Рассекая ветер - Сион Миура

на десятом этапе капитан команды Киёсэ бежит настолько стремительно, что вот-вот достигнет финиша в Отэмати! Невероятный бег для команды из десяти спортсменов, Янака-сан.

– Да, – ответил Янака низким голосом. – О дерзком вызове этой маленькой команды будут говорить до тех пор, пока будет продолжаться Хаконе Экиден. Участие Кансэя сделало этот турнир чрезвычайно интересным и захватывающим.

После слов Янаки аплодисменты стали еще громче. С улицы и из окон все хлопали ребятам в форме Кансэя. Плечи Дзёты затряслись, он опустил голову. Синдо спокойно закрыл глаза.

В атмосфере всеобщего ликования Какэру пристально наблюдал за приближающимся Киёсэ. Он видел, что тот бежит несмотря на боль. Киёсэ не сбавлял темпа. Он пытался пробежать быстрее, чем Тотай, пусть даже всего на одну секунду.

«Хватит. Пожалуйста, не надо делать это через силу». Какэру сдерживал желание сказать эти слова. Все, что было у Киёсэ, его тело и душа, было вложено в бег. Переполняющая его энергия сметала все вокруг. Тело Киёсэ рождало силу, помогающую ему в последнем ускорении.

Это случилось в тот момент.

Какэру почувствовал, что с Киёсэ случилось что-то странное, хотя он ничего не видел и не слышал.

«Хайдзи-сан!» – он попытался окликнуть его, но крик оказался беззвучным.

Киёсэ пошатнулся, но сразу же выровнялся. Он не терял скорости. Стремясь к цели, Киёсэ бежал все мощнее.

«Пожалуйста, перестань, ты же ломаешь себя. Ты больше никогда не сможешь бегать. – Растерянный и пораженный, Какэру оглядел обитателей Тикусэйсо. – Неужели никто не замечает? Почему? Что мне делать?»

Он хотел броситься к финишу и прижаться к Киёсэ. Если не заставить его остановиться, то будет слишком поздно.

Какэру вновь посмотрел на Киёсэ – он был уже близок к финишу. Их глаза встретились. На мокром от пота лице Киёсэ медленно появилась улыбка. По его лицу было видно, он отдал все, чтобы обрести все.

Это соревнование. Так говорило тело Киёсэ. Его правая нога болела так сильно, что, казалось, вот-вот отвалится, но его решимость не дрогнула ни на миг.

«Пусть мы и не стали сеяной командой, для группы из десяти участников мы отлично выступили. Мне не нужно такое утешение. Мы будем бежать. Мы будем бежать до самого конца, борясь за каждую секунду. Мы будем бороться и одержим победу. Разве не так?» – это были те яростные слова, которые глаза Киёсэ говорили Какэру.

Какэру замер. «Я не могу остановить его. Я не могу сказать ему, чтобы он не бежал. Никто не может остановить душу, которая хочет бежать и полна решимости».

Какэру понял это. Он увидел, как Киёсэ вдруг посмотрел на небо, а на его лице появилось такое ясное выражение, будто он открыл что-то важное и прекрасное.

«Хайдзи-сан. Ты сказал мне, что хочешь знать. Ты хотел знать, что такое бег. С этого мы начали. Думаю, теперь я могу ответить.

Я не знаю. Я не знаю, но в нем есть и счастье, и несчастье. Ведь все, что есть у меня и у тебя, вложено в бег».

Какэру казалось, или, скорее, он был уверен в одном: «Я буду до самой смерти нуждаться в беге».

Даже если когда-то тело больше не сможет бегать, его душа не перестанет бегать до последнего вздоха. Потому что бег был для Какэру всем. Все важное на этой земле: радость, горесть, удовольствие, ревность, уважение, гнев и надежда – все это Какэру получил благодаря бегу.

3 января, 13:44,32

Киёсэ пересек финишную черту в Отэмати. Какэру подхватил его, когда тот, тяжело дыша, чуть не рухнул на колени.

Ребята один за другим обнимали Какэру и Киёсэ. Их крики больше не были похожи на человеческие слова. Они выли, как животные. Киёсэ высоко поднял правую руку в центре круга. В кулаке он крепко сжимал черную эстафетную ленту.

После долгого-долгого пути в двести шестнадцать километров четыреста метров эстафетная лента легкоатлетической команды Университета Кансэй снова вернулась в Отэмати.

Пока его со всех сторон обнимали взволнованные ребята, Какэру положил руку на плечо Киёсэ. Киёсэ был мокрый от пота.

