Каллиграфия - Юлия Власова

— Чур меня, чур! — вымолвил он. — От большого скарба большая беда!

Он трясся, как осиновый лист, и являл собою зрелище весьма плачевное. Создавалось впечатление, будто ему взамен бриллианта подали ужа да велели съесть.

— Уберите, уберите! — чуть ли не на коленях умолял Праксис. — И поезжайте с миром. Не нужно мне от вас ничего!

Джулия с Кристианом переглянулись вторично.

«Экий бессребреник! — подумал Кимура. — Такими камнями небрежет». В поведении старика он усматривал неискренность, однако рассуждать на сей счет было некогда. Праксис явно мечтал их выдворить, а тут, к тому же, припустил дождик, и Джулия, которая, в общем-то, не пылала решимостью сбыть бриллиант с рук, поспешно забралась под купол тетрапеда.

Проводив путешественников затуманенным взглядом, Праксис уныло поплелся к крыльцу, а дождь шелестел по траве с удвоенной силою, и туче, казалось, не будет конца.

— Что ты, дедушка, точно муху проглотил? — справилась у него Мария, когда он, промокший до нитки, упал на заботливо придвинутый стул.

— Они пытались всучить мне «слезу».

— Невероятно! — шепотом проговорила внучка. — Ту самую, о которой столько толков?! Но ты был тверд? Ты не взял?

— Кто я, по-твоему? Круглый дурак? — буркнул Праксис. — Одно утешает: тетрапед достался кому следует, а «слеза» это только подтвердила. Не будь у них «слезы», я бы, может, еще терзался сомнениями. Отрадно сознавать, что первое поручение свое ты исполнил со всей неукоснительностью…

Прибытие Аннет натворило в Академии много шуму, и на нее сбежались посмотреть практически все курсы. Профессора мужественно остались на своих «постах», тогда как студенты, за исключением самых добросовестных, в число которых входила Мирей, сочли простительным пропустить лекции ради такого события. Мирей ворчала, Донеро хмурился; Деви, читавший в то время курс по философии, произнес обличительную тираду и негласно разделил учеников на «овец» и «козлищ». Мадам Кэпп с ехидным злорадством пообещала, что задаст прогульщикам сотню номеров сверх домашней работы, а сухопарый филолог, прибывший на кафедру в начале нынешнего календарного года, сетовал на отсутствие дисциплины и грозился подать в отставку. Как часто и бывает, наставления пришлось выслушивать тем, кого они никоим образом не касались.

Полная осознания собственной значимости и воспрянувшая духом после безбурного перелета, Аннет весьма умело и артистично строила из себя удрученную жертву, лишь чудом избежавшую худшей доли. Подлец и негодяй Туоно, повествовала она страдальческим, однако не лишенным пленительности голосом, притеснял и унижал ее, как последнюю из рабынь, но, в итоге, она сумела дать ему достойный отпор и вырваться на волю. Кианг слушала, приоткрыв рот; Роза поражалась ее находчивости и с содроганием представляла, что пришлось бы испытать ей самой, не отступись она от поисков заместителя в ту горестную осень.

Аннет же купалась в лучах «славы» и упивалась всеобщим вниманием, без зазрения совести искажая факты и сгущая краски, дабы произвести на слушателей должный эффект. Выступление ее, правда, не сорвало оваций, как она на то рассчитывала, однако весьма успешно примагнитило Сатурниона Деви, который имел исключительный нюх на скопления праздных студентов, а потому моментально определил, где требуется его властная рука. Ловко просочившись сквозь толпу зевак, он поманил Аннет к себе, смерил ее изучающим взглядом, отослал в свой кабинет и обернулся, намереваясь пропесочить лодырей за прогул. «Ха! — сказал он при виде сверкающих пяток и удаляющихся спин. — Мое влияние на этих молодцов поистине безгранично!»

Охотник до всевозможных новостей, Деви не упускал случая получить их из первых уст, особенно если новости исходили от Аннет Веку, чье появление было не менее интригующим, чем исчезновение.

— Ну, валяйте, выкладывайте всё начистоту, — приступил он к допросу, прошаркав к своему излюбленному креслу и расчистив стол. — Я хочу знать абсолютно всё! О происках врага, об увертках Туоно. Что он замышляет, этот веролом?

— О, вы просите невозможного! Я так страдала! — завела Аннет старую песню, шмыгнув носом. — Столько претерпела!

— Я понимаю, душенька, — сердобольно отозвался Деви. — Но, быть может, вас взбодрит крепкий кофе? Или желаете коньяку? Старый французский коньяк творит чудеса.

— Милая Франция, — всхлипнула та. — От коньяка, пожалуй, не откажусь.

— Мы устроим в вашу честь праздник, скромный такой праздничек, — лебезя, проговорил директор. — Но вы уж не взыщите за дотошность, поведайте, как обстояли ваши дела… м-м-м… в плену. Не замечали ль вы за Туоно чего крамольного? Товарищей каких неприглядных, сообщников?

— Нет, неприглядных не замечала, а вот представительных, знаете… — она сделала глоток и, перейдя на доверительный тон, продолжила. — Представительных сообщников у него пруд пруди. Четверых могу назвать без запинки.

— Ну, так кто же это? Кто? — елозил Деви.

— Кимура, Венто, Грин и Росси, — поведала ему малость опьяневшая Аннет.

— Вы, верно, шутите! — отшатнулся директор.

— О, что вы! Разве можно такими вещами шутить?!

— Не верю! — отрезал тот.

— Я и сама не поверила, когда увидела их у порога резиденции Туоно. Краешком глаза, из окна. За мною был строгий надзор.

— Решительно невозможно! — упирался Деви. — Вот что, подите-ка в свои апартаменты, примите ванну, а я лично распоряжусь, чтобы наш повар изготовил для вас нечто необычное. Как насчет взбитых сливок и оздоровительного коктейля? И не противьтесь. Сейчас отдых пойдет вам только на пользу! Обещаю, я хорошенько обдумаю ваши слова, разложу по полочкам, взвешу, кхм, как следует… У меня, видите ли, сложилось о синьоре Кимура довольно приятное впечатление, и я немного озадачен… Ошеломлен… Э, да что уж там, попросту выбит из колеи!

Аннет понимающе кивнула, сделала легкий книксен и удалилась плывущей походкой. В этот вечер она была окружена вниманьем, заботой и состраданием, как никогда ранее; соседки по комнате осаждали ее вопросами, поклонники толклись у дверей, а она, примеривши на себя роль пострадавшей и сочтя эту роль более чем комфортной, сочно повествовала о том, какое Туоно чудовище и какой Кимура предатель. Она положила себе непременно очернить имя Кристиана, запятнать репутацию Джулии и замарать честь ее друзей, чтоб жизнь им малиной не казалась, коль скоро они исхитрятся избежать карающей десницы экс-заместителя.

— Не стану отрицать, появление Веку меня скорее обрадовало, нежели огорчило, но на вашем месте я всё ж не стала бы слепо верить ее рассказу. А вдруг это не рассказ вовсе, а досужие россказни?! — взвешенно говорила Мирей, ходя из стороны в сторону, тогда как Роза и Кианг, притихнув, сидели на диванчике. — Да вы и сами видели, на ладан она не дышит, свежа, стройна, розовощека. Кто знает, может, она прикидывается. Может, ее и не похищали вовсе!