NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стуча зубами и костями от холода, мы выбрались на кромку льда, оказавшемуся, к нашей радости, припаем такого же качества, как и тот, по которому мы шли до этого разводья. Какими легкими нам показались наши каноэ! Мы продолжили бег и через полчаса уже согрелись.
Дальнейший путь до Черчилла прошел без приключений, если не считать того, что при пересечении приливной трещины на льду реки Черчилл, когда до берега оставалось несколько сотен метров, я провалился в воду! Казалось бы, никаких страшных для меня последствий это событие повлечь было не должно, тем более что весь сегодняшний день для нас проходил под знаком воды. Так то оно так, если бы не одно маленькое обстоятельство. Дело в том, что наши замечательные гидрокостюмы, как я уже упоминал, имеют две совершенно герметичные молнии. Одна, длинная, которая собственно и закрывает официальный и единственный вход в гидрокостюм, проходит по спине на уровне плечевого пояса. Другая молния, поменьше, расположена в районе причинного места и исполняет роль, аналогичную той, которую после изобретения молнии исполняют миллионы и миллионы ее сестер на брюках мужской половины населения, а именно обеспечивает кратчайший путь для излияния чувств, периодически переполняющих эту самую половину. Я же после очередного планового излияния чувств просто-напросто забыл ее закрыть.
Все бы, наверное, обошлось, так как мы шли все время по льду, но я совершил, увы, еще одну непростительную ошибку. Когда мы зашли в устье реки Черчилл, покрытой на удивление ровным льдом, единственным препятствием на нашем пути оказалась неширокая, до полуметра, приливная трещина. Я, уже будучи всеми мыслями на берегу, видневшемуся в непосредственной близости прямо по курсу, совершенно забыл, что у меня на хвосте тяжелое каноэ (мысль о том, что у меня может быть расстегнута молния, естественно, даже не пришла мне в голову), и, оттолкнувшись, прыгнул через трещину. Может быть, посмотрев со стороны на этот прыжок (особенно, если бы он закончился для меня более печально), можно было бы озаглавить описание концовки нашего сегодняшнего дня «Виктор. Или прерванный полет». Однако все было куда прозаичнее. Остановленный в самой высокой точке траектории полета натянувшимися, как струна, постромками каноэ, я с близким к нулю аэродинамическим качеством спланировал прямо в середину трещины и, о, ужас, немедленно вспомнил о незастегнутой молнии на брюках.
Холодные весенние воды реки Черчилл не замедлили проверить мой прославленный гидрокостюм на герметичность изнутри. Надо сказать, что это испытание он с честью выдержал. Когда я был извлечен из воды подоспевшими товарищами, обе штанины небесно-голубого цвета напоминали по форме две средних размеров заводские трубы. Пришлось мне опять же не без помощи товарищей исполнить на льду стойку на руках, с тем чтобы воды реки Черчилл вернулись в обозначенное им суровой канадской природой русло.
Оставалась не выясненной до конца правильная тактика поведения по отношению к молнии. Закрытая молния может при определенных обстоятельствах стать причиной наводнения изнутри, открытая при других обстоятельствах – причиной наводнения снаружи.
(На этом мои записи по экспедиции 1993 года обрываются.)
1994 год
Путешествие третье: Йеллоунайф – Коппермайн – Тактояктак
Играть возможно без ферзя,
Но партии исход неясен,
А в экспедиции, друзья,
Без предводителя нельзя,
А с предводителем… опасно!?
Маршрут сначала омрачен
Конфликтом вечным поколений,
И предводитель обречен
Менять наследственный почет
На трудовое уваженье.
Заключительный этап нашей подготовки к предстоящей в 1995 году Трансарктической экспедиции начался для меня ранним утром 12 апреля в канадской Арктике в поселке Коппермайн на самом берегу Ледовитого океана, куда я прилетел несколько ранее, чем планировал, по настоятельной просьбе Уилла. По тону его телеграммы я понял, что в команде возникли некоторые проблемы, и он, Уилл, срочно нуждается в поддержке.
Маршрут третьего этапа был проложен таким образом, чтобы значительная часть его проходила по морским льдам Северного Ледовитого океана. Выбор начальной и конечной точек маршрута не в последнюю очередь определялся из соображений минимизации расходов, и потому мы вновь определили в качестве стартовой точки уже хорошо нам знакомый Йеллоунайф, куда авиакомпания «First Air» доставляла нас и наших собак.
Кратчайший путь из Йеллоунайфа до океанского побережья лежал по зимнику на север, к поселку Коппермайн, в названии которого лаконично и просто отражалась и история его создания, и, возможно, его последующая судьба. В дальнейшем мы предполагали следовать вдоль побережья моря Бофорта до устья великой Маккензи к поселку с музыкальным и очень ритмичным эскимосским названием Тактояктак. Конечно же, в сознании практически любого русского ритмичность этого названия может быть легко ассоциирована с не вполне литературным выражением крайнего неудовольствия кем-то или чем-то: «Так твою… растак!». Однако, для того чтобы иметь право или еще лучше основания для подобных ассоциаций, мне надо было, по крайней мере, туда еще и добраться, что я, собственно, и собирался сделать вместе с моими товарищами по команде, прилетев ранним морозным утром в Коппермайн.
В небольшом аэропорту меня встречал только Ульрик. Он выглядел озабоченным, и было видно, что ему не терпится поделиться со мной последними событиями. Дело в том, что состав нашей команды по сравнению с прошлым годом изменился, причем радикально: двое участников сменили пол! Вместо мужественного, всегда готового к совершению подвигов Джона Стетсона в команду вошла Джулия Хэнсон, уроженка штата Миннесота (опять Миннесота!). Как сообщил мне Ульрик, Джулии лет сорок, она весьма спортивная и вполне достойно проявила себя на первом участке маршрута – от Йеллоунайфа до Коппермайна. По словам Ульрика, это проявилось, прежде всего, в создании и поддержании командного духа, открытости характера и оптимизме. Сообщение о спортивности Джулии не вызвало у меня особого удивления. Рассказывая нам в прошлом году о возможном включении в команду двух представительниц очень прекрасного пола, Уилл называл спортивность в качестве основного критерия отбора кандидатов в нашу команду. В то же время отмеченные обычно очень строгим и сдержанным в оценках Ульриком черты характера Джулии не могли не радовать.
Вместо загадочного и порой непредсказуемого Томаса в команду вошла представительница Японии Такако Такано, журналистка по профессии, имеющая опыт международных экспедиций – она входила в состав женской интернациональной лыжной команды «Метелица», основной костяк которой составляли хорошо мне известные российские лыжницы во главе с Валей Кузнецовой. О Такако Ульрик высказывался не столь