– Хайдзи-сан, нужно срочно позаботиться о ноге…

– Нет, всё в порядке. – Киёсэ поднял голову и перебил Какэру. – Сейчас я хочу быть здесь. Что там Тотай?

Какэру и Киёсэ смотрели на финишную черту. Бегун десятого этапа команды Тотая был в двадцати метрах от финиша. Он вложил все силы в последний рывок.

Обитатели Тикусэйсо, прижавшись друг к другу, смотрели на него, затаив дыхание. Рядом с ними группа студентов Тотая выкрикивала имя последнего бегуна и скандировала: «Быстрее!» Среди них был и Сакаки. Увидев Сакаки, Какэру больше не чувствовал ни гнева, ни беспокойства. Все его чувства онемели. Он даже не мог беззвучно молиться, чтобы бегун из Тотая немного замедлился.

Он просто повторял в глубине души: «Пожалуйста, пожалуйста». Кого и о чем он просит, он и сам не знал.

Спортсмен Тотая пересек финишную черту. Зрители затаили дыхание, около финишной черты на мгновение повисла тишина.

– Какое время?! – нетерпеливо крикнул Юки.

Мгновение спустя с балкона здания «Ёмиури» раздался голос ведущего, который воскликнул:

– Мы получили общие результаты. Тотай на две секунды отстал от Кансэя!

На этот раз они даже не могли издать и звука от радости. Какэру, Киёсэ, Никотян, Юки, Муса, Синдо, Кинг, Дзёта, Дзёдзи и Принц обнимали друг друга, не говоря ни слова. Они обнялись все вместе и несколько мгновений стояли неподвижно.

– Кансэй, впервые выступивший в этом турнире, стал сеяной командой! – пронзительно продолжал ведущий. – Общее время Кансэя – одиннадцать часов семнадцать минут и тридцать одна секунда. Десятое место. Команде Тотая, занявшей одиннадцатое место, наверное, очень обидно из-за разницы в две секунды.

Кинг дрожал, подавляя в себе слезы. Синдо и Муса обхватили его за плечи с двух сторон. Юки протянул Никотяну очки и вытер глаза тыльной стороной ладони. Дзёдзи и Принц хлопали в ладоши. Рядом с ними Дзёта, держа на руках Ниру, зарылся подбородком в ее спину. Его слезы текли, падая на шерсть Ниры.

Какэру и Киёсэ, стоявшие бок о бок, смотрели друг на друга. Одновременно они закричали от радости, этот вопль исходил из самой глубины живота. Словно волчий вой разнесся вокруг, и ребята Тикусэйсо с возгласами вновь бросились обниматься.

Объективы камер были направлены на ликующую команду. Их снимали две телекамеры и пять фотографов.

– Поздравляем c выходом в десятку лучших! – сказал интервьюер, протягивая им микрофон.

Хозяин дома и Ханако, которые молча наблюдали, подошли к обитателям Тикусэйсо.

Какэру и остальные ребята отпрянули и огляделись по сторонам. Вместо бегунов, которые не могли найти нужных слов, интервьюера перехватил хозяин дома. Ханако тихонько передала Киёсэ пакет со льдом.

– Спасибо, – сказал Киёсэ.

– Время Киёсэ – один час одиннадцать минут и четыре секунды, второе на этом этапе. Кансэй пробежал второй день за пять часов, тридцать четыре минуты и тридцать две секунды.

Ханако выглядела так, словно смеялась и плакала одновременно.

– Хайдзи-сан… – когда Какэру наконец осознал, что они сделали, он обернулся к Киёсэ. – У нас получилось.

– Да, – голос Киёсэ звучал тоже сдавленно. – Мы пробежали Хаконе Экиден.

На мгновение Какэру и Киёсэ крепко обнялись. Киёсэ озорно посмотрел на него.

– А что я говорил? У обитателей Аотакэ есть скрытый потенциал. Ты все еще не веришь мне?

– Верю! – громко сказал Какэру. – Настолько сильно, что слова «верю» недостаточно.

Киёсэ рассмеялся. Так радостно, от всего сердца. Затем он оглядел всех и спросил:

– Ну что, вы видели вершину?

Эпилог

Сладкий аромат цветов смешивался с вечерним воздухом.

Подумав, что ведь еще совсем недавно он прибегал сюда вместе с обитателями Тикусэйсо, Какэру Курахара смотрел на линию Одакю, которая проходила по железнодорожному мосту. Снова наступила весна.

Светились окна электричек. Течение реки Тамагавы, которая уже окрашивалась ночными красками, было медленным, как и всегда. На берегу никого не было. Какэру