноМудрецами наших дней и древности,Что терпенье — высшая из доблестей,Что должны мы стойки быть в превратностяхБыстротечной жизни человеческой.В книгах мы находимДоводы, советы, наставленияСтраждущим в облегчение,Только все слова их благозвучныеПраздным краснобайством кажутсяИли раздирают слух несчастному,Коль не находит онСам в себе тот ключ утешения,Чьею влагою дух подавленныйОсвежает и подкрепляет.

Боже, странен жребий людской!Длань твоя то строго, то кроткоДней наших бег короткийТо ускоряет, то замедляет,Чем отличает насКак от ангелов, так и от беззаботныхГлупых животных.Что говорить о людях обычных,Суетных, безличных,В мир пришедших, чтоб сгинуть бесследно,Как однодневные мотыльки,Коль и от тех, кто твоею милостьюВзысканы, ибо тобой предызбраныК подвигам ради благаВеры твоей, твоего народа,Часто в самый полдень их славыВдруг отвращаешь тыЛик и десницу свою, словно сам же к нимНе был прежде столь щедр,Словно тебе они плохо служили?

Стоит хоть малость им оступиться,Ты за ошибку казнишь жестоко:Взлет их высок был, но глубже падениеВ пропасть забвения,Дна которой не видит око,Часто ты обрекаешь ихПлену или мечу язычников,Иль суду выдаешь неправому,[777]Иль толпе дозволяешь неблагодарнойБросить останки их псам и стервятникам.Если же смерти они избегли,Им в удел назначаешь тыСтарость до срока, недугиИ нищету.Хоть наказанье ими заслужено,Их оправданье — в его чрезмерности,Ибо и к правым, и к виноватым,Господи, ты равно беспощаден.[778]

Смилуйся же над своим воителем,Славы и мощи твоей воплощением,Участь его облегчи, коль возможно,Призри на горе его безысходное,Дай ему отдых от долгой муки.Кто это? Женщина иль виденье?К нам она движется,Как ладья величавая,Что из Тарса[779] путьДержит к островамИавана[780] ильВ отдаленный Гадес,[781]С гордо разубранной палубой,Под парусами, вздутымиВетром угодливым и попутным.Запах амбры о ней возвещает.Вслед ей толпой прислужницы шествуют.Знатной она филистимлянкой кажется.Это жена твоя, это Далила,Мы узнали ее.

Самсон

Моя жена? Изменницу гоните!

Хор

Как гнать ее, коль, глянув на тебя,Она челом склонилась долу, словноРосою переполненный цветок,И ей уста раскрыть мешают слезы,Бегущие по шелку покрывала?Но тсс! Сейчас она заговорит.

Далила

Колеблясь, робким шагом шла сюда яК тебе, Самсон: меня пугал твой гнев,Который, спору нет, заслужен мною,Хоть я и не предвидела последствийПоступка своего. Но коль слезамиГрех можно искупить, я за негоСторицей заплатила. Не считаюЯ это оправданием, и все жПоверь, что лишь супружеской любовью,Сомнения и страх преодолевшей,Приведена я в этот дом темничный,Чтоб вновь твой лик увидеть, чтоб узнать,Как можно облегчить твои страданьяИ заслужить прощение твоеЗа все, чему виной мое безумство,А более всего — судьбина злая.

Самсон

Гиена, прочь! Оставь свои уловки,Оружье лживых женщин, что сперваНас предают и клятвы преступают,А после с покаянным видом молятПростить их и с притворными слезамиБлаженство нам сулят лишь для того,Чтоб вызнать, где предел долготерпеньюМужчины и каким путем игратьНа слабостях его иль силе можно.Затем, но осторожней и ловчей,Они вновь начинают строить козни,Дурача самых мудрых между нами,Кому не позволяет добротаОтветить на раскаянье отказом.Вот так и чахнем мы до смерти в кольцахЗмеи, что на своей груди пригрели,А то и сразу погибаем в них,Как я погиб — потомству в назиданье.

Далила

Нет, выслушай меня, Самсон. Не тщусьЯ грех свой извинить иль преуменьшить,Но если ты оценишь беспристрастноВсю совокупность обстоятельств дела —Не только против, но и за меня,Я полагаю, ты меня простишьИль хоть поменьше будешь ненавидеть.Во-первых, за свершенный мной проступокВ ответе любопытство и болтливость,Две слабости, что вечно побуждаютНаш женский пол выведывать сперва,А после разглашать чужие тайны.И разве сам не проявил ты слабость,Настойчивости женской уступивИ мне назвав своей источник силы?Ты сам пример мне подал. ВиноватаЯ в том, что тайну выдала врагам;Ты — в том, что женщине ее доверил.Ты — первый враг себе, я — лишь вторая.Так пусть же слабость оправдает слабость,Затем что обе суть родные сестры,И чтоб тебя за слабость не корили,Не упрекай и ты меня за то,Что не сильней тебя я оказалась.А вдруг поступок мой был продиктованНе злобой, как ты мнишь, а лишь любовьюИ ревностью, которые и мне,Как прочим смертным, свойственны? Я знала,Сколь ты непостоянен, и хотела,Боясь быть брошенной, как та фимнафка,[782]Тебя любой ценою удержать,А для того в твою проникнуть тайнуИ ключ к неуязвимости твоейДержать в своих руках. Зачем, — ты спросишь, —Я предала тебя? Мне поклялисьТе, кто меня подбил, что жаждут толькоСхватить тебя и содержать в плену,Решила я, что, будучи свободен,Ты вновь уйдешь опасностей искать,И мне от страха за тебя слезамиКропить придется дома вдовье ложе,Тогда как здесь в плену ты у меня,А вовсе не у филистимлян будешьИ я, ни с кем тобою не делясь,Смогу твоей любовью наслаждаться,Как ни нелепы доводы такие,Всерьез их принимает суд любви,Которая из лучших побужденийНередко зло творит, но за негоВсегда прощенье получает. Стань жеКак все и милосердием смягчиСталь мышц и непоколебимость воли.Сильней других, но не гневливей будь.

Самсон

Так ловко ты, колдунья, умаляешьСвою вину, чтоб отягчить мою.Что вижу я? сюда приведенаТы злобой — не раскаяньем. Твердишь ты,Что подал я тебе пример. УпрекЖесток, но справедлив. Я первым предалСебя, и я готов тебя простить.Но если ты со мною так сурова,Так беспристрастно судишь мой проступок,Ты и свои мольбы должна признатьУловкою коварной. Нет, напрасноНа слабость не ссылайся: это слабостьК чеканным филистимским золотым.И разве оправданьем эта ссылкаНе служит святотатцам и убийцам?Порок всегда есть слабость. За нееНе жди от бога и людей прощенья,Любовью извинять себя не смей:Тебе знакома не она — лишь похоть.Любовь всегда к взаимности стремится,А ты прибегла к средству, что моглоЛишь ненависть к тебе вселить мне в сердце,Не тщись бесстыдство прикрывать бесстыдством —Себя ты этим только обличаешь.

Далила