Рассекая ветер - Сион Миура

лицо Фудзиоки по-прежнему ничего не выражало, будто он не гордился успехом. – Ты ведь думаешь, что Курахара меня обыграет.

– Посмотрим.

Улыбка Киёсэ тоже была доспехами, которые скрывали его мысли.

Около линии эстафеты стало шумно. Савати из Босо передал ленту. Разрыв с Рикудо составил одну минуту и тридцать одну секунду. Следующих за ними команд пока не было видно. В борьбе за титул чемпиона будут сражаться две команды: Рикудо и Босо. Но когда оставался всего один этап, то разница во времени в полторы минуты, появившаяся благодаря Фудзиоке, была огромной. Даже учитывая способности бегунов обеих команд, на десятом этапе Рикудо имели преимущество.

– Победителем будет Рикудо, – сказал Киёсэ. – Твой бег так же силен и стабилен, как и всегда.

– Я на первом месте. Но… – Фудзиока запнулся.

Поблизости послышался звук чьего-то радиоприемника: «Пройдя двадцатикилометровую отметку, Курахара из Кансэя, похоже, снова увеличил скорость! Неужели нет предела выносливости этого бегуна?! Может быть, рекорд девятого этапа будет побит еще раз!»

Впервые Фудзиока слегка улыбнулся. У него было такое выражение, будто он съел что-то горькое, но пытался сделать вид, что это было чем-то сладким.

– Киёсэ, я не знаю, как далеко мы должны идти. Даже если мы думаем, что достигли всего, нам предстоит еще долгий путь. Мы все еще далеко. Бег, к которому я стремлюсь…

Киёсэ увидел свет мрачного отчаяния в глазах Фудзиоки. Он увидел ту же тень, что и у Какэру, который продолжал бежать и преследовать цель в одиночку.

«Ты не один. Благодаря тебе Какэру стал сильнее. Я уверен, что вы оба будете и дальше стремиться к большим высотам, поддерживая друг друга. Пока однажды не достигнете места, куда еще никто не ступал».

Киёсэ собирался сказать это, но промолчал. Потому что он завидовал. Какэру. Фудзиоке. «Я завидую избранным для бега». Поэтому лишь сказал:

– Но ты же не бросишь бег? Ты не можешь бросить бег. Я прав?

– Да, ты прав, – на этот раз Фудзиока искренне улыбнулся уголком рта. – Мне придется начать все сначала.

Киёсэ спокойно наблюдал за Фудзиокой, когда тот покидал эстафетную станцию вместе со своими товарищами по команде. Наверное, никто из них не заметил этого. Даже после победы и побитого рекорда в душе Фудзиоки все еще была пустота.

Фудзиока не проиграл. Но он не был удовлетворен. Это чувство заставляло его бежать и делало еще сильнее.

– Тяжело быть избранным, – пробормотал Киёсэ, а затем подошел к Принцу. – Похоже, Какэру получил сообщение.

– Да. Мне только что звонил хозяин дома. Он сказал, что, как только он сказал Какэру время Фудзиоки, тот воодушевился.

Киёсэ тоже посмотрел на экран телефона Принца. Показывали Какэру. До станции оставалось два километра. Он смотрел прямо перед собой, по нему невозможно было сказать, что он пробежал уже двадцать с лишним километров.

«Он уже почти здесь». Киёсэ осторожно потер правую ногу через спортивные штаны. Он почти не чувствовал прикосновения пальцев сквозь ткань, нога немного онемела. Однако и боль была притупленной. Он мог бежать.

Ямато, занявший третье место, передал свою ленту на пять минут и восемь секунд позже Босо, на эстафетной станции царило оживление. Китаканто и Манака один за другим прибыли на линию.

– Бегуны Йокогамы и Дотидо, к линии эстафеты, – объявил сотрудник через мегафон. – Следующий Кансэй, приготовиться.

Публика на станции гудела. Кансэй, который начал этап у озера Аси на восемнадцатом месте, собирался передать ленту на эстафетной станции Цуруми восьмым. Каков был реальный рейтинг этой команды, обогнавшей десять соперников на девятом этапе? Улучшили ли они свой рейтинг до такой степени, чтобы попасть в число сеяных команд?

