Адвокат мёртвых - Олеся Шалюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты цепляешься за то, чего нет! Других способов разрешить эту ситуацию просто нет!
— Я понимаю, не переживай, лисёнок, я всё понимаю. Но некоторые вопросы все же предоставь решать мне.
Алиса молча смотрела на него и удивлялась. Как же так, не так уж много времени ее не было, а призрачный медиум, которого она привыкла считать только своим — уже изменился.
— Кирилл?
— Кирилл.
Мужской голос над головой звучал в сердитой тональности, и Кирилл открыл глаза.
Голова болела, ныла вся черепная коробка разом. От огромного камня на столе ничего не осталось, память вернулась к своему хозяину, а теперь ворочала пласты информации, раскладывая все правильно. По своим местам.
— Кирилл.
Адвокат был совсем рядом, но из-за рези в глазах Кириллу никак не удавалось сфокусировать на нем взгляд. У Каина терпение закончилось раньше.
— Да что с тобой такое, человек?
Холодная рука легла Кириллу на лоб, звякнули бубенцы — рука пропала.
— Ага…
— Вмешиваться нельзя?
— Верно. От вмешательства тебе станет только хуже.
— Не умеешь ты утешать.
— Не учился, — сообщил Каин, и в его голосе совершенно явственно прозвучала нотка насмешки.
Кирилл хмыкнул, глаза закрыл.
Под веками плавали разноцветные яркие пятна. Было что-то психоделическое в том, чтобы наблюдать за тем, как они перестраиваются из группы в группу, сливаются воедино, а потом снова расходятся дугами и спиралями.
— Человек?
— Кирилл, — повторил мужчина, вновь открывая глаза. — Кирилл из рода призрачных медиумов. Признаться, в голове пока ещё каша. Что это значит?
— Если проще — сильнейший медиум, который уже не имеет своей жизни. Она у него заменена на кусочки нежизни привидений, которые были с ним близки. Если у обычного человека есть смерть, то вот у призрачного медиума с этим есть определённая проблема.
— Почему?
— В обычной ситуации всё обстоит следующим образом. У человека есть жизнь. Некоторые цифры, которые пророчат для него срок вероятной смерти. Не окончательный, он меняется. Жизнь на вашей планете удивительно пластична, а ещё у вас есть такое понятие как «свобода выбора». Этого нет больше нигде. Ни на одной планете, где я был, никто не согласился взять на себя такую ответственность и ввести в свой мир такую опасную хаотическую переменную.
— Хаотическую?
— Любая вселенная, любого демиурга, которая находится на соседних страницах-слоях с Землёй, имеет некую основу внутри себя. Кто-то не стал изобретать велосипед и взял четыре стихии-первоосновы. Кто-то дополнил их жизнью и смертью. Кто-то дополнил уже всё это порядком и хаосом, и свёл практически к нулю последнюю величину. Свобода выбора означает, что человек или не человек, в данном случае неважно, имеет выбор, который он может сделать. И от этого его действия меняется окружающий мир. Везде. Везде, где мы уже успели побывать, выбор за жителя мира предопределён однозначно. Не во всём, не везде. Но в большей части, в ключевых моментах — он сделан. Чтобы тебе было проще, приведу несколько примеров. Там, у рыцаря стоит сорок два года. За несколько дней до своей смерти он получает заказ убить дракона. И отправляется это делать — в сорок два года, в свой день рождения, он умирает. Он не мог не отправиться. За него это было предопределённо. У вас человек становится бизнесменом. Ему предлагают сделку. Цифра у него над головой колеблется. Он соглашается, цифра становится чёткой — его убивают. Он отказывается от сделки, цифра увеличивается, например, ещё на пять лет. До следующего подобного случая.
Кирилл покачал головой.
Звучало очень странно, как-то… непонятно для его уровня, землянина. Для него свобода выбора была тем, что определяло любую жизнь на земле. И жить где-то, где это не так — а такое возможно?
— Могу понять, о чём ты думаешь. Мы живём. Хорошо живём. Ведь решения теми, кто плетёт судьбу, принимаются не просто так, с головы, от плохого настроения, от мимолётной прихоти. Они видят всю жизнь подопечного, каждое мгновение и всё складывают так, чтобы было счастье, как можно больше.
— Так всегда?
Каин замялся.
— Н… нет. У вас на Земле есть святые, люди, которые жертвуют собой во имя веры, во имя величия какой-то религии, во имя своих идеалов. А там, в моём мире, есть те, кто тоже… мог бы стать святым. Они становятся заплатками. Закрывают своими смертями болевые точки мира.
— Это… жутко.
— Это правила, по которым играет наша вселенная. Есть те, кто живут. Те, кто остаются всегда собой, сами принимают решения, а на деле — ранят себя только сильнее и сильнее. Такое тоже бывает, и это даже страшнее, чем тебе кажется.
— Почему?
— Потому что так только больнее. Те, кто живут по указке, по продуманной линии от начала и до конца, не ошибаются так сильно и так страшно. Не ранят себя и окружающих так серьёзно. У них всё гладко. Не всегда, когда это нужно, когда это важно. Но, тем не менее, они не причиняют себе столько боли, как самостоятельные. Взгляни на людей. Люблю, не люблю, ревную, не ревную, убью, не убью. Постоянно на грани между разумом и безумием, постоянно на острие ножа. Кто-то живёт, как будто завтра никогда не наступит, сегодняшним днём, ярко, быстро и мгновенно сгорает. А ведь свет таких людей мог бы долго, очень долго жить, сиять, освещать всё вокруг. Но этого не случилось. И это больно. Для всех больно. А есть те, у вас, здесь, кто и не начинает жить. Обещает себе, всё будет завтра, завтра, завтра я пойду туда-то, завтра я сделаю то-то, признаюсь любимому человеку, как сильно его люблю. А завтра уже придётся гулять на свадьбе этого самого любимого человека, потому что вовремя не было сказано нужное, не было принято решение, не было совершенно какое-то действие. Такого у нас никогда не бывает. В этом смысле, мы счастливее. И упорядоченнее.
Кирилл покачал головой.
— Мне не понять.
— Да вы люди вообще странные существа, — Адвокат махнул рукой. — Я вообще не понимаю, как можно догадаться меняться своей жизнью на нежизнь привидений?! Что возвращает нас к тому, с чего мы начали. С призрачных медиумов. Первый медиум появился на заре цивилизации… Не буду разрушать представления о библии, которые ходят здесь у вас, но они были ещё там, ещё тогда. Призрачные медиумы имеют запас смертей. То есть, то, что других убило бы — их не убивает. Про таких говорят «в рубашке родился». Они могут выжить в страшной автокатастрофе, могут выжить во время крушения лайнера или там самолёта. Они могут выжить на необитаемом острове. Могут. Но в обмен на нежизнь. Как только заимствованная «нежизнь» подходит к концу, они становятся снова обычными людьми и умирают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});