Восхождение. Кромвель - Валерий Есенков

Ему пришло в голову, что он так же легко прорвёт осаду, очистит окрестности Оксфорда от неприятеля и вернёт себе свою привычную ставку. Вместо восточных графств он направил свою армию по направлению к Лондону.

В городе вспыхнула паника. В военном комитете не знали, что делать. Пресвитериане, отстранённые от командования в армии, торжествовали.

— Вот горькие плоды преобразования! Что мы видим? Одни неудачи и промахи! В один день король отнимает у нас лучшие крепости, а ваш генерал стоит перед Оксфордом, видимо, в ожидании, что придворные дамы испугаются и отворят ворота!

К счастью, их авторитет падал день ото дня. Народ думал иначе. Пятого июня городской совет направил в парламент прошение. Муниципальные власти объясняли неудачи новой парламентской армии бездействием шотландцев, промедлением в комплектовании пехотных и в особенности кавалерийских полков и желанием военного комитета руководить военными действиями сидя в Лондоне, на почтительном расстоянии от поля сражения. Они требовали предоставить свободу действий главнокомандующему, который был назначен на должность решением обеих палат, сделать должное внушение уклончивым генералам шотландцам и вернуть Кромвеля на прежнюю должность.

В тот же день Ферфакс получил приказ снять осаду с Оксфорда, отыскать короля, дать сражение и победить. Ферфакс отдал приказ к отступлению, но прежде направил в парламент письмо, в котором просил вернуть Кромвеля в кавалерию. Письмо подписали шестнадцать полковников.

Положение было настолько серьёзным, что у нижней палаты уже не было выбора. Она большинством голосов удовлетворила просьбу Ферфакса и его офицеров и направила своё решение, как полагалось, на утверждение верхней палаты. Лорды не торопились. Им очень не нравился этот выскочка, человек с сомнительной родословной, который сместил Эссекса и Манчестера. Без их одобрения решение нижней палаты не имело силы. С этим уже некогда было считаться. Военный комитет направил Ферфаксу приказ. Тот тотчас известил Кромвеля и вызвал к себе. Генерал успел набрать в Кембридже около шестисот новых кавалеристов, большей частью крепких крестьянских парней из зажиточных фермеров. Он двинулся на соединение с Ферфаксом усиленным маршем и встретился с ним в шесть часов утра тринадцатого июня.

Ему стало известно, что армия исправно исполняла приказ найти короля, однако продвигалась вслепую, не имея ни малейшего представления, где его надо искать. Генерал выслал усиленные разъезды. Часов в девять вечера, когда надвигались неторопливые летние сумерки, один из них случайно наткнулся на авангард неприятеля, потревожил его и отступил.

Только теперь стало понятно, что врагов разделяет не более семи миль. Карл стоял в Дэвентри. Штаб Ферфакса располагался в Гилсборо. Между ними лежало крохотное английское местечко Несби. Это был почти самый центр Англии.

Тотчас в парламентской армии был созван военный совет. Его решение было единогласным: дать сражение завтрашним утром. Кавалерией левого фланга впервые должен был командовать Айртон. Пехота, как было принято, должна была построиться в центре, под командой Ферфакса и Скиппона. На правом фланге предписывалось встать кавалерии Кромвеля. Солдатам был дан приказ готовиться к битве, они читали Библию и вполголоса распевали псалмы.

Самоуверенность и веселье царили в лагере государя. Несколько скромных побед возродили среди кавалеров тот дух высокомерия и самохвальства, который так свойствен аристократии и который неизменно подводит и губит её. Известия о преобразованиях в парламентской армии, о смещении генералов-аристократов и офицеров из родовитых дворян, о недовольстве в полках, о назначении на командные должности никому не известных, главное, незнатных людей возбудили бесшабашность и наглость. Кавалеры потешались, с язвительным презрением отзывались об этом сброде поселян и ремесленников, шедших против них. Кто они? Арендаторы, фермеры, сельские сквайры, трактирщики, возчики, торговцы шерстью и мясом! Кто их офицеры? Генрих Айртон — сын сквайра! Джон Ламберт — из тех же малоимущих сельских хозяев! Томас Прайд — бывший извозчик! Джон Хьюсон — бывший сапожник! Джон Фокс — бывший котельщик! Томас Ренборо — бывший корабельный шкипер! О, это сброд! С ними не стоит сражаться! Следует их хорошо напугать, и они без оглядки побегут по домам!

