Мы, аристократы 5 - Бастет

опорных точек, отмеченных до нас. Многие даже стояли в вычисленных нами местах. Это менгиры, они натыканы по всей Европе. Народы уходят в закрытые земли, а отмеченные ими опорные точки остаются.

- Насколько мне известно, маглы создали карту менгиров и гадают об их назначении, - вспомнилось мне. - Эти менгиры у них в списке необъяснимых культурных феноменов древности.

- Очень хорошо, возьмёшь координаты менгиров у маглов, - в отличие от современных колдующих обывателей, Ровена оказалась выше антимагловских предрассудков. - И саму карту тоже исправь, сейчас географические карты гораздо точнее, чем в моё время.

- Она там с Ирландией?

- Без Ирландии, но если хочешь, можешь добавить. Займись пока этим, Генри, а когда разберёшься с картой, я научу тебя связывающим заклинаниям.

- Но для этого мне нужно попасть в личные покои Годрика?

- Хогвартс принял тебя как Лорда, поэтому ты сможешь увидеть дверь. Обратись к Елене, она тебя проводит.

- Я эту дверь уже видел. Она в подземелье, в отдельном коридоре, без ручки, с рельефом в виде львиной головы по центру. Внутрь я попасть не смог, но не особо и пытался. Всё как-то некогда, да и незачем.

- Портальный перстень, который я тебе дала, служит ключом ко всем скрытым помещениям Хогвартса, куда я была вхожа при жизни. Чтобы попасть в комнату Годрика, капни на него своей кровью, прижми к львиной голове на двери и произнеси мысленно "наследие Ровены". Это понадобится только первый раз, потом будешь просто прижимать перстень к двери.

- Я займусь этим, леди Ровена.

- И скопируй себе пока вот это, - она пододвинула ко мне несколько свитков. - Прочитаешь, разберёшься, тогда и поговорим.

Всё-таки я ужасный собственник. Ничего еще не получив и не сделав, я мгновенно проникся осознанием, что у меня будет своя земля.

Моя. Собственная. Вся Британия.

Ирландию я, разумеется, тоже добавлю. Лучше добавить её сразу - всё равно потом захочется.

С тех самых пор, как Ровена впервые заговорила об этом, я не мог не задумываться, с кем уйду на новую землю. Кто будет стоять у истоков, кто получит на неё равное право со мной?

Крепко же сидело у меня в известном месте современное демократическое воспитание. Или не крепко? Когда она сказала, что мне не следует делиться властью, я, считай, сразу же согласился с этим.

Я не знал наверняка, понадобится ли мне помощь в ритуале, но исходил из того, что для одного меня он может оказаться не по силам. Уже сейчас я прикидывал, кому предложить участие, учитывая, что это должны быть сильные волшебники.

Само собой Тед, а кто ещё? Девушек привлекать нельзя, они еще не рожали. Вся их магическая сила пока требовалась для продолжения рода. Эрни, возможно, еще подойдёт, когда станет совершеннолетним и примет родовое главенство, а Дирк - уже нет, он маглорожденный. Гвардейцы еще не подросли, но и потом они такое колдовство не потянут, безродные. Винс и Грег - парни, может, и простые, но магически сильные, они подошли бы, если бы не были вассалами Малфоев. Привлечь их - значит, усилить Малфоев.

Драко и Люциус - оба они сильные маги и тоже подошли бы, но...

Еще в июле я, не раздумывая, привлёк бы их к этому делу, но не теперь, когда Драко внаглую увёл у меня Джастина. И ведь не придерёшься - они друзья и всё такое, но если учесть родовую способность Малфоев и подозрительно быстрое возникновение этой дружбы, невозможно было не догадаться об её подтексте со стороны Драко. Я бы еще понял и скорее всего уступил бы, если бы Драко сначала договорился бы с мной, мотивировав тем, что Малфои найдут лучшее применение такому таланту, как Финч-Флетчли, но вот так, исподтишка, за моей спиной...

Я больше не мог доверять Малфоям, как прежде. Люциусу я еще доверился бы, но было слишком очевидно, что при выборе между мной и Драко он выберет своего сына. Нет, я не собирался рвать отношения с Малфоями, и тем не менее ситуация с Джастином однозначно показывала, что пора уже подыскивать и других союзников.

По правде говоря, мой выбор был невелик. Из семей, которые были доступны мне через хогвартские знакомства, одних пока что нечем было заинтересовать, другие были птицами не того полёта. Со временем круг моих знакомств наверняка расширится, но не раньше, чем я закончу школу, а пока приходилось работать с тем, что есть.

Волей-неволей мои мысли обратились к Невиллу Лонгботтому. Единственный наследник старинного чистокровного рода, он вполне мог стать если не весомым, то хоть сколько-нибудь значимым союзником, если бы у меня нашлось что предложить ему. А у меня найдётся, когда я выполню требование Ровены и создам безопасное убежище для проживания магов. Большой кусок волшебной земли, на которой произрастает множество всевозможных волшебных растений, не может не заинтересовать прирождённого герболога.

Тем не менее, были два весомых "но". Первое - характер Невилла, слишком мягкий, нерешительный и податливый. Кому нужен союзник, которым каждый будет вертеть, как ему вздумается? Второе вытекало непосредственно из первого - родители Невилла. Хорошо, если они излечатся до полной вменяемости и примут его главенство. А если нет? Если его отец, вернувшись домой из клиники, захочет сам руководить семьёй? Бывший аврор, ярый приверженец Дамблдора, человек, на пятнадцать лет отставший от жизни и во всём поддерживаемый супругой - вдвоём они окажут мощное давление на сына, если тот посмеет не согласиться с ними.

На первый взгляд, от Лонгботтома следовало держаться подальше. Но тот однажды уже удивил меня, когда стойко пережил свалившиеся на него потрясения и выбрал самостоятельность. Сейчас, насколько мне было известно, он успешно справлялся и с семейным бизнесом, и с опекой над родителями, которые всё еще оставались на излечении в клинике. Чтобы прикинуть его дальнейшее поведение, с ним, напротив, следовало сойтись поближе.

Я стал больше общаться с Невиллом и интересоваться его делами. Это оказалось нетрудно, потому что он частенько появлялся у нас в клубе вместе с Джастином, который стал его первым и лучшим другом. Благодаря пробивному обаянию друга Невилл тоже притёрся к нашей компании, и если к Драко он относился сдержанно, то с остальными охотно шёл на контакт. О своих делах и проблемах он рассказывал подробно, лишь бы слушали, он также любил советоваться и не стеснялся записывать, если совет ему нравился. Парень в полной мере втянулся в общение с понимающими людьми, которого ему не хватало прежде. И