Моя идеальная - Настя Мирная

стариков урыть, но дело не в моих желаниях, а в том, что моя любимая скучает по ним.

Телефон начинает протяжно вибрировать. Вытаскиваю из кармана, глядя на улыбающееся лицо своей будущей жены, и сбрасываю вызов. Сначала я должен сам разобраться, что происходит, а дома всё объясню ей, глядя в глаза.

— Настя? — шепчет её мать, смотря на экран.

— Да. — выдыхаю, прикрыв веки. — Для чего я здесь? Ради извинений?

— Кирилл угрожал ей. — шелестит задушено.

— Что, блядь? — подрываюсь с обивки, лупя ладонями по столу, от чего вся посуда на нём подлетает, а бокал, стоящий на краю, с громким звоном разлетается вдребезги, слетев на мраморный пол.

— Когда началось расследование, вскрылись некоторые неприятные подробности. Он сейчас в бегах, но недавно он звонил Роману и угрожал нам. Сказал, что и мы с мужем, и наша дочь, и ты за всё ему ответим.

За грудиной так ревёт, что я не только её слова с трудом усваиваю, но и забываю, как, сука, дышать.

Эта мразь угрожает моей девочке? Какого, блядь, хуя я не разорвал его, когда была такая возможность?

В этот же момент в душу закрадывается какое-то дерьмовое предчувствие. Вынуждаю себя оставаться на месте и просто, блядь, дышать. Телефон снова звонит, но я не способен сейчас мыслить трезво, поэтому сбрасываю звонок, зацепив взглядом сообщение от Насти. Собираюсь открыть, но Евгения Сергеевна выдёргивает мобилу у меня из рук и кладёт на диван возле себя.

— Какого хера? — рычу, обходя стол.

— Я не хочу пугать Настю раньше времени. Сначала надо решить, как рассказать ей всё и какие действия предпринять дальше.

Выдыхаю, занимая своё место.

Она права. Сначала надо решить, как действовать и что делать.

— Я слушаю.

Выхожу из ресторана только спустя два часа. На телефоне два сообщения и тринадцать пропущенных от любимой и шесть от Тохи. Открываю месседжи и меня ознобом прошибает от страха, что моя девочка исполнит свою угрозу и уйдёт. Предчувствие пиздеца никуда не уходит, поэтому запрыгиваю в тачку и сразу звоню ей, но ответа нет. Так же, как и ни на один звонок, которыми я сыплю всю дорогу до дома.

Терпения ждать лифт не хватает, поэтому взлетаю по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

— Настя! — реву, забегая в квартиру, но ответа не следует.

Пролетаю по всем комнатам, даже не сбросив обувь. Оставляю грязные следы на коврах и полах.

Мотор долбит на разрыв. Дыхалка срывается. Страх липкими ледяными червями расползается по всем внутренностям, заражая оледеневшую душу, когда замечаю её мобилу, лежащую на кухонном столе. Хватаю гаджет и напарываюсь не только на два десятка своих звонков, но и от Тохи и Вики.

Набираю друга, направляясь к выходу.

Куда Настя ушла? Где она? Как давно? Почему не взяла телефон? А что, если этот уёбок добрался до неё?

Уже не просто страх накрывает, а паникой топит так, что спотыкаюсь на каждом шагу, пока в трубке раздаются длинные гудки.

— Наконец-то, Север. — бурчит Тоха «с порога».

— Настя с тобой? — выбиваю с надеждой.

— Нет, а что…

— Она с Викой? — перебиваю, тормозя на площадке между этажей, успокаивая срывающееся дыхание и рёв озверевшего мотора за рёбрами.

— Вика со мной.

— Блядь! — вою зверем.

— Блядь, Артём, что случилось? — переходит на повышенные.

— Настя пропала! — рявкаю потерянно.

— В смысле, мать твою, пропала? — сипит приятель.

— Дома её нет. Мобила осталась. Если он… Если, блядь… — выбиваю, задыхаясь от ужаса.

— Тёмыч, объясни, блядь, нормально, что творится! Где ты был? И кто, сука, он?!

— Встречался с Настиной матерью. Она сказала, что Должанский угрожал всем нам.

В трубке раздаётся громкий матерный ор, а следом тяжёлое рваное дыхание.

— Сестрёнка звонила мне, когда ты ушёл. Спрашивала, в курсе ли я, что с тобой происходит. Она была очень расстроена, потому что ты, мать твою, свалил, ни хуя не объяснив. Может она вышла развеяться? Не кипишуй раньше времени, брат.

Легко, сука, сказать. Делаю несколько натужных вдохов-выдохов и выхожу из подъезда, подкуривая сигарету.

— Где мне её искать, Тоха? — выдыхаю убито.

— Жди дома. Она наверняка вернётся. Сейчас подкину Вику домой, если вдруг заявится к ней.

Роняю голову вниз, не зная, что ещё сказать, но уверен, что в квартире я просто не смогу находиться. Спускаюсь к лавочке, задевая носком кроссовки что-то блестящее и звенящее. Наклоняюсь, чтобы поднять, и тут же отшатываюсь, будто мне битой по рёбрам прошлись. Воздух с хрипом вылетает из лёгких, когда понимаю, что это ключи. Настины ключи.

— Тоха, блядь! — взвываю, как раненое животное, понимая, что любимая не просто ушла. С ней что-то случилось. Сжимаю зубы до скрипа и ключи в кулаке, пока они не прорывают кожу. Только ощущение собственной крови на ладони спасает меня от того, чтобы не провалиться в пропасть паники. — Звони отцу. — выбиваю вполне ровно.

Сейчас не время для истерик. Мне нужен холодный рассудок, чтобы найти и вернуть мою девочку.

— Север? — хрипит тихо. — Что случилось?

— Я нашёл её ключи возле подъезда. С ней что-то случилось, Антон. Здесь есть камеры. Пусть пришлёт кого-нибудь, чтобы проверили. Я еду в участок.

Сбрасываю, не дожидаясь ответа и, запрыгнув в тачку, с визгом срываюсь с места. Как ни стараюсь мыслить трезво, всё время утыкаюсь в предположения, что этот уёбок мог сделать с моей малышкой.

Не могла же она выронить ключи и даже не заметить этого? А если так, то где её искать? Стараюсь не думать о том, что до неё добрался Должанский, но ни хуя не выходит.

Омерзительные щупальца страха сжимают сердце, мешая ему качать кровь. По всему телу летит озноб, будто кровь перестала поступать в конечности.

На дороге выжимаю максимум, перестраиваясь из ряда в ряд, обгоняя ползущие машины по встречной полосе. Со всех сторон раздаётся гул клаксонов, но я едва улавливаю посторонние звуки за шквалом собственных раздирающих на ошмётки мыслей.

Я не могу потерять её. Я не могу потерять её. Я не могу потерять Настю. Не могу потерять мою любимую девочку. — гремит в башке, как мантра.

Сжимаю руль до побеления костяшек. Из разорванной ладони без конца сочится кровь, но я ничего этого не замечаю.

— Вернись ко мне, малыш. — шепчу, на секунду прикрывая глаза.

В кабинет генерал-майора Сергея Глебовича вхожу без стука и протягиваю руку для приветствия исключительно на автомате.

— Спецы уже везут записи. — толкает спокойно. Киваю головой, ни на мгновение не ослабляя самоконтроль, иначе просто свихнусь к хуям. — Мы найдём её.

Ещё один кивок. Выдавить ничего не выходит, потому что ком не только в