Колдунья моя - Бертрис Смолл

— А как же насчет твоей сводной сестры? Если ты отнимешь у нее Ландерно, то лишишь возможности выйти замуж за достойного человека. Ведь это — ее приданое! Неужели ты захочешь отыграться за вину Бланш де Сен-Бриек на ее дочери?

— Ты знаешь мою сводную сестру? — холодно спросила Мэйрин.

— Нет. Никогда не видел этой девочки, но знаю, что Бланш гордилась тем, что выдаст свою дочь замуж за младшего сына из семейства Монтгомери. — Эта девушка не хочет вступать в брак, — сказала Мэйрин. — Она недавно предстала в одном из моих видений. Я даже не понимаю, каким образом это возможно после стольких лет! Ведь она даже еще не родилась, когда я покинула Ландерно. И все же я смогла почувствовать, что она не хочет выходить замуж. Моя сводная сестра мечтает стать невестой Христовой, и я бы с радостью устроила ее в хороший монастырь. Брак с Монтгомери — это мечта ее честолюбивой матери, которая готова пожертвовать счастьем дочери, лишь бы потешить свое самолюбие. Это вполне в характере Бланш, но у нее ничего не получится. Моей местью Бланш де Сен-Бриек будет помощь ее бедной дочери. Что останется у этой дряни без Ландерно и без дочери?!

— Как ты уверена в своих видениях! — воскликнул Жосслен. — Быть может, ты просто очень сильно желаешь, чтобы было именно так, Мэйрин! Будь осторожна! Иначе в своей жажде отомстить ты разрушишь судьбу ни в чем не повинной девушки.

— Я уверена, что это правда! Мои видения всегда правдивы! Я всю жизнь прислушиваюсь к тому, что говорит мне внутренний голос. Когда я действую в согласии с ним, мне все удается. А когда не обращаю на него внимания, то страдаю. Прошло много времени, прежде чем я добилась ясности видений. Беда лишь в том, что мне редко удается что-либо узнать о близких мне людях. Если бы это было не так, я предостерегла бы отца и брата от похода на войну с норвежцами! Но то, что я увидела относительно моей сводной сестры, верно, Жосслен! Прошу, поверь мне!

— Тогда ты действительно нашла прекрасный способ отомстить Бланш де Сен-Бриек, Мэйрин. Она ведь не вышла замуж снова только потому, что Ландерно принадлежало ее дочери, а ее семья не могла дать ей еще одно приданое. Она живет на содержании в доме своего старшего брата, и, как ты догадываешься, не в очень хороших отношениях с братом и его женой. А замужество дочери могло бы предоставить ей отличный выход из этого неудобного положения. Она могла бы переехать к дочери и зятю, а возможно, нашла бы себе и мужа. Ведь она по-прежнему хороша и вовсе не стара. Среди рыцарей обязательно найдется кто-нибудь, кто пожелает связать себя с влиятельной семьей Монтгомери и будет готов ради этого взять в жены даже бесприданницу. Кроме того, Бланш еще достаточно молода, чтобы рожать детей. Но если ты осуществишь свой план, она лишится всех надежд.

— И это еще слишком мягкое наказание за то, как жестоко она поступила со мной и с моим отцом, Жосслен! Когда отец на смертном одре попросил позвать меня, она и не подумала исполнить его последнюю волю. Его тело еще не остыло, как она продала меня в рабство! Объявив меня незаконнорожденной, она опозорила имя и память моей матери! Если бы она знала, что, убив меня, она избежит возмездия, то ничто не удержало бы ее от этого злодеяния! Не думаю, что поступлю чересчур сурово, отобрав у нее все и предоставив ей прожить остаток жизни — надеюсь, очень долгой жизни! — в одиночестве.

— Несмотря на все годы, что ты провела в Англии, несмотря на то, что ты была замужем за византийцем, ты так и осталась настоящей ирландкой! — воскликнул Жосслен.

Мэйрин рассмеялась, на сей раз светло и весело.

