Большой круг - Мэгги Шипстед

журнал под мышкой, постучала. Дверь в квартиру Жаклин Кокран ей открыла девушка в переднике.

Внутрь, в роскошь. В пол фойе вмонтирован мраморный авиакомпас. У одной стены стеклянный стол и витрина, заставленные авиатрофеями – глобусы, кубки, крылатые статуэтки. Стены и потолок расписаны изображениями знаменитых моделей. Мэриен вытянула шею и принялась вертеться, как на авиашоу: «Райт Флайер», «Спирит оф Сент-Луис», «Локхид Вега» Амелии, эскадрилья бипланов, одинокий дирижабль и, конечно же, сама Джеки, выигравшая трансконтинентальную авиагонку «Бендикс».

В феврале один аляскинский летчик, слышавший это от своей сестры, летавшей на кукурузнике в Калифорнии, рассказал Мэриен про телеграмму, полученную той от женщины по фамилии Кокран. Кокран набирала летчиц во Вспомогательный воздушный транспорт Британии для переброски военных самолетов.

«КАЖДЫЙ ФРОНТ ТЕПЕРЬ НАШ, – говорилось в телеграмме. – ДЛЯ ТЕХ, КТО ЖЕЛАЕТ БЫСТРО ПОСТУПИТЬ НА АКТИВНУЮ СЛУЖБУ, НЕ ПРЕДПОЛАГАЮЩУЮ УЧАСТИЯ В РЕАЛЬНЫХ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ, НО ТРЕБУЮЩУЮ ОПЫТА ПОЛЕТОВ НА БОЕВЫХ САМОЛЕТАХ, ТАКАЯ СЛУЖБА ЗА РУБЕЖОМ – ИДЕАЛЬНЫЙ ШАНС».

Мэриен, в страхе, что может опоздать, телеграфировала непосредственно Джеки Кокран, указав число налетанных часов, коротко упомянув об опыте полетов в сложных условиях и попросив рассмотреть свою кандидатуру. Ах, если бы ее взяли, она бы летала на военных самолетах, виденных ею на Аляске после принятия программы ленд-лиза, те сотнями летели в Россию. Ответ отбил чечетку по проводам на следующий день. «Приезжайте Нью-Йорк собеседование. Случае удовлетворительного исхода проследуете прямо Монреаль на экзамен оттуда Англию».

Горничная провела ее через большую гостиную, где какой-то мужчина отрывисто, по-деловому говорил по телефону, потом по коридору, стены которого также были расписаны самолетами. Мимо быстро прошла элегантно одетая молодая женщина с папками в руках. Мэриен остановилась у газетной фотографии Джеки в рамке: сидит в кабине аэроплана и, держа перед собой маленькое зеркальце, красит губы.

В светлом кабинете, окнами выходящем на Ист-Ривер, за бело-золотым письменным столом, наполовину затопленным озером бумаг, придавленных от теплого ветра пресс-папье разных размеров и материалов – латунный орел, крупный аметист, компас, – сидела Джеки. Она встала пожать Мэриен руку, и та впилась глазами в аккуратные светлые волосы, красный шелк перехваченного поясом платья. Кокран показалась ей лакированной, откорректированной, льстивым портретом женщины, написанным поверх этой самой женщины.

Когда они сели, Джеки наставила палец на Мэриен:

– Не пойдет.

Мэриен решила, что Джеки отвергает ее в принципе.

– Со мной не пойдет?

– Вы должны быть послом. Предполагается, что вы будете представлять американских женщин. Леди. А не грязных мартышек. – Ее речь была тщательно вычищена, но подспудно слышалась замаскированная резкость, чувствовались острые локти.

Мэриен осмотрела себя:

– Я думала купить платье.

– И почему же, черт подери, вы этого не сделали?

Утром она мялась перед стеклянными дверями «Мейсис», мимо проносились стильные леди, уверенно шаркая по ней углами пакетов с покупками. Смотрела на блестящие полы, прилавки, флаконы духов, собственное не вписывающееся сюда отражение.

– Не хотела тешить себя надеждой, – сказала она Джеки.

– Все ровно наоборот. Нужно одеваться в соответствии со своими стремлениями.

– Я не стремлюсь ни к чему другому, кроме как быть летчиком.

Губы Джеки поморщились в улыбке:

– Не упрямствуйте. Вы должны понять, что хотят контраста – журнальные фото обычных хорошеньких девушек, опрятных с головы до ног, с кудряшками, подающих кофе и пирожные, но в то же время летающих на больших самолетах. Нельзя быть летчицей, не будучи леди.

Значит, помада в кабине самолета не реверанс, не угодливое притворство, а что-то более важное, броня – так жук складывает крылья гладким панцирем.

