Ад, или Александр Данилов - Жанна Даниленко

Часть 46

«Не забудь мазать руки кремом» — гласила записка под тюбиком на столе у Данилова. Они как раз вошли в ординаторскую, и яркий тюбик первым заметил Сергей.

— Катя постаралась? — с улыбкой спросил он.

— Ну а кто ещё обо мне позаботится, — ответил Данилов. — Руки шелушатся, но и это не выход. Представляешь, подхожу к пациенту, а от меня женским парфюмом несёт.

Оба рассмеялись.

— Хирург с дерматитом не имеет права оперировать, — вставила свои три копейки в мужской разговор Алиса.

— А кто будет оперировать? — парировал Данилов. — Неужели ты?

— Я такой же хирург, так почему бы и нет…

— Тю! — присвистнул Сергей. — Вот это самомнение! Хирургу-то без году неделя, а амбиции… Детка, я, конечно, понимаю, что ты районному начальству каждый день на нас жалуешься, но ты пока никто, а имя хирурга заслужить надо. Ты же ничего, кроме как критиковать нас, сама не умеешь. И рвения научиться ни я, ни твой непосредственный руководитель, ни заведующий отделением с твоей стороны не видим.

— Это к тому, что я на дежурства не хожу? — зло спросила она. — Так у меня семерых по лавкам нет, мне одной зарплаты хватает, — бросила презрительный взгляд на Данилова Алиса. — Это вы деньгу зашибаете, а я вне темы.

— Опыт и профессионализм тебя тоже не интересуют, — констатировал Данилов. — Кстати, если такая грамотная, расскажи-присоветуй старшему товарищу, что с руками-то делать. Мою я их тщательнее, чем пищу пережёвываю. А мыло — это щёлочь, раствор для обработки — хлоргексидин или повидон-йод, а ещё раствор первомура, то есть смесь муравьиной кислоты, перекиси водорода и воды. Всё очень агрессивно для кожи.

— Ну Катя же крем принесла, вот и пользуйтесь, — ехидно произнесла Алиса, выделив голосом имя.

— Ничего-то вы, молодёжь, не знаете. — В голосе Данилова сквозило разочарование. — Сейчас я напишу рецепт, а ты сходишь к старшей, закажешь нам на всех.

Он вручил ей листок, на котором от руки написал: «аммиака раствор 10% 25 мл, глицерол 25 г, этанол 95% 25 мл, вода очищенная до 100 мл».

— Вы это серьёзно? — Алиса посмотрела на рецепт.

— Учись, малая, пока есть кому учить, — съязвил Сергей, и Алиса, передёрнув плечами, вышла из ординаторской.

— Скорей бы уже эта практика закончилась. — Данилов сел за свой стол и убрал в ящик крем вместе с запиской. — Сил нет её терпеть. Аж на работу идти не хочется.

— Полностью с тобой солидарен, — отвечал Сергей. — Она у нас третью неделю, ещё пять пережить надо. А потом займёт эта Незнайка тёплое кресло и будет нам инструкции сверху спускать.

— Давай не будем так далеко загадывать. Сейчас кофе сварю, — произнёс Данилов и направился к электрической плитке, стоящей за ширмой в углу кабинета.

В ординаторскую вошёл Иван, молодой врач, который перевёлся к ним в больницу из соседнего посёлка.

— А где эта? — пальцем показал на пустующий стол, за которым временно располагалась Алиса.

— Лучше скажи, как операция прошла, — хмыкнул Сергей. — ЭТА тебе не по зубам, так что не интересуйся.

— Нормально всё, больной в палате. Да не нужна мне она, просто всегда есть, а сейчас отсутствует. — Ваня пожал плечами и прошёл к своему месту.

— Жидкость для рук пошла заказывать, — оторвался от истории Данилов. — Сейчас вернётся, будешь лицезреть.

— Ну что вы прямо, мне совсем другая девушка нравится…

Данилов улыбнулся своим мыслям и вернулся к истории болезни. Лезть в душу к молодому коллеге он не собирался, сам бы не потерпел никаких расспросов. Иван же был толковый и любознательный, в коллектив влился моментально, а хирурги в отделении подобрались хорошие — как в профессиональном плане, так и в чисто человеческом.

Прошло буквально несколько минут, когда в ординаторскую заглянула перевязочная сестра.

— Александр Дмитриевич, там Катя в подсобке плачет, мадам наша что-то ей напела, — сказала и побежала дальше по своим делам, а Данилов подорвался с места, с удивлением отметив, что Иван тоже вскочил, но под его пристальным взглядом опустился обратно на свой стул.

— Я сейчас, — предупредил Данилов присутствующих и вышел из ординаторской.

В дверях столкнулся с Алисой.

— Заказала? — спросил её.

— Как вы и просили, — ответила она.

Катю нашёл сразу, она прибиралась в подсобке, вытирала полки, перекладывала бельё.

— Катюш, что случилось? — подошёл, развернул к себе лицом, большими пальцами вытер слёзы.

— Пап, я правда толстозадая?

Данилов опешил.

— Чего? Катенька, да ты у меня самая красивая. Кто такую глупость моей девочке сказал? И с каких пор ты на зависть человеческую реагируешь? Кать, ну несерьёзно, да и на тебя не похоже.

Он действительно растерялся.

— Угу, красивая — в твоих глазах. Ты мне всё говоришь, что я на маму похожа, а это ведь неправда, я ж твоя копия, только в женском варианте.

— Я не толстозадый, — уверенно произнёс Данилов и прыснул со смеху. Катя улыбалась, потом прикрыла лицо рукой и рассмеялась.

— Папа, ну нельзя же так…

— В смысле? — не переставая смеяться, удивился Саша.

— Всю трагедию испортил, — сгибаясь пополам от смеха, произнесла Катя.

— Вот теперь узнаю мою дочь. А скажи-ка мне, — вспомнив о реакции молодого коллеги, Данилов решил уточнить один вопрос, — какие отношения у тебя с Иваном? Хотя нет, об этом поговорим дома, — отмахнулся он, не желая смущать и опять расстраивать Катю. — И нет, я не осуждаю. Просто надо кое-что обсудить.

С этими словами он вышел из подсобки, подмигнув дочери. Пока возвращался в ординаторскую, мечтал придушить Ваньку собственными руками. По Катюшиному смущению, по тому, как она отвела взгляд, понял, что подозрения его подтвердились и не только Иван питает чувства к Кате, но и она отвечает ему взаимностью. Внутри всё скрутило от необъяснимой ревности. И ведь понимал умом, что рано или поздно это случится. Катюша-то очаровательна внешне, и душой светлой Бог её не обделил, но приходилось признать, что отсутствию подружек он был рад, да и насчёт кавалеров задумывался лишь теоретически: вроде бы далеко всё это, а пока Катя — его, только его, и делить её ни с кем не хотелось. А тут Ваня…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