Меч и роза - Марша Кэнхем

– К счастью? Как, черт возьми, вообще вышло, что в нее стреляли, и при чем тут капрал Питерс? Ее ранили случайно?

– Нет, умышленно. Капрал убил здешнего слугу, Роберта Харди, и хотел прикончить всех нас, а потом увезти принца в Инвернесс и передать англичанам.

– Капрал? Капрал Джеффри Питерс?

– Он просто притворялся, – продолжала сбивчиво объяснять Дейрдре. – На самом деле он не перешел на нашу сторону, только воспользовался случаем, чтобы пробраться в лагерь. Все это время он служил королю и собирался отвезти принца в Инвернесс, чтобы получить награду.

– Так я и знал! – выпалил граф Фандуччи, с силой хлопнув Струана по плечу. – Этот человек мне давно не нравился!

– Такого же мнения он был о вас, – отозвался с гримасой Алуин. – Мало того, он пытался предостеречь меня, заявляя, что подозревает вас.

Фандуччи прищурился:

– А, вот оно что! Вот почему вы не спускали с меня глаз! Вы думали, что я шпион?

Алуин виновато пожал плечами:

– Его доводы показались мне убедительными...

Граф фыркнул, всем видом выражая крайнюю степень возмущения.

– Питерс! – спохватился Алуин, снова поворачиваясь к Дейрдре и Демиену. – Где же он?

– Умер, – ответил Демиен. – Насколько мне известно.

– Что это значит?

– В последний раз мы видели его за мгновение до того, как он сорвался в пропасть. На следующее утро я отправил людей из поместья за трупами, они нашли Роберта там, где мы оставили его, но Питерс исчез. На камнях у подножия скалы было много крови. Возможно, его растерзали волки или рыси...

– Значит, вы ни в чем не уверены?

– Я недоверчив, как и полагается юристу. Человек не может исчезнуть бесследно. У подножия скалы растут густые кусты. У человека, упавшего на них, есть шанс выжить, хотя и небольшой. Я приказал обыскать весь лес и ближайшие долины, но нигде не обнаружилось ни единого следа. Весь лагерь был поднят по тревоге и принялся выслеживать Питерса: даже если он выжил, упав с высоты двадцати футов, вряд ли он далеко ушел бы пешком. В последнее время ночи стали особенно холодными, и его могли прикончить если не рыси, то мороз.

– Могли?

Демиен рассеянно пощупал синяк на шее.

– Просто мне было бы спокойнее, если бы мы нашли труп.

Алуин уже заметил синяки и ссадины на лице Демиена. Даже теперь, спустя две недели, он выглядел плачевно.

– Все остальные невредимы?

– Погиб только Роберт, ранена была только Кэтрин, – мрачно объяснил Демиен. – О смерти Харди я искренне сожалею. Будь я проворнее...

Дейрдре выступила вперед и взяла Алуина за руку:

– Объясни ему, что он ни в чем не виноват. Если бы не он, сейчас все мы были бы мертвы, а принц попал бы в английскую тюрьму.

Алуин шагнул к Демиену и снял перчатку с правой руки.

– Она права. Вам незачем винить себя. Напротив, все мы в неоплатном долгу перед вами, и я первый хотел бы поблагодарить вас.

Демиен уставился на протянутую руку, затем перевел взгляд на лицо Алуина, в глазах которого светилось предложение крепкой дружбы.

– И потом, – добавил Алуин, энергично пожимая руку Демиена, – Алекс наверняка обвинит во всем самого себя.

– Алекс? Но ведь в это время он был далеко отсюда.

Алуин оглянулся на закрытую дверь спальни.

– Да, но об этом знаем только мы с вами...

– Ты обещал вернуться через неделю, – напомнила Кэтрин, нарушая молчание, которое висело в комнате с тех пор, как Дейрдре и Демиен трусливо покинули ее. Алекс прошел к окну и застыл, не издав ни звука.

Кэтрин облизнула губы.

– Мне помнится, ты даже потрясал кинжалом и твердил...

Алекс обернулся к ней, блеснув непроницаемыми черными глазами, и слова застряли у нее в горле. Губы Алекса были плотно сжаты, почти невидимы в двухнедельной черной щетине, Кэтрин сразу поняла, что во время отсутствия он отнюдь не развлекался. Его глаза были покрасневшими и усталыми, веки припухли от бессонницы. Под ногтями виднелась грязь, пыльные волосы были заплетены в короткую косу.

Кэтрин на миг устыдилась своего сарказма. Как она хотела бы, чтобы он сел рядом и обнял ее...

– Ты так и будешь молчать? – тихо спросила она. – Не хочешь узнать, что случилось?

– Вы пережили неудачную попытку похищения принца, спасли его и обратили в бегство королевскую армию... и все это, полагаю, в одиночку.

От этого язвительного тона чувство вины мгновенно покинуло Кэтрин.

– Очевидно, сказалось ваше влияние, милорд, – ловко парировала она. – А как еще полагалось вести себя жене легендарного Черного Камерона? Видимо, все ждали, что она последует примеру мужа и попытается завоевать весь мир в одиночку.

Он медленно поднял бровь, и Кэтрин съежилась. Алекс был зол, очень зол, и Кэтрин, которую неудержимо влекло к нему, вдруг стало холодно.

– Я не искала приключений, – тихо добавила она. – Не бросалась на заряженные ружья, чтобы заслужить похвалы и восхищение. Все было ужасно, я страшно перепугалась. Я первая была готова броситься наутек и спрятать голову в песок... если бы у меня была такая возможность.

Алекс вгляделся в ее бледное лицо и снова отвернулся.

– Что же произошло? – отрывисто бросил он.

– Может, сначала присядешь?

Алекс проследил за движением ее ладони. Кэтрин похлопала по одеялу рядом с собой. Взгляд Алекса проскользил вверх от кружевной оборки ее ночной рубашки по широкому желтоватому рукаву и наконец остановился на умоляющих фиалковых глазах жены.

– Я провел в седле двое суток...

– Ну и что? – перебила Кэтрин и снова поманила его к себе.

Александер нехотя подошел к кровати и сел.

– Хочешь вина или эля? Сейчас я прикажу принести тебе горячей еды...

Ничего не ответив, он подался вперед, обнял ее за шею и поцеловал так крепко, что этот поцелуй напоминал не ласку, а наказание. Кэтрин от неожиданности ахнула, но, когда уже была готова ответить на поцелуй, Алекс отстранился. Она растерянно поникла.

– Без этого я просто не мог обойтись, – объяснил Алекс. – А теперь, будь добра, расскажи мне, как ты ухитряешься попадать в переделки каждый раз, как только меня не оказывается рядом?

Кэтрин обвела языком губы, наслаждаясь привкусом губ Алекса.

– Наверное, это зов крови, – неловко произнесла она. – Если помнишь, мой отец был разбойником.

Что-то блеснуло в темных глубинах его глаз, но их взгляд остался пристальным и недовольным. Кэтрин следовало бы съежиться под одеялом, но, как ни странно, взгляд мужа оказал на нее совсем другое воздействие. Она смело выдержала этот взгляд и уловила под прикрытием гнева другое чувство – настолько чуждое Алексу, что он всеми силами пытался скрыть его.

– Вы по-прежнему сердитесь, милорд. Мне жаль, что я напугала вас и заставила забеспокоиться, но...