— Жосслен, ты мне льстишь! — отозвалась она. — Но я действительно ирландка, и мой гнев не угасает долго.

— Я запомню это, колдунья моя, — ответил Жосслен. — Думаю, ты — опасная женщина и очень сложное создание. Похоже, мне следовало бы даже бояться тебя.

— Если ты честен со мной, милорд, то тебе нечего меня бояться. Я люблю тебя, Жосслен!

Жосслен обхватил ее за плечи и прижал к своей груди. Он понимал, что она вовсе не поступает жестоко по отношению к своей мачехе и сводной сестре. Поместье Ландерно принадлежит ей по праву, и, если бы она не заявила об этом, имя ее матери так никогда и не очистилось бы от грязи, которой запятнала его Бланш де Сен-Бриек. Кроме того, Жосслену было приятно, что его жена рассчитывает по меньшей мере на трех сыновей.

— А что, если у нас родится и четвертый сын? — спросил он.

— Свой епископ в семье никогда не помешает, — ответила Мэйрин, глядя ему в лицо. Жосслен расхохотался.

— И два про запас, на случай если один заболеет, — отозвался он, и Мэйрин энергично закивала. — А сколько дочерей? — спросил Жосслен. — Наверное, четыре, — ответила она. — Три превосходных брачных союза и одна аббатиса в компанию к епископу.

— Ты честолюбива, как настоящая королева! — со смехом воскликнул Жосслен, хлопнув себя по колену свободной рукой.

— Если мм свяжем наших детей брачными союзами с влиятельными семьями, то через несколько поколений из нашего рода, возможно, и вправду выйдет английская королева, — серьезно ответила Мэйрин.

— Не надо забегать вперед, колдунья моя, — отозвался Жосслен. — Первым делом давай навестим королеву, и ты посмотришь на свою мачеху. Я знаю, ты любишь играть в кошки-мышки, так что тебе будет приятно знать, что она тебя не узнает; впрочем, одной мысли о том, что у меня есть жена, достаточно, чтобы довести ее до белого каления.

— Что же мне надеть? — размышляла Мэйрин вслух. — Что-нибудь элегантное, но не очень яркое. Да, что-нибудь такое, что оттенит кожу и подойдет к цвету моих волос. Бирюзовую тунику и юбку из серебряной парчи! Это будет в самый раз.

» Бедная Бланш де Сен-Бриек! — подумал про себя Жосслен. — Она даже не представляет, в какого опасного врага превратилась Мэйрин за эти годы. Моя жена права в том, что Бланш — глупая женщина. Но то, что Бланш наделала, непростительно «. На мгновение Жосслен представил себе, как малышку Мэйрин выгнали из родного дома, не дав даже оплакать любимого отца. Чудовищность этого преступления потрясла Жосслена до глубины души. Он не сомневался, что, если бы не преданный Дагда, Мэйрин погибла бы, поскольку была еще совсем ребенком.

С ними в Лондон приехала Нара, и с ее помощью Мэйрин быстро оделась. Серебряная парчовая юбка была длинной и пышной; ткань грациозно ниспадала струящимися складками. Поверх нее Мэйрин надела вторую юбку из легкого прозрачного шелка. Серебро мягко просвечивало сквозь нее. Этому модному приему Мэйрин научилась в Византии. Верхняя юбка была такого же сине-зеленого цвета, как и туника, сшитая из великолепной камки. Длинные рукава туники расширялись от локтя к запястью. Мэйрин подпоясалась чудесным поясом из скрепленных серебряных Дисков, в центре каждого переливался загадочный лунный камень. Опустившись на колени, Нара обула госпожу в мягкие сине-зеленые туфельки на жемчужных пуговицах. Волосы Мэйрин причесала так, чтобы они ниспадали локонами на затылок, в англосаксонском стиле. Наконец она покрыла голову серебристой вуалью с изящной вышивкой, закрепив накидку золотым обручем с жемчужинами.