Голован - Федор Березин

Спор, конечно, чисто теоретический. Для проверки требуется лаборатория, и, наверное, не одна. Да и сами голованы требуются. Как живые и резвые, так и умерщвленные. Причем — аккуратно, чтобы не были повреждены кости черепа и прочие нужности. То есть, для начала просто анатомия. Измерение черепа изнутри, изучение и замер всех полостей, впадин и выпуклостей. Облучение в разных диапазонах. Мы с Кааном, конечно, не спецы всего и вся, но примерный план тогда скумекали. Прежде всего выявление диапазона, излучения, которое будет фокусироваться черепом. К примеру, пучок сводится в фокус где-то в глазнице и переизлучается вовне. За счет двух глазниц получается интерференционная картинка. Так же точно и в режиме приема. Ясное дело, порождает телепатическую волну сам мозг голована, а уж за счет формы черепа оно фокусируется как в режиме приема, так и передачи. Наверное, если приложить силы и пользовать достаточно чувствительную аппаратуру, телепатему голована удастся зафиксировать. Не обязательно понять и дешифровать; может, это дело отдаленного будущего, кто знает?

То есть, мы даже обсудили такой опыт. Связная телепатическая передача собакообразного записывается, а потом то же самое передается с помощью мертвого черепа. Ну, а реципиентом является живой песик. Интересно зафиксировать его реакцию. Жаль, нет теперь рядом Каана. И уж тем более — подчиненной нам лично исследовательской лаборатории. Уж мы бы развернулись на славу. Ныне приходится довольствоваться для подтверждения теории всего-то пассивным наблюдением. И оно бы, кстати, тоже ничего. В конце концов, кто вообще когда-нибудь жил внутри поселения пещерных собак? Что ни говори, но мне выпал уникальнейший шанс. Жаль только, что мой опыт и наблюдения не получится кому-либо передать. Знания, которые не поступают в общую копилку человечества, бессмысленны.

Хотя, конечно, нет никаких шансов, что эта самая телепатия работает в диапазонах, да и вообще на принципах радио. И нет никаких гарантий от неизвестных физике принципов соединения взаимодействующих мозгов. Тогда уж точно могут быть и тысячи километров. А то и более. Вся Сфера Мира, к примеру! Почему нет, собственно? Вроде бы голованы обнаружены на множестве архипелагов, до недавнего времени вовсе даже необитаемых. Кто знает, может, потому они и необитаемы, что там круглоголовые собачки давно уж осуществили свой план?

Ну, а теперь вот взялись за Большую Сушу. В очень и очень неудачное время мы живем, оказывается.

Нынче со мной разговаривал голован. Мне, вообще-то, в тот момент было не до того — я был в шоке. Может, и от трепа этого собачьего тоже в шоке оказался бы, но тогда уже был. Голован говорил со мной, или, вернее, рыкал, в повелительном наклонении.

— Не р-рыпайся! Не твоя очер-редь! — вот что рявкнул мне здоровенный, весь в проплешинах медведе-собачий экземпляр.

Конечно, можно списать на галлюцинацию от стресса, но не думаю. Так все и было. На меня, профессора Департамента науки Шоймара, рявкала и повелевала мной собака. А другая в это же время выбила у меня из рук короткоствольный «дронк». Пальцы, между прочим, до сих пор болят. Эти «песики» могли, наверное, — да наверняка, вообще-то, — насовсем откусить мне и пальцы, и руки целиком, но все правильно. Сейчас была не моя очередь.

Они убивали мастера-проводника Дьюку Ирнаца.

Убивали жестоко и… может быть, показалось… долго. С оттяжкой так убивали. Жрали живьем.

Мне думается — не знаю, отчего и на каком основании, — что здесь было что-то личное. Да и по зрелому размышлению, почему, собственно, нет? В отличие от нас всех, мастер-охотник уже бывал в Топожвари-Мэш, причем неоднократно. Мало ли где он тут напортачил. В смысле обидел «собачек». Кто теперь прояснит? Может, он участвовал в добыче щенков или в чем-то подобном? И вот теперь кто-то из обиженных четвероногих его опознал.

Не знаю, понял ли это сам Дьюка. Может, и не понял — было не до того. Он дрался. Яростно, хоть шансов у него не имелось. Что может сделать человек с ножом против стаи? А воспользоваться двуствольным «коррадо» или хотя бы прикладом ему не позволили. Потому что напали внезапно и сразу разоружили.

Не ведаю, как представлял свою смерть — если вообще представлял — мастер-проводник и, возможно, действительно бывший десантник четырнадцатой гвардейской десантной бригады Дьюка Ирнац. Но умер он страшно. Наверное, можно признать, что и героически. Хотя он орал. О, как жутко он орал!

А я, разоруженный, ничего не мог сделать. Может быть, я тоже орал. Не помню.