С утра до вечера в королевском лагере слышались песни, шутки, каламбуры, в которых высмеивались эти горе-вояки. Нестойкий, легковерный государь подпал под общее настроение. Он уже полагал, что с самого начала мятежа его дела не шли так хорошо, как теперь, уже не торопился, останавливался во время похода там, где понравилось, проводил целые дни на охоте и предоставлял полную свободу кавалерам, ещё более беспечным. Во время ужина тринадцатого июня государь был беззаботен. Никто не ожидал столкновения арьергарда с разъездами парламентской армии, однако и это событие не обеспокоило ни кавалеров, ни короля. Ужин благополучно был доведён до конца. Только в полночь созвали военный совет. Правда, мнения разделились. Кое-кто из осторожных и благоразумных советников предлагал отступить и подождать помощи, которая должна была подойти из Уэллса и западных графств. Принц Руперт смеялся над ними и указывал на очевидную лёгкость победы. Его мнение было поддержано большинством. Решено было наутро дать бой наличными силами и вырезать всю эту сволочь до последнего человека, если она прежде не сбежит без оглядки с поля сражения.

Ранним утром четырнадцатого июня Кромвель поднялся на возвышение, на заднем склоне которого неспешно и чётко строилась его кавалерия. Утро было сырым и холодным, однако прозрачным. Сражаться будет приятно, легко. Невооружённым глазом он отлично видел окрестность. Противостоящие армии строились на холмах. Между ними был широкий овраг с очень пологими берегами, правда, покрытыми зацветавшим дроком, шиповником и колючим кустарником. На западе и востоке Несби отделяли от соседних селений обычные деревенские изгороди из хвороста и жердей. На его фланге там и тут виднелись кроличьи норы, очень опасные для лошадей, далеко справа тянулось болото.

Генерал отдавал себе отчёт, что сражение будет тяжёлым. Перед ним в образцовом порядке строилась кавалерия короля, которой командовал барон Мармадюк Лангдейл. Справа к ней подходила пехота лорда Джэкоба Эстли. Ещё правей с весёлыми задорными лицами - конница Руперта, против которой, тоже на заднем склоне холма, сгруппировалась кавалерия Айртона, который в первый раз командовал таким количеством войск. В сравнении с доблестными, подтянутыми, прекрасно вооружёнными и одетыми кавалерами его армия действительно представлялась неуклюжей толпой несведущих, несчастных парней, только вчера облачённых в красные мундиры дешёвого сукна и колеты из буйволиной кожи, не шедшие ни в какое сравнение со стальными панцирями, кирасами и стальными нагрудниками лошадей у неприятеля.

Ферфакс и Скиппон выдвинули парламентскую пехоту на вершину холма. Это было грубой ошибкой: она вся была на виду у противника. Кромвель послал туда своего адъютанта и посоветовал отодвинуть её и построить по заднему склону. Ферфакс и Скиппон исполнили его совет как приказ, ведь и они, подобно солдатам, были уверены, что отныне устами Кромвеля гласит сам Господь. Пехотинцы попятились и скрылись с гребня холма.

Генерал не предполагал, что это перемещение станет роковым для неприятельской армии. Первым его заметил принц Руперт. Высокомерие сыграло с ним злую шутку. Он вообразил, что, завидев его, эти нищеброды и выскочки бросятся наутёк. Принц не хотел их упустить. Его адъютант бросился к монарху, чтобы тот без промедления начал атаку. Трубы призывно запели, им нервно, нестройно ответили трубы парламентской армии. Этот бой королевская армия посвящала королеве Марии. С криками «Мэри! Мэри!» кавалерия Руперта бросилась на врага.

Как всегда, её натиск был стремительно страшен. В жестокой рубке Айртон был ранен в ногу копьём, было разбито плечо, он попал в окружение кавалеров и мог быть пленён, но его товарищи отбили его. Тем не менее строй кавалерии развалился. В таком положении она продержалась недолго, сначала попятилась, потом покатилась назад. Уверенный, что с парламентской сволочью иначе и быть не могло, Руперт бросился преследовать её без оглядки. Его кавалеры очень скоро достигли обоза, пустились грабить и уже не вернулись на поле сражения.

Кромвель тоже подал сигнал. Его кавалеристы плотной колонной ударили по врагу с суровым возгласом: «С нами Господь!» В тот день генерал разделил свою кавалерию. Передовой отряд под началом Уолли нанёс удар противнику с фронта. Он бросился с холма вниз и напал настолько стремительно, что кавалеры не успели приготовиться к отражению этой атаки. Тем временем Кромвель обошёл неприятеля с левого фланга, это вызвало панику. Противостоящая ему кавалерия Мармадюка Лангдэйла не выдержала удара. Его кавалеристы были набраны из северных графств более принуждением, чем убеждением. Им не за что было сражаться. Больше всего на свете они хотели разойтись по домам. Не было ничего удивительного, что они побежали. В мгновение ока всадники достигли своих резервов, но и это не спасло положение.