Песнь праха - Джон Мини

— Да, вполне, — Донал усмехнулся, поднимаясь по лесенке. — Вполне.

Хотя сам понимал, что реакция у него все-таки крайне странная.

Когда Донал добрался до самого верха стального трапа, чья-то тонкая рука схватила его за запястье, сжала изо всей силы и потащила вверх. Это была та самая старая ведьма в черно-лиловой одежде. Когда она отпустила его, запястье запульсировало от боли.

— Э-э… Спасибо, — произнес он.

Его не учили, как следует правильно обращаться к ведьме. Как обращаться к монахиням, он знал. Болезненными ударами по ногам Донала приучили с почтением произносить «сестра» (или «Мать» в случае с Матерью Настоятельницей, начальницей приюта, холодной и высокомерной сучкой). Но ведьма — совсем другое дело, и Донал понимал, что отсутствие особых церемоний её раздражать не будет.

— На тебе прикосновенье черной крови, — произнесла она. — Поле бури сегодня покрывает слишком большую территорию, оно принимает резонансы издалека. Даже от… Может ли кто-то его направлять сознательно?

— Возможно, у меня есть какие-то враги в Сильвексе, но я там никогда раньше не бывал. — Донал пожал плечами. — Просто у меня такая работа.

— В этом нет ничего хорошего, молодой человек.

— Да, наверное, мадам.

Морщин на старческом лице стало ещё больше из-за внезапной улыбки.

— И все-таки ты смело идешь навстречу опасности? Отлично, Донал Риордан!

— Откуда вам известно, как меня зовут?

Ведьма кивнула в сторону задней перегородки, где под стеклом находился небольшой отпечатанный список.

— Декларация пассажиров.

— О…

— В нашем мире нужно быть очень наблюдательным. Только так в нем можно чего-то добиться.

Донал слегка наклонил голову в знак согласия.

— Вот. — Ведьма сунула руку под свои одежды и вытащила амулет из серебра с агатом, который он уже видел на ней. — Это тебе.

— Я не могу…

— Бери. Сейчас же.

— Э-э… — Но амулет уже лежал в руке у Донала. — Танатос! Как вам удаются подобные вещи?

— Какие вещи? Неужели ты хочешь сказать, что я управляю твоими руками?

— Ну, не думаю, что возможно…

— Повесь амулет себе на шею. Сейчас же!

— …командовать мною и заставлять делать… — Донал завязал шнурок на шее, и амулет повис у него на груди, — гм… то, что я сам бы не захотел сделать…

— Именно так. — Ведьма снова улыбнулась, и Донал понял, насколько молода и пронизана теплом её душа, несмотря на почтенный возраст физического тела. — Ты рад, что захотел сделать именно то, что сделать было необходимо?

— Необходимо…

— Извини. — Ведьма коснулась руки Донала. — Есть ещё несколько человек, которые нуждаются в моей помощи.

— Да. Я только…

— Иди-ка лучше на свое место.

Донал пропустил ведьму, которая прошествовала дальше по проходу, а сам пошел к себе в первый класс. Люди спокойно посапывали в креслах, словно ещё несколько минут назад не было никакой паники.

Усевшись на место, Донал прикрыл глаза, наслаждаясь мягким оранжевым свечением, проникавшим сквозь прикрытые веки. Он понимал, что разрешение на это ему дала ведьма. И спокойно растворился в обволакивавшем его тепле.

Ты…

С улыбкой на устах Донал заснул.

Центр Бури Перехода формировался из громадной вздымающейся пелены серебряного и лилового свечения — сияющего центра ураганов, бушевавших в течение столетий (а возможно, и тысячелетий) над иллурийской границей. Серебристая молния могла ударить в любой момент.

Внезапно она на самом деле ударила.

Белая вспышка озарила кабину, пробежала по проходам и по выпуклым стенам и исчезла. Тем не менее все системы самолета продолжали функционировать нормально. Не возникло ни малейшей паники. В этот момент на панику была способна только ведьма, но она была слишком занята, чтобы тратить время на волнение. Всю свою энергию она направляла на поддержание спокойного состояния у пассажиров и в особенности у Донала Риордана, который улыбался, досматривая какой-то приятный сон, и бормотал одно-единственное слово: «Лора».

Услышав его или почувствовав каким-то другим способом, ведьма улыбнулась. Она сама когда-то была влюблена, а потом вышла замуж за мага, которого боготворила всю жизнь. Ведьма прожила с мужем тридцать пять лет до момента его столкновения с группой паразомби, управляемых какой-то неизвестной ему силой. Это случилось во вполне, на первый взгляд, безопасном отделении больницы.

Врачи пытались сами справиться с паразомби и отказывались впускать в палату полицию. Тогда её муж Валктон решил в одиночку провести акт группового экзорцизма, не желая дожидаться помощи. Концентрация чар, воздействовавших на паразомби, увеличивалась с каждой минутой. Источник, управлявший ими, сам физически приближался к ним, что увеличивало мощность трансляции.

Ведьма ощутила резонанс Черного Круга в эманациях, окружавших мертвое тело её мужа. В тот момент ей было ещё неизвестно название группы заговорщиков. Но сейчас она уловила те же следы на Донале Риордане.

Ты ведь все понимаешь.

Все это она выудила из подсознания Донала во время двадцатиминутного разговора с ним в проходе, когда лейтенант поднялся из грузового отсека. Для Донала разговор длился всего несколько секунд.

Ты ведь начинаешь понимать, что они сделали с тобой, Донал Риордан.

Когда Донал проснулся, самолет уже пошел на посадку. Лейтенант отдернул маленькие белые занавески на иллюминаторе и сразу же обратил внимание на две вещи: на почти черное небо над головой и на сверкающие отражения на идеально плоском рельефе местности у Сильвекса.

Он пропустил начало Стеклянных Плоскостей, листов стекла площадью в сто квадратных миль, напоминавших трехмерные шахматные доски какого-то божества. Они располагались одна над другой с промежутками в пятьдесят — сто футов (расстояние между ними было неодинаковым). Плоскости держались на мраморных колоннах, каждая шириной с небольшой город.

Существовали многочисленные легенды о происхождении этих Плоскостей, возраст которых измерялся тысячелетиями. У каждой легенды были тысячи или даже сотни тысяч последователей. И все они, как водится, противоречили друг другу. Никто не знал правды, хотя многие претендовали на обладание всей полнотой истины.

Донал проспал все то время, пока самолет пролетал над зоной Бурь Перехода и вышел из неё уже на иллурийской территории. Странным было то, что в памяти у Донала каким-то загадочным образом сохранились мельчайшие подробности практически постоянных грандиозных ураганов, охраняющих границу Иллурии.