Все внимание было приковано к Киёсэ, бегуну Кансэя на десятом этапе. Киёсэ, не обращая внимания на пристальные взгляды и перешептывания, безразлично шел к линии эстафеты. Принцу тоже было наплевать на внимание. Он забрал у Киёсэ пальто и спортивные штаны и напоследок взглянул на правую голень. Без суппорта и бандажа она казалась слишком незащищенной, поэтому Принц нерешительно спросил:

– Разве ты обычно не закрепляешь ее?

– Всё в порядке, это только мешает.

Спокойный ответ Киёсэ был наполнен решимостью, он не хотел, чтобы травма была оправданием. Принц все понял и решил отправить его на старт с улыбкой. Он посмотрел Киёсэ прямо в глаза:

– Хайдзи-сан. Мне было весело в этом году.

– Мне тоже.

Киёсэ легонько взял Принца за плечи и встряхнул его. Он стоял у линии эстафеты. Йокогама и Дотидо передавали свои ленты рядом с ним, но он их уже не видел.

Киёсэ посмотрел на боковую дорогу перед эстафетной станцией. Последние сто метров девятого этапа. Он увидел Какэру, бегущего по прямой дороге.

«С того вечера, как мы впервые встретились, я знал: то, что мне всегда было нужно, то, к чему я стремился, воплотилось в тебе».

Какэру воплотил в жизнь идеальный бег. То, чего Киёсэ добивался, из-за чего страдал, и в результате то, чего так и не смог достичь, было явлено ему. «Я не знаю ни одного другого существа, которое было бы так же прекрасно.

Ты как падающая звезда, рассекающая ночное небо. Твой бег – это холодный серебряный поток.

Ах, он сияет. Я вижу, что траектория, по которой ты бежал, светится белым светом».

На двадцатикилометровой отметке Какэру узнал о рекорде этапа, установленного Фудзиокой. Он услышал голос хозяина дома, тело автоматически отреагировало ускорением. Однако он все еще испытывал странное чувство оцепенения.

Ему и раньше приходилось чувствовать эйфорию бегуна. В такие моменты и тело, и разум были на подъеме, казалось, что он может бежать сколько угодно. Но чувство, которое он испытывал сейчас, немного другое. Он был словно в трансе, ощущая нечто чистое и тихое.

Он мог анализировать информацию. Время Фудзиоки – один час и девять минут. Сможет ли он превзойти это время, зависит от того, насколько он будет упорным на последнем километре до финиша. Он мог делать и такие выводы.

Однако эта цепочка размышлений была исключением, большую часть сознания и чувств Какэру унесло к какому-то далекому берегу прежде, чем он успел это осознать. Его нервы бодрствовали, но сознание дрейфовало. Он ничего не мог с этим поделать. Это было похоже на странные реалистичные сны, которые можно увидеть, когда покачиваешься на волнах дремы. Тебе кажется, что ты уже встал, приготовился к школе, но, когда открываешь глаза, с удивлением обнаруживаешь себя еще в постели. Похожее чувство раз за разом охватывало его во время бега.

Он нормально себя чувствовал, никакого пагубного влияния не ощущалось. Напротив, на фоне этого едва уловимого удовольствия бег стал лучше, чем когда-либо. Однако ему было неспокойно, ведь он не понимал, что происходит и что это за состояние транса.

«Нужно спросить об этом у Хайдзи в Отэмати. Расскажу ему об этом ощущении. Когда закончится Хаконе Экиден».

Думая так, Какэру хотел бежать в четком ритме. Однако вдруг заметил, что его тело ускорилось, – он поспешно оглянулся по сторонам. Судя по всему, сознание его опять отключилось на какое-то время. До финиша оставалось меньше километра. Расстояние, которое он пробежал, было указано на табличке у дороги. Увидев его, тело Какэру, казалось, точно определило, что настал решающий момент.

Он стал слышать шум и радостные возгласы толпы. Какэру посмотрел на часы. Прошел один час восемь минут и двадцать четыре секунды с момента старта. «Успею ли я? Смогу ли я побить рекорд Фудзиоки? Рискованно. Нужно еще прибавить скорости. Больно». Он чувствовал, как в голове бешено колотится пульс.

Свернув на аллею с деревьями, он оказался на последнем участке перед станцией Цуруми. Оставалось всего сто метров. Он видел, как вокруг толпится народ. Линия эстафеты была в поле зрения. Он мог видеть стоящего там Киёсэ.

Киёсэ смотрел прямо на Какэру, почти не отрываясь. Он улыбался, при этом казался и счастливым, и немного грустным.