Движимые - Кристи Бромберг

схватить его и держать, и никогда не отпускать, и в то же время желая ударить, толкнуть и показать ему, как сильно он меня ранил. Я как на гребаных американских горках, и я просто хочу спрыгнуть. Чтобы аттракцион остановился. Почему я все еще здесь? Почему сражаюсь за то, чего он явно не хочет? Не заслуживает от меня?

Он раздраженно проводит руками по волосам, лицо бледное, в глазах паника.

— Райли. Прошу. Давай просто сделаем пит-стоп.

— Гребанный пит-стоп? — кричу я на него, повышая голос, злясь, что сейчас он относится ко мне снисходительно. Пит-стоп? Больше похоже на переустановку двигателя. — Ты больше в нас не веришь? — спрашиваю я, пытаясь понять сквозь боль. — Ты сказал мне на днях, что у Тони нет и десятой части моей сексуальности? Полагаю, ты решил переключится на менее привлекательных, да? — знаю, я излишне драматизирую, но в груди болит с каждым вздохом, и, честно говоря, на данный момент мне все равно. Мне больно — я опустошена — и мне хочется, чтобы ему было больно, как и мне. — Неужели ты не верил в меня настолько, чтобы побежать к кому-то другому? Трахнуть кого-то еще? — его молчание — единственный ответ, который мне нужен, чтобы узнать правду.

Когда у меня, наконец, хватает смелости посмотреть ему в глаза, мне кажется, он видит в моем взгляде покорность, которая, в свою очередь, вызывает панику в его глазах. Он удерживает мой взгляд, изумрудный аметистовый, из того спектра эмоций, проходящих между нами — сожаление самое сильное из всех. Он протягивает руку, чтобы стереть слезу с моей щеки, и я вздрагиваю от его прикосновения. Знаю, если он прикоснется ко мне сейчас, я исчезну в беспорядочном хаосе ощущений. Мой подбородок дрожит, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Я же говорил, что сделаю тебе больно, — шепчет он позади меня.

Останавливаюсь в двух шагах от него. Слишком большое расстояния, но его слова меня бесят. Знаю, если уйду, не сказав этого, буду вечно сожалеть. Поворачиваюсь к нему лицом.

— Да! Говорил! Но то, что ты меня об этом предупредил, не означает, что все в порядке! — кричу я на него, мой сарказм пропитан гневом. — Смирись с этим, Донаван! У нас обоих есть багаж. У нас обоих есть проблемы, которые мы должны преодолеть. Все так делают! — во мне бурлит ярость. — Бежать к кому-то другому… трахаться с кем-то другим для меня неприемлемо. То, что я не потерплю.

Колтон задерживает дыхание, когда я наношу удары словами. Вижу на его лице мучения, и часть меня успокаивается от понимания, что ему больно — может, не так сильно, как мне — но, по крайней мере, я знаю, что мои мысли о том, кем мы являлись не были полной ложью.

— Ты не можешь любить меня, Райли, — тихо говорит он, глядя мне в глаза.

— Ну, ты уж постарался в этом убедиться, не так ли? — говорю я дрожащим голосом. — Ты переспал с ней, Колтон? — мои глаза умоляют его, наконец, задав вопрос, на который я не уверена, что хочу получить ответ. — Потрахаться с ней стоило того, чтобы потерять меня?

— А это имеет значение? — бьет он в ответ, эмоции борются на его лице, когда он уходит в оборону. — Ты все равно будешь думать, что тебе хочется, Райли.

— Не переводи стрелки на меня, Колтон! — кричу я на него. — Это не я налажала!

Он смотрит на меня несколько мгновений, прежде чем ответить, его глаза обвиняют, а когда он заговаривает, его голос обжигает льдом.

— Разве не ты?

Его слова — жгучая пощечина для меня. Объявился Бездушный Колтон. Слезы текут по моим щекам. Я больше не могу стоять здесь и терпеть свою боль.

Что-то позади него бросается мне в глаза, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, как Тони открыла дверь. Она прислонилась к косяку, с любопытством наблюдая за нашим разговором. Вид ее там дает мне силы, которые нужны, чтобы уйти.

— Нет, Колтон, — отвечаю я сурово, — это целиком твоя вина. — Закрываю глаза и глубоко вдыхаю, пытаясь сдержать слезы, которые не прекращаются. У меня перехватывает дыхание, подбородок дрожит от того, что я должна была сделать еще в первую ночь нашей встречи. — Прощай — шепчу я хриплым от эмоций голосом, глаза полны слез.

Сердце переполнено непринятой любовью.

— Ты бросаешь меня? — его вопрос — это душераздирающая мольба, которая вползает в мою душу и захватывает ее. Печально качаю головой, глядя на маленького мальчика, потерявшегося внутри плохого парня, стоящего передо мной. Уязвимость, прикрытая мятежом. Он хоть представляет, насколько сейчас неотразим? Какой он замечательный, чуткий, заботливый, страстный мужчина? Как он может так много дать кому-то, пожертвовать собой ради отношений, если только победит своих демонов и позволит кому-то проникнуть внутрь себя?

Как я могу думать об этом сейчас? Как я могу беспокоиться о том, как мой уход ранит его, когда душераздирающие доказательства находятся прямо перед глазами, у моих ног?

Его глаза лихорадочно мечутся, паника растет. Боль невыносима. Ранит его. Ранит меня. Уйти от человека, которого я люблю, когда никогда не думала, что снова смогу испытывать такие сильные чувства. Уйти от мужчины, установившего планку, с которой я буду сравнивать всех остальных. Грудь сжимается, когда я пытаюсь контролировать свои эмоции. Мне нужно идти. Нужно дойти до машины.

Вместо этого, я подхожу к нему ближе, к наркотику, от которого у меня зависимость. Его глаза расширяются, когда я протягиваю руку и нежно провожу пальцами по его сильной челюсти и идеальным губам. Он закрывает глаза, ощущая мое прикосновение, и когда открывает их, я вижу хлынувшее в них опустошение. От вида его молчаливого разрушения что-то сжимается в моей груди. Поднимаюсь на цыпочки и, ох, как нежно целую его в губы, нуждаясь почувствовать его вкус в последний раз. Последний раз ощутить его. Нуждаясь в последнем воспоминании о нем.

В последней трещине, разбивающей мое сердце вдребезги.

Рыдания срываются с моих губ, когда я делаю шаг назад. Знаю, это наш последний поцелуй.

— Прощай, Колтон, — повторяю я в последний раз вбирая его образ, запечатлевая его в памяти. Мой Ас.

Поворачиваюсь на каблуках и спотыкаясь бреду вниз по дорожке, ослепленная слезами. Слышу свое имя, слетающее с его губ, игнорирую просьбу вернуться, чтобы мы могли это исправить, выбрасываю его из головы и заставляю ноги двигаться к машине. Потому что даже если мы исправим все в этот раз с Колтоном, всегда будет следующий.

— Но, Райли, ты нужна мне… — сокрушительное отчаяние в его голосе останавливает меня. Уничтожает.