Зора (СИ) - "1ex0"

Таким образом кое-как удалось продержаться этот период. С наступлением ночи вся тёмная сила вновь окрепла, и бессмертное воинство оттеснило виранову гвардию. Однако в бой вступили чародеи. Теперь они поступили гораздо умнее и не стали рисковать своими жизнями. Поднявшись очень высоко над полем боля, белые мантии стали нещадно низвергать свои разнообразные чары на нежить, которая ничего не могла поделать с ними. Чудовищный Килан, кажется, обезумел и просто покинул поле битвы, преследуя уже какие-то свои цели. Поэтому истреблением летающих магов занимались только Лукреция и Лукас. Сосредоточившись на двоих чародеях, они пропускали магию смерти через их тела и подвергали их различным негативным воздействиям: обрывали связь с эфиром, подвергали старению, нарушали работу всего организма, либо отдельных органов, спутывали мысли. Таким образом они пытались отыскать самый действенный метод, каким можно сбивать чародеев. Но такого способа, который именно свергал врагов наземь, не было. Например, попытки нарушить работоспособность организма жертвы или спутать её мысли ни к чему не приводили, потому что беломаги зависимы от магии, а не от природы. Как следствие, их тела перестали зависеть от физических факторов. Состаривание помогало совсем чуть-чуть. Да, дряхлость тел, всяческие недомогания, физическое бессилие и прочие бремена старости довлели над чародеями, из-за чего они не могли сосредоточиться на своей магии. Однако этот эффект обращался вспять, стоит им только воспользоваться эфиром. Их тела снова наполняются силами и становятся такими же молодыми, какими были мгновение назад. Чуть более эффективным был разрыв связи с эфиром. Тогда они лишались всякой магической поддержки и теряли возможность творить собственные чары. Тогда их физические тела устремлялись вниз под действием силы гравитации, и, казалось бы, вот оно, готовое решение. Да вот только вокруг них было полным-полно других чародеев, которые поддерживали друг друга. Лукреция и Лукас, конечно, были достаточно сильны, чтобы охватить большое количество беломагов. Однако противников всё же было больше. И они также были достаточно сильны, чтобы поддерживать сразу всех. Иногда среди них случались ошибки. Например, неправильно распределили силы или отвлеклись на что-то постороннее. В таком случае кто-нибудь из них оставался без внимания и падал оземь. Лукреция и Лукас действовали на пределе своих сил, чтобы получить скудный результат. В общем, ночь прошла, всего 4 беломага были повержены, а следом за ней занималось утро, которое несло с собой ещё более усиленный натиск.

Латные воители теперь нападали на бессмертных. Но в этот раз всё было иначе. По нежити, которая стала медлительной и неповоротливой под воздействием дневного светила, было очень легко попасть. Осенённые различными губительными чарами, воители низвергали на менгов и тесаров свои удары. Чары тьмы и света взаимопоглощались, а простые мечи сокрушали плоть, так что один удар уничтожал одну нежить. Правда, против Лукреции и Лукаса бронированные воители не имели такого преимущества, ведь брат с сестрой впитали в себя достаточно тьмы, которая поддерживает их. Они осенены бледной силой ночного светила. А ещё их усиливает магия смерти, ведь практика в использовании бледно-зелёного пламени также не была бессмысленной, оставляя свой след на узоре души некромантов. Поэтому, что на рассвете, что на закате, что в середине толнора, что в конце, они будут практически всегда одинаково-сильны. Если им удастся продержаться до полнолунья, тогда их мощь станет непреодолимой. Тогда они смогут, наверное, лишь одним пожеланием мысли выпивать жизнь из всего живого, что находится вокруг. Однако, глядя сейчас на то, как проходит это сражение, близнецы видели, что слова бога из Пустоты исполнятся во что бы то ни стало. Гвардия вирана не потратила и половины толнора, чтобы расправиться с некоторым бывшими некромантами, а после двинулась к чёрной башне. Оборона была прорвана по всему периметру, поэтому бессмертные, повинуясь, наверное, воли Корлага, двинулись следом за латниками, но никак не могли нагнать. Кто-то проходил мимо и одним ударов повергал ничего не могущую нежить. Так сражение переместилось к основанию чёрной башни. Полагаться больше не на кого. Остались только Корлаг и Властис. Если уж им не придёт в голову нечто грандиозное и великое, то эта битва, можно сказать, уже завершилась поражением. Корлага уже не было на его балконе. Наверное, он понял, что его задумка сделала всё необходимое, а потому перешёл к следующему этапу.

