По следу скорпиона - Юлия Федотова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хельги изменился в лице, опечаленный горькой участью мастеров. А любительница народной мудрости бессердечно сообщила: «Лес рубят – щепки летят!» В ответ Орвуд разразился длиннейшей тирадой о нравственности, морали и принципах, вернее, об отсутствии оных у большинства народов Староземья, воображающих себя цивилизованными…
– Можно я его стукну? – взмолился Эдуард.
– Руки коротки! – рявкнул гном, но зудеть перестал.
Следующие несколько дней они брели молча, погруженные в собственные, но очень схожие мысли. Чего хотели Силы Судьбы? Что значила последняя люксограмма?
Думать здорово мешала Ильза. Не склонная к интеллектуальной деятельности, девушка развлекалась тем, что громко и немелодично распевала на мотив известной ипской песенки «Красотка Мэри»:
Но помни, смертный, у-участь таВисит на ко-он-чике хво-оста! –
и даже пыталась вывести йодль.
Как ни странно, но Хельги ее пение почти не досаждало. Аолен же, будучи обладателем абсолютного музыкального слуха, откровенно страдал, но из деликатности терпел и даже одернул сильфиду, когда та ехидно заявила: «Бодливой корове бог рог не дал», намекая на вокальные данные горе-певицы. А Меридит раздражали не столько музыкальные, сколько словесные неточности.
– Не висит на кончике, а таится в острие, – вразумляла она Ильзу.
Но той больше нравился собственный вариант.
– Какая разница, – отмахивалась она легкомысленно.
– Большая. Ты лишила древний текст присущей ему патетики, утратился оригинальный стиль…
– Угу. Я все поняла, – кивнула Ильза не без иронии и принялась за старое.
Меридит плюнула с досады. Правильно говорит Хельги, тяжело общаться с малограмотными!
– Я могу сделать только один вывод! – неожиданно объявил Рагнар. – Хвост опасен не только для нас, о чем предупреждал призрак, но и для узурпатора власти над миром. Люксограмма рассчитана на последователя Мангоррата, она его предупреждает. Фу-у! – Он не привык говорить так длинно и умно.
– Проницательный ты наш! – умилилась Энка. – Что бы мы без тебя делали? Еще бы знать, о чьем хвосте речь!
– О скорпионьем, разумеется. Скорпион жалит хвостом…
– Это мы думаем, что скорпион. Но у черепахи тоже есть хвост. И у Мангоррата мог быть.
– Ты что, дурочка? Мангоррат человек, откуда у него хвост?
– Это мы так решили, а он, может, и не человек вовсе.
– Но памятник… – Рагнар наивно пытался переспорить закаленную в словесных баталиях сильфиду.
– Подумаешь, памятник! Вспомни статую Хельги в Трегерате! Поди догадайся, что за тварь изображена! Помесь эльфа с гоблином! Не доверяю я монументам… Кстати, люди иногда тоже рождаются с хвостами. Ведьмаки, например.
Рыцарь не нашел, чем крыть, и капитулировал. По части демагогии он был девице не соперник. Но победа ее оказалась напрасной. Версию с хвостатым Мангорратом большинством голосов решили всерьез не рассматривать.
Несколько дней пути – и перед компанией спасителей вновь распахнулись городские ворота Эттелии. Но если летняя Эттелия была шумной, веселой и яркой – зимняя казалась сонной, мрачной и опустевшей. Сырой колючий снег, редкий для этих мест, загнал горожан в дома, под надежные крыши, поближе к теплым каминам. Лишь в порту было заметно некоторое шевеление, но и оно не шло ни в какое сравнение с летним кипением жизни.
Ильза вдруг затосковала, почувствовала себя бесприютной и несчастной. Нет у нее, бедной, ни крыши над головой, ни теплого камина.
– Ну, если тебе так хочется, давай пойдем в трактир, – нашла простой выход Меридит. Она никогда не умела понимать тонкие движения души.
К счастью, трактир попался очень уютный: маленький, аккуратный, крытый черепицей. В очаге потрескивали дрова, пол был застелен полосатыми домоткаными половиками, такие можно найти в каждой кухне Лотта, простые сосновые столы и лавки были начищены до белизны. Пахло копченым окороком, домашним вином и булочками с корицей. Полная пожилая хозяйка в высоком чепце и клетчатом фартуке, кокетливо отделанном дешевым дольнским кружевом, была улыбчива, мила и заботлива, словно родная бабушка.
Ильза заметно повеселела и принялась мести со стола с таким аппетитом, что скуповатый Орвуд недовольно заметил: «Приличной юной деве некрасиво набрасываться на еду подобно отощавшему троллю. Она должна клевать, как птичка». На что та, нимало не смутившись, ответила:
– Я не юная дева, я воин. Дай еще кусок пирога, не дотянусь.
– Это уже третий, не считая всего остального! – схватился за голову гном. – Лопнешь.
– Оставь человека, пусть ест, сколько хочет! – сердито зашипел Хельги.
Его незамедлительно поддержала Энка:
– В самом деле! Удумал ребенка куском попрекать! Лучше бы за Рагнаром следил, он уже бутылку вина усидел! Напьется, что делать будем?
– Не напьюсь, – добродушно отмахнулся рыцарь. – Эттелийское винцо слабенькое. Мне его в детстве вместо соков наливали.
– Все наши пороки – из детства! – изрекла Меридит философски. Она совершенно не понимала, как можно с таким удовольствием потреблять заведомо прокисшее пойло. Пиво – вот напиток, приличествующий воину. Пиво с копчеными колбасками.
– Пиво тоже хорошо, – согласился наследник престола Оттонского. – Пиво пивом, вино вином, одно другому не мешает… в смысле, если потреблять по отдельности. – И хихикнул, припомнив что-то свое, личное.
– Не пили вы доброго анисового эля, – ностальгически вздохнул Орвуд.
– Пил я добрый анисовый эль, – живо откликнулся эльф. – Как вспомню, так вздрогну! Пришло же кому-то в голову добавлять в эль анис! Ужас!
– Где ты мог пробовать анисовый эль? Его варят только у нас, в Даан-Азаре! – взвился гном.
Эльф усмехнулся:
– Специально купил на ярмарке в Дольне. Хотел попробовать ваш хваленый напиток! Да только пожалеть пришлось.
– Тебе продали подделку, – сделал вывод Орвуд. – На Дольнском рынке все поддельное, даже деньги сплошь и рядом. Даан-Азарский эль – это напиток богов!
– Напиток богов не может вонять анисом.
– Очень даже может! Все боги любят анис!
– Нет, не любят.
– А я говорю, любят!
– А зато моя тетушка черничный кисель варила! – изрекла Ильза мечтательно, но без грусти. По правде говоря, это было едва ли не единственным ее приятным воспоминанием об упомянутой тетушке. – Хельги, а ты что любишь пить?
Хельги вдруг живо представился огромный раскаленный город, земля под мягкой расплавленной коркой, зловонная гарь, мертвый рев самоходных повозок, шум многотысячной толпы – и тот спасительный глоток, что вернул его к жизни чуть не из обители предков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});