С нами был еще отрядный заведующий хозяйством Йоки Матрон. Так вот, его тоже убили. Но быстро и как бы между делом. Пара голованов набросилась, и один из них с ходу перекусил горло. Да так, что голова свесилась назад, со спины. Видимо, им не понравилось, что Йоки Матрон тащил на себе целый арсенал. Он не успел им воспользоваться: наверняка потерял секунды, выбирая, что задействовать в первую очередь — тяжелющий «резак» или легкий «брок» ближнего боя.

Дьюку Ирнаца собачье племя разорвало на куски и утащило в лес прямо на моих глазах, а вот нашего завхоза мы с прибывшими через некоторое время марайя отволокли к основному месту ночевки. Так что его полуобезглавленный труп голованы сперли уже среди ночи. Никто не заметил, как его выкрали, хотя вряд ли после случившегося хоть кто-то сумел заснуть.

Теперь уж самым приземленным в отряде ясно, что нас могут переработать в мясо в любой момент, а вот по-тихому или демонстративно шумно, это уж по настроению. Не нашему, понятно.

Мы все во власти злобных говорящих собак. И пощады не будет никому.

Вокруг сплошной сюрреализм, прямо-таки передача «Узоры», и режиссеры с большим приветом в голове. Раньше бы такое и в кошмаре не привиделось. Я сижу у большой скалы и чинно беседую с большими круглоголовыми песиками. Конкретно мой главный собеседник — Гекрс. Между собой четырехлапые величают его несколько по-другому, но это неважно. Вокруг его присные. Тоже сидят, или лежат, или прохаживаются взад-вперед, а еще чешутся, выкусывают кровососущих насекомых, иногда мурчат, обнявшись. У них тут полная собачья демократия, как понимаю. Все ж-таки старый боевой ветеран Гекрс здесь кем-то вроде императора-самодержца, а они возле него блох гоняют, храпят и попукивают во сне. Указать бы на неприличность подобных проявлений, но не мое это дело. Да и не человеческое вообще.

Мне вот тоже разрешено сидеть. И это, как понимаю, даже поощряется. Все-таки сколько ни откармливай круглоголового пса, даже в свободе пещерных привольностей, а он все едино не вымахает с лося, чтобы смотреть на стоящего человека сверху вниз. А так, когда я пристраиваюсь на камушке, мы вроде как оказываемся вровень. Надо же, как поворачивается жизненное колесо! Похоже, Выдувальщик Сферы тот еще шалун. Дует на нити судьбы таким хитрым образом, что их перекручивает не только в узлы, но и в бантики. Многие беды я мог представить теоретически, когда полез в эти джунгли.

Ну, допустим, загрызет меня какое-нибудь зверье — леопард-хамелеон, крысокабан или те же дикие голованы, в конце концов. Не исключено и что-нибудь экзотическое, невиданное. Что ни говори, с некоторыми из наших такое случилось на самом деле: кто мог раньше надумать этого же тигрозмея Ие-Чи-Ри-Ки-Ки? А уж банальных причин, тех вообще хоть отбавляй. Можно просто с дерева свалиться или кувырок в овраг сотворить с переломом шеи. Великанский комар может пристроиться, выпить граммулинку крови, а заодно впрыснуть какую-то дрянь, от которой будет лихорадить неделю кряду, прежде чем отдашь концы, выражаясь по-морскому. Или малюсенький, миллиметр с хвостиком, паучишка заберется за шкирку, и последнее, что ты, будучи в полном сознании, почувствуешь, это иголочный укольчик, где-то на линии позвоночника, а потом будет только агония, да еще пена изо рта. Все это, в конце концов, я неоднократно видел лично, и понятно, что сам был тоже не застрахован. И вообще, могло ведь и просто-напросто сердце отказать. Бывает же? Даже с очень молодыми бывает, а не то что со зрелыми. Перенапрягся с поклажей, вот тебе и весь сказ. Скажут о тебе впопыхах (с графика сбились в хлам) доброе слово, присыплют пальмовыми листиками, и айда дальше. Как только последний в колонне владелец винтовки скроется за деревом, листочки шакалы раскурочат, и начнется пир на весь мир. Половина джунглей сбежится, а всякие клопики с паучками-мясоедами даже с верхотуры снизойдут.

Короче, все можно было представить, но то, что остаток жизни пройдет в сообществе с круглоголовыми собаками, это предвидеть никак не получалось. Сидишь вот теперь и думаешь, правда ли это? Не снится ли в малярийном бреду, после того самого комарика? Причем будущее по-прежнему не ясно. Что у этих головастых собачек на уме, не угадать ни в жизнь. Это им попробуй соври — они правду и ложь различают с лета. Дело даже не в том, что покусают, это еще ясно-понятно, все ж-таки собачье племя. Просто если соврешь, а вопрос был принципиальным и важным, по их собачьему мнению, то так тебя скрутит изнутри, что дыхание останавливается. Такой страх наваливается, что Мировой Свет меркнет.