Время игры - Василий Звягинцев

— Так ты что, тотальную зачистку территории провела? — поразился Сашка.

— Не в том смысле, как ты подумал. Ликвидировать почти никого не потребовалось. Просто кто-то получил небольшое наследство в Австралии или в Индии, кто-то завербовался на выгодную должность в Кению, весьма близко знавшего Грина губернатора отправили на аналогичную должность в Канаду… Кстати, всего месяц назад. Я как чувствовала… И так далее.

— Да, молодец, что скажешь, — похвалил ее Шульгин, не преминув подумать, а не ею ли самой вообще вся эта интрига и затеяна. Он сейчас готов был к любым неожиданностям. Только неясно — зачем бы это именно ей и сейчас? — Теперь осталось уточнить, потребуется ли твоя помощь Олегу для организации прохода в XXI век, к Андрею и Ирине, и все. Завтра отбудем в метрополию. Давай я его сюда приглашу…

Словно бы невзначай назвав имена двух друзей, он не упомянул Анну. Старое правило — собираясь соблазнить женщину, не следует произносить вслух имена ее мужа, собственной жены или предыдущей любовницы…

Шульгину показалось, что перспектива беседовать еще и с Олегом, энтузиазма у леди Спенсер не вызвала.

— Нет, не сейчас. Утром будет лучше. Тогда и поговорим. А сейчас я слишком устала.

— Как скажете, миледи, как скажете… Я и сам почти засыпаю на ходу. Последняя неделя выдалась более чем напряженной.

Он встал, приложился к ручке дамы и, приволакивая ноги, направился к дверям. Симулировать ему почти не приходилось. Многодневная усталость наваливалась на плечи едва ли не со скоростью снежной лавины. И о постели он мечтал в совершенно буквальном смысле, уже забыв о недавних желаниях.

— Куда тебе идти, оставайся здесь, — с интонациями самой обыкновенной русской женщины предложила Сильвия. — Комнат у меня хватит. И никто не потревожит.

— Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте, — пробормотал он неоднократно слышанный от Воронцова флотский афоризм. — Веди меня, Цирцея…

— Что только не придумают джентльмены, когда напьются, — сварливо заявила аггрианка, за руку подводя его к двери, за которой виднелся широкий бархатный диван. — Подожди, сейчас постель принесу.

— Джентльмен отличается от простолюдина именно тем, как он ведет себя, когда напьется, — старательно выговаривая слова, процитировал Сашка Бернарда Шоу.

Трезв он был совершенно, но сейчас ему казалось полезным изобразить себя пьяным до потери основного инстинкта. Он не понимал, отчего так резко изменил свои намерения, но догадывался, что это неспроста. Ведь и прошлый раз он очень хотел затащить ее в постель, и тоже не получилось.

Неужели и она гипнозом занимается или таблеточку соответствующую подкинула?

А зачем? Она ведь тоже любит это дело до исступления…

В свое время Шульгин всегда удивлялся любви Новикова к помещениям, расположенным за толстыми стенами, с дубовыми дверями и надежными запорами. Он расценивал это как своеобразное проявление если и не психоза навязчивых состояний, то определенной акцентуации в сторону агорафобии[28]. Или — мании преследования.

Но вот сейчас, закрыв за Сильвией дверь, он повалился в постель с восхитительным ощущением того, что никто не знает, где он сейчас находится, и что ближайшие несколько часов можно не думать, что кто-нибудь нарушит его покой. Он разделся, сунул под подушку пистолет и почти сразу погрузился в сон. Предпоследней мыслью было: «Все мы тут психи. По определению…»

Глава 15

Всего через неделю новоявленный сэр Говард Грин стал своим человеком в кругах, близких к леди Спенсер, а тем самым и к Черчиллю, на данный момент отстраненному от всех военных и морских постов министру колоний, но отнюдь не потерявшему амбиций и явно претендующему на большее. Что следовало из его активного участия в авантюре Сиднея Рейли.

Что ж, в случае хорошего поведения можно пообещать ему и премьерство. Так Шульгин и сказал Джорджу Кери, который, в отличие от знакомого ему солидного, слегка располневшего мужчины оказался типичным чиновником-щеголем лет тридцати, с модными тогда усами щеточкой.

Сильвия, представляя их друг другу, достаточно жестко дала понять Джорджу, что он поступает в полное, ничем не ограниченное подчинение сэру Говарду. Тот кивнул набриолиненной, с идеальным пробором головой, выражая полное согласие. Да иное было бы и немыслимо среди отборной аггрианской агентуры.

— Только изложите мне круг задач, которые мне предстоит выполнять, сэр Говард. Или, на первый случай, конкретные инструкции и форму наших взаимоотношений…

— Непременно, мистер Кери. В самое ближайшее время. А пока — договоримся лишь о способах связи. Они будут достаточно просты, но, надеюсь, вполне надежны…

В несколько следующих дней Шульгин познакомился и с солидными, национально ориентированными финансистами, с редактором журнала «Панч», который был признанным делателем, а равно и сокрушителем карьер и репутаций, а к началу следующего уикенда был даже приглашен на загородную виллу к принцу Уэльскому.

Все происходило по обычной схеме, хорошо отлаженной Сильвией за последние полсотни лет. Никто даже не удивлялся появлению рядом с ней очередного представительного мужчины, как всегда — весьма богатого и с достойной родословной. Понятная слабость красивой вдовы, никого не шокирующая, поскольку правила приличия соблюдались неукоснительно. Пожалуй, ее официальное замужество задело бы британский истеблишмент гораздо больше, поскольку сейчас любой амбициозный аристократ мог хотя бы в мечтах представлять себя в роли ее фаворита.

А многие и не только в мечтах. Так что леди Спенсер с ее очередным чичисбеем была традиционна и вполне комильфо.

Шульгина же его роль тем более не тяготила. Чего бы еще желать провинциалу, пусть даже облеченному рыцарским званием, впервые принятому в высшем свете метрополии?

Мало того, так удачно сложилось, что за бриджем, в который он играть почти что и не умел и проиграл, ко всеобщему удовольствию, почти триста фунтов, Шульгин был представлен буквально вчера назначенному новому губернатору Новой Зеландии лорду Бонар-Лоу.

Теперь, значит, по возвращении «на родину» проблем у него не будет никаких. Впервые прибывший к месту службы администратор на кого и сможет опереться, как не на человека безупречной репутации, аборигена, одновременно вхожего в королевский дом?

Лорд Бонар-Лоу вдобавок оказался милейшим человеком. Хрестоматийный британский аристократ пятидесяти лет от роду, но выглядящий максимум на сорок пять, он с удовольствием сыграл с Шульгиным партию в карамболь и проиграл ее с сухим счетом, потом они выпили по этому поводу хорошего старого виски, еще чуть позже выяснили, что лорд в молодости служил в королевском флоте и обожает играть в дарт.