Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства - Елена Коровина

Стивенсон: сочинитель или пират?

Творчество Роберта Луиса Стивенсона (1850–1894) полно загадок. Казалось бы, как он, с первых дней жизни больной туберкулезом, вечно кашляющий и проводящий большую часть взрослой жизни в постели, сумел написать столь жизнерадостные, искрометные и авантюрные книги – романы, повести, стихи, критические статьи и фольклорные новеллы?

Оказалось, в жизни писателя была главная тайна: сюжеты его книг ему… снились. Роберт Луис Стивенсон даже рассказывал близким, особенно обожаемой жене Фэнни, что с детства словно живет двойной жизнью: дневной и ночной – во сне. И неизвестно, какая жизнь не только более увлекательна, но и более реальна. Ведь во сне он здоров, полон сил, может сочинять свои книги, сидя за письменным столом, а не лежа на постели, пользуясь специальной доской для письма.

Но часто Луис видел и ОСОБЫЕ сны. Они всегда начинались с огромного красочного занавеса, пошитого из каких-то разноцветных кусков. Занавес отодвигается, и Луис видит… кукольный театр. Крошечные марионетки, становящиеся живыми человечками, разыгрывают перед Луисом некую захватывающую историю. У этой истории может быть в реальной жизни два финала: либо она сбудется в жизни Луиса, либо она воплотится в рукопись. Так Луис с детства начал предсказывать близким – няне, матери, отцу, – что случится в будущем. Так же он и начал записывать свои первые «истории кукольных человечков». Впрочем, сначала эти истории записывала няня. У нее сохранилась их целая толстая тетрадь. Научившись грамоте, мальчик начал записывать истории сам.

Во сне привиделась автору и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» – самая невероятная психологическая драма, где когда-либо был выражен феномен раздвоения личности. Практически вся литература ХХ века, несущая на себе именно этот мотив раздвоения, двойника, психологии творчества (тут и детектив, и триллер, и мистическая литература), вышла из этого небольшого рассказа Стивенсона. Стоит заметить, что чопорные англичане не приняли ее – как это может быть, чтобы в душе одного человека уживались и глобальное добро, и не менее глобальное зло?! Но в 1886 году эту новеллу опубликовали в Америке, где она мгновенно произвела сенсацию, став культовой. Тогда и лондонский «Таймс» откликнулся хвалебной рецензией. И вот «Странная история» разошлась невероятным по тем временам тиражом в Англии – 40 тысяч экземпляров – и принесла автору, который не обладал состоянием и жил весьма на скромные средства, 350 тысяч фунтов стерлингов. Деньги огромные!

Но самую невероятную загадку несет в себе лучший роман Стивенсона, искрящийся молодостью и оптимизмом, – «Остров сокровищ». Эта бессмертная книга писалась как истинная безделка. Стивенсон вместе с семьей – родителями, женой Фэнни и обожаемым пасынком, Ллойдом (неутомимым, как и все мальчишки, четырнадцатилетним искателем приключений) – отправился на отдых в шотландские горы неподалеку от Бремера. Родные надеялись, что Стивенсону, страдающему от туберкулеза, высокогорный воздух принесет облегчение, но вышло иначе. Семья попала в промозглую погоду, настроение упало, родители нервничали, сам Луис кашлял. Но особенно захандрил Ллойд, и, испугавшись, что мальчик подхватит от него кашель, Луис начал как мог поднимать всем настроение. Он принялся сочинять историю об острове сокровищ, о мальчишке, который узнал тайну пиратской карты и отправился на поиски. В сочинении истории стали принимать участие все: мать подсказывала, как должен быть обставлен трактир «Адмирал Бэнбоу», отец составил перечень того, что хранилось в пиратском сундуке. Все вместе сочинили песню «Двенадцать молодцов на сундук мертвеца». Еще в детстве Луис слушал рассказы отца, мастера по маякам, о «Летучем голландце», о плавании волшебной шхуны «Эспаньола», о пиратских кладах и их поисках. Главным героем романтического путешествия единогласно было решено сделать юного Ллойда, дав ему имя Джим Хокинс. Тот пришел в безудержный восторг и потребовал от отчима записать все приключения на бумаге. Так началось сочинение бестселлера на все времена – «Острова сокровищ».

Книга писалась с 1881 по 1882 год. Когда же она вышла, автор был обескуражен. Во-первых, гонорар оказался мизерным: 34 фунта 7 шиллингов 6 пенсов. Но во-вторых, читатели уверовали в подлинность событий. И сразу возник вопрос: откуда автор столь достоверно знает о кладах? Уж не ведет ли этот загадочный шотландец, редко появляющийся в обществе, зловещую двойную жизнь? Иначе зачем он подписал рукопись именем подлинного пиратского капитана XVIII века – Джон Норд?