Лукреция и Лукас увидели, почему воители вирана так рвались к башне. Магия, которая была сосредоточена на них, превращала этих латников в источники. Появлялся один из беломагов и высвобождал всю скопленную в них силу. Вырвавшись наружу, она несла с собой разрушения, повреждая и физическую, и магическую структуру тёмного оплота. Воитель при этом не погибал. Он оставался на месте, и заклинание-цикл вновь накапливало внутри него магический потенциал, который со временем можно будет использоваться повторно. Пока некроманты приспосабливались к этому, успело произойти три таких выброса. Потом они изловчились и сначала сразили всех, кто остался без магической защиты, а после разделились: Лукреция пыталась перехватывать подступающих воителей, а Лукас бился с беломагом. Первых двух представителей белой башни ему удалось сразить, однако вместе с третьим магом пришло ещё несколько. И теперь поразить кого бы то ни было стало очень сложно. Как и сложно было Лукреции удерживать постоянно движущийся поток воителей, поэтому удержать урон по чёрной башне они уже не могли. Брат с сестрой поняли тщетной этих попыток, а потому решили отступить, оставив чёрную башню на растерзание этим стервятникам. Мастера сами причастны к собственному поражению. Не придумай они такой гнусный план, а, начав воскрешать полчища нежити из тех трупов, которые можно было отыскать на могилах, они могли бы победить. Поддержка воскресителей, адептов зелёного пламени и косарей была бы той самой силой, которая могла бы одержать верх. У некромантов была бы и сила бессмертных, и сила магии смерти. Воскресители поднимали бы нежить во время этого боя, из-за чего получалось бы так, что вражеское войско постоянно истаивает, а воинство некромантов постепенно растёт. Да тут даже не-маг сумел бы правильно распорядиться преимуществами бледно-зелёной магии. А три мастера не сумели всё рассчитать и предвидеть. Каким же недальновидным нужно быть управителем, чтобы всё так испортить. Но Лукреции и Лукасу не давало покоя то, что в оплоте тьмы начала зарождаться жизнь. Как Корлаг мог этого допустить? Почему он этого не видел? А, может, видел, но специально допускал? Но зачем? Если бы он подумал предать некромантов и отдать их всех на растерзание белой башни, то зачем он тогда воевал против них сейчас? А если он почему-то возненавидел тьму, то зачем было всё доводить до такого? Ушёл бы сам, как это сделал Арх, и оставил бы после себя наместника. Нет, здесь что-то иное, какое-то безумие, помутнение рассудка, что-то непонятное и не умещающееся в здравом уме. Неужели таково наследие всех, кто добирается до самых сокровенных глубин? Неужели человеческий разум не подготовлен к такого рода силе, из-за чего всякий, становящийся величайшим некромантом, теряет рассудок? И это безумие на каждом отражается по-своему: бросает всё и бежит или приводит в действие свои безумные идеи, а после самозабвенно смотрит, как они воплощаются.

Сбегая с поля битвы, некроманты чувствовали, что за ними следуют белые чародеи, а потому они старались держаться ближе к хребту Шина. Однако преследователи не побоялись идти по их следам и там. В отличие от светлых чародеев, некроманты обладали совершенными телами, а потому сумели оторваться от них и скрыться под сводами Могильного леса. Но и здесь им не было покоя. По всей видимости, дулы были взбудоражены действием тьмы, или же здесь пробежал чудовищный Килан, а потому поселил тут смятение, или же они до сих пор хранят в памяти то, что они потерпели поражение, когда беломаги направили их разрушить чёрную башню, а потому мстят. Древесные стражи яростно скрипели и нараспев требовали, чтобы разносчики скверны ушли прочь с их территории. Брат с сестрой понимали, что переговоры с ними бесполезны, а потому, ничего не отвечая, они лишь двигались на север, чтобы выйти из-под свода этого леса у хребта Тха. Но хранители чащи были очень рассержены, а потому восприняли стремление некромантов, как отказ повиноваться, и нападали. Весь лес пришёл в движение. Из-под земли стали вырываться корни, которые ставили подножки и оплетали ноги беглецов. Каждое дерево пыталось тянуть свои руки-ветви, чтобы схватить и удержать врагов. Животные выскакивали то тут, то там, чтобы напасть на незваных гостей. Лукреция и Лукас долго это терпели, но потом решили отбиваться. В этот момент, кажется, сердце леса вздыбилось пуще прежнего, чуть ли земля под ногами не пошла волнами. Тут же в этой чащобе оказались преследователи. Но они сами себя обрекли на это. Густые кроны создавали тьму, а потому некроманты имели тут преимущество. Так как их было всего пятеро, то двоим некромантам не составило труда с ними разобраться, даже не прибегая к масштабным разрушениям. Высохшие тела чародеев в белых мантиях в тот миг навсегда остались удобрением для Могильного леса. Подобным образом погибли и некоторые энты, что охладило пыл местных стражей. Лукреция, обращаясь на древнем наречии, произнесла своим могущественным голосом: «Кто противостанет нам, будет иметь дело с самой смертью» Осмотрев местность своими глазами, переполненными сиянием магии смерти, они двинулись дальше на север, так что никто их больше не потревожил.