Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности - Генрих Вениаминович Сапгир

муроведь,

все ребезы разузорил,

все равно не прободеть.

А ужаски и бажаски

хохотели с муской в ряске.

Получился хвостогам

с шумолапкой пополам.

ЧУРАЦКАЯ СЧИТАЛКА

Шла большая Чурунда,

за версту была видна.

А за нею шли Чурылы,

им Чурында говорила,

держа курицу в руке,

на чурацком языке:

– Чуралда, чуралда,

трынды-брынды беренда,

на болоте выранда,

на осине борода.

Примахала воронда,

поднялась караганда!

Черунда ты, черунда,

не черюкай никогда,

не черюкай, не ворюкай —

и выходит че-мо-дан!

Не калякай, не малякай —

и выходит ка-ран-даш!

Не брыкайся, не лягайся —

и выходит па-ра-шют!

Трында-брында с двух сторон,

ты, Чурында, выйди вон!

БРОН И МУСКИЛА

Мускила – вазетта

заломного цвета

обратноколенными лапами

стручала, плясала,

огном потрясала,

увешана скумными тряпами.

И через забон

к ней сунулся Брон,

вытянув тубо сосискою.

«Эй, Брон маратубый,

убери свое тубо,

а не то укушу и затискаю!»

Тут Брон за забоном

стал Брылом зеленым,

а с Брылом шутить не приходится.

Смигила Мускила —

прощенья просила.

Но пузки с тех пор с ней не модятся.

МУРОТА

Мурота, мурота.

В дыроте – белота,

а над ней – небота,

в неботе – пустота.

Мы и сами-то спроста —

сирота и смурота.

Распахнем ворота

и уйдем с дворота.

Снегота, снегота,

ты пушистее кота,

ты встретишь нас волчанием,

а проводишь нас свычанием.

МЫРДОВАТ

Ствол яблоневый узловат,

на нем мерцает кырдоват.

Куда все бабочки летят?

В мой сад летят – на тырдоват.

Приятель мне сказал в ответ:

«Твой бырдоват – какой-то бред».

Я говорю: «На первый взгляд,

а приглядеться – дырдоват».

Приятель мой надел очки:

«Кора, какие-то жжжжжучки…»

Я подтолкнул его: «Проснись!

Смотри, о н о стекает вниз».

Подставил я кувшин, бидон,

а мырдоват течет на склон.

Застыл дорожкой стекловат,

любуйтесь – чистый пырдоват.

Ломайте – сладкий леденец,

на стекла режьте, наконец.

И у меня сомнений нет,

Что э т о что-то для ракет.

Совсем незрим и невесом,

Напоминает детский сон,

и нет его – на первый взгляд,

а приглядеться – хтырдоват!

МОЙ ЗАМОК

Смотри, моя шляпа

с большими полями —

не шляпа, а замок

с дорогой, полями.

Там лошадь пасется

и щиплет траву,

и я в этом замке

хожу и живу.

Ну кто бы подумал,

хотя бы придумал,

что я в этом замке

хожу и живу.

И это все выдумка,

просто придирка,

что в башне моей

за подкладкою – дырка.

Нет, в каменной шляпе —

окно и балкон,

стоит на перилах

стакан с молоком.

Ну кто бы подумал,

хотя бы придумал,

стоит на перилах

стакан с молоком.

Люблю на балконе

сидеть вечерами,

смотреть из-под шляпы

с большими полями

и пить ледяное,

как смех, молоко.

И дышится мне

и живется легко.

Ну кто бы подумал,

хотя бы придумал,

что дышится мне

и живется легко.

Когда на бульвар

выхожу я весною,

мой маленький замок

гуляет со мною.

Я вижу прохожих:

идут по Москве

с дворцами и замками

на голове.

Ну кто бы подумал,

хотя бы придумал,

с дворцами и замками

на голове.

КУКАРЕКУ-ПАРК

Поедем в кукареку-парк,

зеленый и многоэтажный,

где петухи гуляют важно,

на поводках ведя собак.

Мы посетим кафе «Уют»,

где блеют и рычат за стойкой.

А посетителей там столько! —

там козы в юбочках поют.

В толпе увидим динозавра,

который хвощ жует на завтрак.

Заметим и транозавра,

что ест филе из динозавра.

В аллее ходят кибера

и киберята-детвора,

трещат и скачут их игрушки —

раскрашенные киберушки.

На стадионе на скамье

мы сядем как в своей семье,

среди горилл и крокодилов,

таких общительных и милых.

И будем все переживать,

свистеть, ногами топотать,

когда плутарики с Плутона,

тесня кошмариков зеленых,

им точно мяч пошлют в ворота —

и в космос вырвутся с налета!

А в перерыве у ларька

мы выпьем лунной газировки

или коктейль из молока

крылатой голубой коровки.

И так весь день мы проведем

среди разумных насекомых,

зверей и чудищ незнакомых

под летним солнцем и дождем.

Давайте ж крикнем «кукареку»

тому, кто создал этот сад —

пришельцу или человеку, —

гав-гав, ура, хрю-хрю, виват!

ЛУННАЯ ВЕЧЕРНЯЯ ИГРА

У меня на занавеске

Вышиты четыре масти:

Бубны, черви, пики, крести.

Распахну я занавеску,

Мы все вместе

кажем: – Здрасьте!

Бубны, черви, пики, крести.

А ко мне пришел приятель,

Посмотрел – и сразу спятил.

– Отчего, – он крикнул нервно, —

У тебя на занавеске

Крести, пики, бубны, черви?