Нашлись и «свидетели», рассказавшие в газете, что Стивенсон и сам пират. Еще в 1876 году, будучи в Марселе, он познакомился с морскими разбойниками и принял обряд посвящения, даже имя новое получил – капитан Бонс. Потом быстро вошел в элиту пиратства, узнал о старинном кладе в миллион долларов и решил украсть его в одиночку, обманув команду своего корабля. Но матросы проведали о его предательстве, и Бонсу-Стивенсону пришлось бежать в Англию. Там-то, скрываясь от пиратской мести, он и начал выдавать себя за обычного человека, к тому же писателя. А что? Ему даже сюжеты выдумывать не надо!

Дальше – больше. Пронырливые газетчики установили, что «Эспаньола» – не только шхуна из романа. Такой корабль действительно бороздит моря в пиратских плаваниях. Оказалось, и имена главных пиратов романа Стивенсона совпадают с именами реальных корсаров. Боцманом на литературной и реальной «Эспаньоле» ходит некий Израэл Хендс, матросами – Дарби Магроу и Томас Тью, которого Стивенсон просто превратил в Пью.

Газетчики раскопали и неприглядное прошлое самого Стивенсона. Оказалось, еще учась в университете Эдинбурга, будущий писатель вел двойную жизнь. И не во сне и наяву – нет, в реальной жизни! Стивенсон только днем был примерным студентом, по ночам же он становился королем притонов, завсегдатаем борделей и заядлым курильщиком опиума. У него даже кличка была – Бархатная Куртка.

Пришлось и самому Стивенсону припомнить неприглядные факты своей юности. Действительно, в университете он вел богемный образ жизни: отрастил волосы, нацепил бархатную куртку и вызывающий красный шарф. В компании с такими же безответственными юнцами он обошел все кабачки и таверны Эдинбурга и, конечно, заглянул в «таинственные и страшные» притоны моряков. В один притон даже зачастил, «снимал» там постоянную девочку, а потом решил жениться на ней – позлить добропорядочного отца.

Вот об этом скандале и писали в свое время газеты, а спустя десяток лет вспомнили вновь. Прочтя это скандальное напоминание, супруга писателя Фэнни пристала к мужу с расспросами: если это правда, то, может, правда и то, что Стивенсон только делал вид, что уезжает в очередной санаторий, а сам в это время исчезал в пиратском плавании?!

Луис только пожимал плечами: «Если и ты мне не веришь… Да, я ходил по притонам в юности. Но в притоны я брал записную книжку и в той красочной, как казалось тогда, «романтической» атмосфере сочинял стихи. А испуганная девчушка (до сих помню ее имя – Кейт Драммонд), попавшая в «убежище греха» из нищей деревушки на севере Шотландии, рассказывала мне потрясающие легенды горцев. Да я готов был слушать их ночами без устали. Ну а уж позлить отца воплями о женитьбе – святое дело для каждого молокососа!»

Фэнни не знала, что делать, выслушав такое: плакать или смеяться? Верить или не верить?.. Впрочем, не она одна. До сих пор исследователи и историки раз от раза поднимают вопрос: а не участвовал ли Стивенсон действительно в каком-либо пиратском плавании? Не были ли его многочисленные пропажи из дома вызваны именно этим, а не лечением в далеких санаториях?

Вопросы заданы, но ответы не получены. Не потому ли до сих пор находятся искатели кладов, которые уверены, что остров сокровищ – вовсе не выдуманный и карта его – подлинная, указывающая на клад то ли капитана Кидда, то ли капитана Флинта. Ну а Стивенсон поместил ее в романе, чтобы, с одной стороны, она не забылась, с другой – дабы все верили, что она – выдуманная. Хитрым парнем он оказался…

Жюль Верн – человек из будущего

Великий писатель Жюль Верн (1828–1905) не был ни ученым, ни испытателем, ни экономистом, ни футурологом. Но как же тогда он смог выдумать и описать в своих фантастических и приключенческих романах будущие открытия человечества?!

9 марта 1886 года Амьен стоял в дымке первой зелени. Жюль Верн возвращался с прогулки. И вдруг раздался выстрел, а за ним – другой.

Любимый племянник писателя, тридцатилетний Гастон Верн, стрелял в дядю, крича: «Он сам виноват! Он не должен про это писать. Подлодки, пушки, полеты на Луну. Какие-то дальневизоры и ретрансляторы. Разве такое возможно?! Он выдумывает мир, в котором мы погибнем. Кто-то должен его остановить. Человек из будущего не может жить среди нас!»