Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– Надеюсь, – прошептала Софья, зябко вздрогнув.

А Дмитрий вдруг вспомнил, что Мария упоминала это имя – Глеб Тарасов. С этим человеком ему предстояло защищать «серебряного мальчика», и судьбы их были закономерно сплетены еще до знакомства. Связь Тарасова и Софьи лишь удивительным образом подчеркивала это обстоятельство.

В среду девятого августа разговоры о гибели ста с лишним послушников храма БЕСа все еще будоражили умы людей, но средства массовой информации вдруг перестали муссировать слухи и снабжать читателей и слушателей «новыми подробностями» случившегося. Будто где-то вверху перекрыли кран по данной теме, и тревожная информация перестала выливаться на страницы газет.

Дмитрий в обсуждении происшествия в храме БЕСа не участвовал, либо отмалчивался в кругу приятелей и сослуживцев, либо переводил разговор на другую тему. Он знал больше других, но анализировать жуткую историю мог только сам с собой.

Вероятно, руководство КОП тоже было потрясено происшедшим, гибель полковника Михно и шестерых «копов» могла обескуражить кого угодно, и Дмитрия оттуда никто не беспокоил. Даже Диана не напоминала ему о своих связях с КОП. Сам же он не спешил предлагать свои услуги и встречаться с «копами» не хотел.

По совету Марии Булавин продолжал работать в Школе и ждать нового контакта с работниками Катарсиса. Гибель секты БЕСа заставила его по-новому взглянуть на события последних лет в России, и он принялся искать информацию социально-исторического характера, для начала покопавшись в библиотеке отца и отыскав несколько любопытных книг. Особенно заинтересовали его труды Платонова, Асова и Стрелецкого.

А в четверг произошло еще одно таинственное событие, уже связанное непосредственно с ним самим. И если бы Дмитрий не имел соответствующей тренировки и не был готов к адекватному ответу на внешнее воздействие, все могло закончиться весьма печально.

Сначала он заметил слонявшегося возле его «Хонды» плохо одетого пацана лет двенадцати-тринадцати. Казалось бы, пацан как пацан, интересуется иномаркой, как и все мальчишки в его возрасте, однако Дмитрию не понравилось любопытство парня, почему-то весьма смахивающее на профессиональное наблюдение. Так присматриваются не к технике вообще, а к определенному объекту, требующему оценки.

Пацан сразу же, как только Дмитрий вышел из здания Школы, с независимым видом двинулся прочь, засунув руки в карманы грязных штанов, и это лишь подтвердило подозрения Булавина, что его машиной интересуются неспроста. Правда, в этот момент об этом он не думал, догадка пришла позже, когда он заехал в универмаг, чтобы пополнить продовольственные запасы, а потом вышел на улицу и у «Хонды» заметил того же пацана, но уже в сопровождении старика, одетого в ветхий пиджачок на голое тело и такие же неопределенного цвета брюки. Старик тоже сделал вид, что любуется витриной магазина, а не «Хондой», и Дмитрий насторожился. Интуиция шепнула, что эта парочка не просто шатается по улицам Вологды, а с определенной целью. Он даже хотел подойти к старику с пацаном, но те, заметив его движение, быстро юркнули в переулок. Догонять их Дмитрий не стал, да и мысли его были заняты другими вещами.

Однако вечером, уже возле своего дома, он снова обнаружил знакомые фигуры. Теперь к старику и мальчишке присоединилась молодая женщина, и все трое чинно прогуливались вдоль забора стройки напротив дома Булавина.

Такие совпадения случаются редко, да и то если их готовят заранее (как известно, самый неожиданный экспромт – это хорошо подготовленный экспромт), и Дмитрия наконец охватило знакомое чувство приближающейся опасности. Если бы у него, как у собаки, росла на загривке шерсть, она бы вздыбилась, но чувство было примерно таким.

Сделав вид, что не заметил маневров троицы, Дмитрий оставил «Хонду» во дворе дома и, быстро переодевшись в удобный для всех случаев жизни костюм – джинсы и футболку, спрятался в подъезде, наблюдая за двором.

Ждать пришлось недолго.

Сначала во дворе появился давешний юный «беспризорник», с равнодушным видом прошелся вдоль шеренги автомобилей, принадлежавших жильцам дома, на мгновение задержавшись возле «Хонды» Булавина. Справив малую нужду за полуразвалившейся кирпичной стенкой, оставшейся от старой котельной, он снова двинулся к машинам, воровато оглянулся и присел за колесом «Хонды».

Дмитрий бесшумно пересек двор и схватил парня за шиворот в тот момент, когда тот пытался проткнуть колесо специальной заточкой длиной около пятнадцати сантиметров.

– Привет, бандит, – сказал Дмитрий, ловко отнимая у мальчишки заточку. – Это кто ж тебе дал задание лишить колес именно мое транспортное средство? Кстати, не ты ли проколол мои колеса несколько дней назад?

– Пусти, падла, – прохрипел парень и вдруг сделал вполне профессиональный выпад пальцем с длинным ногтем в глаз Булавина. Если бы Дмитрий не следил за ним, он вполне мог лишиться глаза.

Крепко встряхнув мальчишку, Дмитрий выпрямился.

– Что ж, поехали в милицию, пусть разберутся, кто ты такой.

– Эй, мужик, отпусти мальчонку, – раздался вдруг гнусавый старческий голос.

Из-за угла арочного проезда вышел во двор старик, с которым до этого гулял пацан. В руке старик нес черную палку, определенно смахивающую на спецназовскую дубинку.

– Ваш парень? – прищурился Дмитрий.

– Не твой же. Отпусти, добром прошу.

– Что-то от вашей семейки добром так и веет, – с иронией сказал Дмитрий. – Этот сорванец хотел пробить колесо моей машины.

– Не возводи на внучка напраслину. Отпусти, тебе говорю, а то по ребрам получишь!

– Хорош воспитатель! – усмехнулся Дмитрий. – Есть с кого пример брать. Иди, волчонок. Еще раз поймаю возле машины, задницу надеру!

Дмитрий отпустил мальчишку, не желая связываться со странной «бомжеватой» парой, однако на этом инцидент не закончился. Пацан вдруг изо всех сил ударил его ногой под колено (не иначе тренировался), а старик, рванув к Булавину как молодой, перетянул его дубинкой, целя в голову.

Дмитрий увернулся, но тут ему показалось, что в спину вонзили раскаленный гвоздь! Женщина, спутница старика и мальчишки, неожиданно выскочила из стоявшей неподалеку «Волги» (когда она успела в ней спрятаться?!) и ударила его в основание дельтовидной мышцы, прямо в нервный узел.

И все же его опыт, чутье и знание навыков выживания в любой экстремальной ситуации не позволили напавшим оглушить Дмитрия, обездвижить и добить. Уйдя в пустоту, он заставил тело повиноваться подсознанию, принял на «неответственные» за жизнь части тела еще несколько ударов, а затем раскрылся и в три движения расшвырял сосредоточенно избивающих его людей.