Ад, или Александр Данилов - Жанна Даниленко

Часть 47

Перед Олегом сидели все заведующие подразделений его центра. Шло важное совещание, и прямо посреди доклада зама по хозчасти раздался звонок. Не ответить именно этому абоненту Олег не мог, потому что тётя Зоя не понимала, что человек может быть занят. Важно было только её состояние, её желания и её потребности. И всё это немедленно — здесь и сейчас. Олег извинился перед сотрудниками, вышел в приёмную и ответил.

— Олежек, сынок! Мне очень нужно с тобой поговорить. Это важно! — раздавался в трубке командный голос. — Немедленно приезжай ко мне и привези творог. Тот, что ты купил позавчера, кисловат.

— Тётя Зоя, я приеду после работы, творог куплю.

— Смотри, чтобы не кислый был! — прозвучало повелительно.

— Мне его пробовать прямо в магазине? — возмутился Олег и позавидовал брату, живущему за несколько сотен километров от матери. — Приеду — поговорим, а сейчас я занят.

Он вернулся в свой кабинет и продолжил совещание. Говорилось о необходимости закупки нового оборудования для лаборатории, он обещал подумать и решить. Сотрудники только переглянулись. От шефа слышать столь неопределённые ответы они не привыкли. А что он мог? Конечно, если продолжать работу здесь, то покупать новое, более современное оборудование просто необходимо, а если продавать центр, то зачем ему такие расходы — пусть новый владелец этим занимается.

Но ни одна душа ещё не знала о его намерениях.

Жить вдали от женщины, с которой он хотел связать жизнь, было невыносимо. И он, и она недоумевали, почему признание не случилось раньше, что мешало? Наука? Так она никуда не делась бы. Расстояние, престижная работа? Теперь это казалось глупостью, но время назад не воротишь. Может, жили бы вместе — так давно свои дети родились бы.

Каждый вечер Олег с Татьяной созванивались и говорили, говорили, мечтали, строили планы, но их реализации всё время что-то мешало, всегда случалось то, что заставляло оставаться на своём месте. То беременность у женщины сложная, надо до родов довести, а как родит, так можно переезжать. Но такая женщина оказывалась не одна, и сроки беременностей были разные, и переезд оттягивался и оттягивался. Или аспирант с диссертацией не сегодня-завтра работу закончит, вот защитится… И так снова и снова. Почти два месяца с Таниного визита прошло…

Сначала Олег думал, что Татьяна переедет к нему. Но надежда постепенно таяла. Тогда он решил продать свой центр, квартиру, дачу и сорваться в Москву. Вырученных денег должно было хватить на своё жильё, пусть и не в самом центре, а там работу найдёт, с его-то квалификацией. Но тут неожиданно встал вопрос с Дашей. У неё была мать. По крайней мере, на бумаге, то есть в документах, мать значилась. Нет, Соня не приходила проведать ребёнка, да и вообще никак не проявлялась в жизни Олега и дочери. Единственное, что напоминало о её существовании, это ежемесячные сообщения о получении денежных переводов.

Но чтобы уехать, надо было как минимум получить разрешение от Сони. Проблемы, одни проблемы!

А ещё была тётя Зоя.

За то время, что Даша жила с ней, тётушка привыкла к тому, что племянник заботится, привозит продукты, лекарства. После того как Олег забрал ребёнка, а Соня съехала на съёмную квартиру, Зоя Фёдоровна продолжала требовать помощь. А Олег не мог отказать сестре матери, даже зная, что Саша присылает тётушке деньги и оплачивает счета за квартиру.

Сегодня тоже, вместо того чтобы побыстрее вернуться домой к дочке, Олег был вынужден заехать в супермаркет за творогом и отправиться к тётушке.

— Я из кислого творога творожники приготовила, — не поздоровавшись, произнесла она. — Мой руки и садись есть.

Готовила Зоя Фёдоровна вкусно, а потому отказываться Олег не стал.

— Я тебя почему позвала, — начала издалека она. — Через неделю из Германии приезжает мой внук Серёжа. Я хочу, чтобы ты его встретил и привёз сюда.

Олег молчал некоторое время, переваривая услышанное.

— Тёть Зоя, Серёжа едет к отцу. Я, конечно, созвонюсь с Сашей. Вполне возможно, что это очень хорошая идея, что племянника буду встречать я. У меня есть дела в Москве, заодно и порешаю. Саше забрать сына от нас проще, чем в столицу на машине пилить.

— Вот ещё! — Тётушка подбоченилась, намереваясь отстаивать своё мнение. — Серёжа будет жить у меня. А Саша, если захочет, то приедет с ним повидаться. Нечего ребёнку делать в этом колхозе, где теперь живёт мой сын.

Олег разозлился.

— Вы сейчас серьёзно? — Он отодвинул в сторону тарелку и, прищурившись, посмотрел на тётушку. Если бы она не была так зациклена на себе, то почувствовала бы недоброе, но Зоя Фёдоровна не заметила, что допекла племянника, похоже, окончательно. Олег же тихим голосом, от которого у его сотрудников мгновенно просыпался инстинкт самосохранения и они убегали подальше от начальства, продолжал: — Моя мама безумно меня любила, а вы ведь сёстры, и я думал, что и вы к Саше так же относитесь. Я особо не приглядывался, но считал, что вы любите своего сына. Он всегда был хорошо одет, чистый, умный. Остальное меня не интересовало — у нас с ним в то время было мало точек соприкосновения. Я старше его на десять лет, наши интересы не совпадали, да и виделись мы редко. И мне казалось, что вы любите его так же сильно, как моя мама меня. Что же случилось? Тётя Зоя, за что вы так не любите Сашу? Не оправдал надежд? Не стал марионеткой в ваших руках? Волю проявил, самостоятельность?

— А в чём ты меня обвиняешь? Ребёнок — это лицо семьи. Конечно я старалась! Он должен был выглядеть респектабельно и вести себя так же. Всё было хорошо, пока не появилась эта прошмандовка Дина. Он, видите ли, влюбился! И в кого? В женщину не нашего круга. Чуть не опозорил отца этой связью! Он хоть раз за свои тридцать шесть лет подумал, что я на него жизнь положила? Что я пожертвовала собственным здоровьем и благополучием ради его рождения? Детей надо заводить, пока молодой и силы есть — вон, как сестрица моя. Родила в двадцать пять и горя не знала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