Ухожу на задание… - Владимир Дмитриевич Успенский

таких же, как он, степенных рассудительных людей, будет неторопливо беседовать с ними.

Громкие веселые голоса, оторвавшие Махмата от приятных мыслей, заставили его поморщиться. Он и не заметил, как очутился возле женского лицея, открытого после революции в доме богатого землевладельца, уехавшего за границу. Проклятые кафиры все хотят вывернуть наизнанку. Вместо того чтобы растить из кротких девочек хороших жен и хозяек, взялись обучать их наравне с мальчиками. Двенадцать лет учебы. Сколько глупостей, сколько сомнений в справедливости порядка, установленного аллахом, вобьют в женские головы за столь большой срок!

Эти девочки не будут носить чадру, безропотно подчиняться хозяину дома. Какая уж тут покорность и скромность, если они с утра пораньше играют в мяч на лужайке, бесстыдно обнажив не только лица, но и руки, и ноги до самых колен. Тьфу!

Обозленный Махмат, обычно весьма наблюдательный, не обратил внимания на девочку, которую видел недавно возле ворот военного городка. Ту девочку, которую увезли в военном автомобиле. Не рассмотрел он лица юной хазарейки с широкими прямоугольными бровями, очень похожего на лицо капитана Фарида Гафура, погибшего на дорожном посту. И уж конечно не мог разглядеть Махмат, что на правой руке девочки не было пальцев, отсеченных кинжалом гульбеддиновца за то, что эти пальцы могли выводить буквы. Девочка по привычке держала искалеченную руку за спиной. А рубцы от осколков гранаты скрывало платье.

Махмат поспешил дальше, чтобы не слышать веселого гомона. Светлый дом лицея, в широкие окна которого вливались лучи солнца, остался у него за спиной. А девочка, сделав несколько неуверенных шагов, присоединялась к подругам. И вскоре голос ее слился с веселыми голосами других детей. Начинался их новый день. Учеба, игры, любовь, труд, жизнь — все было у них впереди.

27

Колонна машин миновала Ближний перевал. Шоссе, петляя, спустилось в широкую долину, по дну которой, перевивая протоки, струилась река. Дальше, до самого неба громоздились горы, покрытые у подножий косматой, пятнистой шкурой лесов с небольшими квадратами крестьянских полей. Мирно тянулись ввысь дымки над домами кишлака. Туда, в кишлак, ушел боевой агитационный отряд старшего капитана Али Джабара. А грузовики остановились возле протоки. Водители запасали воду.

Начальник колонны подполковник Иннокентий Афанасьевич Астафуров собрал возле своей командирской машины офицеров и прапорщиков. Был он выбрит, затянут ремнями, белый подворотничок оттенял смуглость загара. Как всегда спокоен. Лишь голос выдал переживания. Говорил подполковник глуховато и вроде бы неохотно, сильнее обычного растягивая слова. Старший лейтенант Вострецов неужели опять поведет речь об особой важности автомобильных войск, о той ответственности, которая возложена на весь личный состав их колонны. Очень не хотелось сейчас Вострецову слышать этих фраз. И Тургин-Заярный, дорогой замполит Юра, столько языков знавший, не любил многословия…

Нет, подполковник в рассуждения не пустился. Медленно снял фуражку, повернулся к капитану Орагвелидзе, попросил:

— Скажи, Вахтанг…

По лицу капитана было видно, как он волнуется. Шагнул вперед, произнес с трудом:

— Там, над пропастью, мы с афганскими саперами поставили большой камень. И выбили на нем надпись: «Вечная слава тем, кто до конца выполнил свой долг!» На двух языках. Каждая проходящая машина салютует теперь длинным гудком. — Орагвелидзе вытер платком лоб, пригладил черные волосы. — А потом, друзья, когда в этих местах навсегда прекратится стрельба, мы воздвигнем здесь памятник. Я уже представляю его мысленно. Очень красивый памятник!.. Вот и все, что хотел вам доложить.

Воины склонили обнаженные головы.

И вновь заговорил подполковник. Напомнил об особенностях маршрута, сказал об опасных участках, о задачах группы технического замыкания, о порядке движения и о том, что ночью в горах выпал снег. Всем необходимо подготовить приспособления для противоскольжения, чтобы в любой момент можно было «обуть» колеса грузовиков.

Помолчав, продолжал потеплевшим голосом:

— Дорогие мои товарищи! Половина пути у вас за спиной. И, думаю, не наиболее трудная половина. Дальний перевал будет и сложнее, и выше. Но нас ждут люди, нас очень ждут люди, которым нужен рис, нужно спокойствие, нужен мир… И мы дойдем! — негромко, но уверенно произнес подполковник.

1983–1985

Примечания

1

Он был обнаружен радиоразведкой Тихоокеанского флота вскоре после того, как десант вышел из базы. Позже, в 20 часов 20 минут, отряд противника заметила наша подводная лодка «Щ-127», действовавшая юго-восточнее Сейсина. Получив сообщение об этом, командующий объявил тревогу по флоту и принял другие необходимые меры. (Прим. авт.)

2

Моджахедины — «борцы за веру», так называют себя афганские контрреволюционеры-мусульмане. (Все примечания — от автора.)

3

Царандой — афганская народная милиция

4

Пешавар — пакистанский город, в районе которого сосредоточены базы и лагеря афганских контрреволюционеров.

5

Кафиры — неверные, вероотступники.

6

Сарбаз — солдат.

7

Сарбазане шурави — советские солдаты.

8

Гульбеддин Хекматнар — один из наиболее активных и жестоких руководителей афганской контрреволюции.

9

Ташакор — спасибо.

10

«Харби Пухантун» — дословно — «военный университет».

11

Кяризы — подземные водосборники, водоводы для орошения полей.

12

Джирга — общее собрание, совет.

13

ПХД — пункт хозяйственного довольствия.

14

Дух (разг.) — душман.

15

Бахтияр — счастье. Здесь — в смысле счастливый, везучий, удачливый.