* * *

Неполная история: Жаклин Кокран родилась под именем Бесси Ли Питман в 1906 году, в детстве без конца переезжала с жалким скарбом из одного насквозь отсыревшего селения у лесопилки на севере Флориды в другое, растили ее почти наверняка родные родители, хотя позже, желая создать образ особенной девочки, она уверяла, что является сиротой. У босоногой уличной оторвы четверо братьев и сестер, она ловит крабов и ворует цыплят. Сегодня она вспоминает – похоже на правду, – как носила платья, сшитые из мешков для зерна, и спала на соломенном матрасе в лачуге на сваях, где окна были затянуты промасленной бумагой.

Недобро ухмыляющийся старик рассказывает ей, будто она родилась мальчиком, но в раннем детстве один индеец прострелил ее стрелой, после чего у нее появился пупок, и она так удивилась, что села прямо на топор и стала девочкой. Девочки – это мальчики, которые сели на топор, говорит он.

Она недоумевает, почему тогда у мальчиков тоже есть пупки. Они что, не удивились, когда индеец пустил в них стрелу? Или поблизости не оказалось топора? В воздухе пахнет сильным, острым ожогом лезвия, пронзающего дерево. Ее кожа покрывается тонким слоем опилок. Она гуляет, где хочет. Совсем маленькая, становится свидетельницей того, как в лесу линчуют, потом сжигают человека.

Бесси Ли, восьми лет от роду, работает по ночам, толкая тележку по ткацкой фабрике, развозя ткачихам бобины. Так, скажет потом Джеки Кокран, она заработала на первую пару туфель. Она навострилась быстро уплетать обед и прятаться в тележке, чтобы немного поспать, надеясь, что ее не заметят мужчины. (Она учится лягаться и бить кулаками, иногда этого достаточно.) Скоро она уже прядильщица, ходит до рассвета между рядами бобин, выискивая поехавшие петли. В легких ворсинки, в ушах грохот станков. Ребенок подходит к станку, маленькими проворными пальцами завязывает лопнувшую нить, ставит бобину обратно, и прядение продолжается, а парнáя южная ночь давит на длинную крышу фабрики, на хлопковые поля, на красный глинозем.

Молодец девочка. Ее опять повышают. Она поставлена надзирать за пятнадцатью детьми, проверяющими качество сотканной ткани, пятнадцатью согбенными, ссохшимися миниатюрными людьми, скорчившимися, как ювелиры, над гладким, колышущимся, прохладным хлопком.

Когда ей десять, на фабрике происходит забастовка, и она переходит в салон красоты, выметая отстриженные волосы и мешая шампуни.

Так начинается ее взлет.

* * *

Хлопнув руками по столу, Джеки сказала:

– Если вас отберут, вы будете перегонять самолеты туда, где они требуются. Например, с завода на аэродром, или с аэродрома на ремонт, или, наоборот, чтобы летчики королевских ВВС могли сражаться. Ваш опыт значения не имеет, вы начнете с инструкторами. Это относится ко всем. Если справитесь, двинетесь дальше. Вы познакомитесь с определенным типом самолетов – скажем, двухмоторными, – а затем, возможно, будете транспортировать модели, на которых никогда не летали, просто прочитав технические характеристики. Реальный, серьезный вклад, но будет трудно. Вы полагаете, что готовы?

Мэриен так боялась дать ответ, лишивший бы ее возможности заниматься тем, о чем говорила Джеки, что не смогла ничего сказать и только кивнула.

– Да? – спросила Джеки.

Шепотом:

– Да.

– Вы прилетели с Аляски?

– Да.

– На чем?

– «Бичкрафт-18».

– Сколько вам потребовалось времени?

– Девять дней.

– Значит, рекорд скорости вы не побили.

– Стояла нелетная погода, а потом я останавливалась у брата в Орегоне.

Бедный Джейми – загнан в угол собственной добродетельностью, пытается убедить себя как в том, что надо идти в армию, так и в том, что не надо.

– Что мне делать? – спросил он.

Мэриен ответила, что, может, ему удастся получить работу, где надо рисовать пропагандистские плакаты. Она хотела, чтобы он был в безопасности.

– На Аляске вы, вероятно, привыкли к нелетной погоде, – сказала Джеки.

– Я привыкла к тому, что погода ужасна всегда.

– Хорошо. Британцы не учат летчиков Вспомогательной авиации летать по приборам, значит, у вас будет преимущество. Там много облаков и тумана и быстро все меняется.

– Почему они не учат идти по приборам?

Джеки ткнула в стопку бумаг:

– По их словам, хотят, чтобы летчики авиатранспортной службы оставались в пределах видимости с земли и не поддавались соблазну подняться выше. Но хотеть – еще не все. Климат там пагубный. – Она немного помолчала, давая Мэриен возможность восхититься употребленным словом. – Ну, поймают тебя, ерунда. Даже если знаешь, что делаешь, рискованно. Вы слышали про Эми Джонсон? Англичанку, летавшую в Австралию? Ее приняли во Вспомогательную авиацию, она имела богатый опыт полетов по приборам и тем не менее зависла над облаком, прыгнула с парашютом и утонула. Не хочу вас пугать. Вы наверняка слышали.