Русское масонство - А. М. Васютинский

по неустройствам и беспорядкам нынешним в Париже мы не осмелились туда пуститься»[374]. Лопухин тоже не советовал им туда ездить, считая полезным «избежать тамошнего житья в рассуждении царствующей там ныне мятежности»[375]. Впрочем, молодые люди и сами не склонны были увлекаться революционными идеями, и Лопухин с заметным чувством нравственного удовлетворения писал А. М. Кутузову, что они, независимо от его советов, «сами собою мерзя оным мятежничеством, удаляются подверженных тому мест». В этом Лопухин видел «dementi пакостным язычникам»[376], которые, очевидно, пользовались всяким удобным случаем, чтобы распространять злые слухи о деятельности масонов.

Вместо Парижа молодые люди собрались ехать в Швейцарию, но одно обстоятельство заставило их направиться в Геттинген: от случайно встретившихся им студентов они узнали, что в Швейцарии «повивальной коллегии особенной совсем нет и притом содержание чрезвычайно дорого». Из Геттингена Колокольников скоро снова уехал в Лейден, а Невзоров остался слушать лекции по натуральной истории у профессора Блюменбаха.

Вскоре после этого Невзоров, видимо, тяжко заболел: до Колокольникова дошли слухи, что он «ипохондричает в высочайшей степени». Вот как описывает Колокольников болезнь своего друга: «Живущие в квартире сказывали, что он влюблен был в девку, в доме том живущую, потратил на нее много денег, а склонить не мог, и так, потратив деньги и не довольно успев в натуральной истории, впал в сию болезнь… По приезде моем в Геттинген я нашел его выздоравливающим, однако же ни со мною, ни с приходящими не говорил он почти ни слова, выходил только прогуливаться за город в сад хозяйки, у которой жили; через месяц, как жары летние усилились, то он опять впал в прежнюю болезнь, ночь и день бегал по комнате скорейшим образом и, потерявши уже все силы, падал на короткое время на постелю. Дней через шесть, в которые он ничего не ел и не пил[377], насилу мог я его склонить, чтобы кусок хлеба съел, в противном случае едва ли бы мог жив остаться, мало-помалу потом собрался с силами»[378].

Сохранился и собственный любопытный рассказ Невзорова об этой болезни[379], из которого видно, что он связывал с ней свое духовное перерождение после временных заблуждений «на беспутном бегу светской его жизни». По его словам, исцелению способствовала знаменитая в свое время книга «Таинство креста», которая была у него на французском языке и из которой он перевел тогда же несколько глав. С этой книгой он даже спал[380].

В феврале 1792 года Невзоров с Колокольниковым отправились в Россию и на пути остановились в Риге. Между тем уже с июля 1790 года письма масонов тщательно перлюстрировались, и потому за перепиской Колокольникова и Невзорова было установлено наблюдение[381]. К тому же кто-то пустил слух, что они были «из русских в числе депутатов во французском национальном собрании с поздравлением французов с революционными их предприятиями»[382]. 22 апреля 1792 года был арестован Новиков, следствие о масонах было в полном разгаре, и так как Невзоров и Колокольников подозревались в посредничестве между русскими масонами и иностранными революционерами, то их задержали, привезли в Петербург и посадили в Петропавловскую крепость. Здесь им учинили строгий допрос. Невзорову было предложено 14 вопросных пунктов, показывающих, какие стороны общественной деятельности масонов вызывали особенные подозрения правительственной власти:

1) Изъяснить вам обстоятельно, какая это компания, которая набирала студентов, так как и вас, и на чьем именно вы и другие были содержании, и сколько таких студентов при вас было?

2) Где тот дом, в котором компания дозволяла вам и другим студентам жить и давала вам и другим стол, и как вы полагаете, чего бы стоило сие содержание и из какого кошта?

3) Чему вы в том доме учились, и какими и другие вам подобные обязаны должностями, и какие с вас и других браны обязательства, письменные или словесные, и кем, как и когда?

4) Новиков и Лопухин в компании и доме в каких должностях и кем они поставлены в оные?

5) Кто вас и других приводил к присяге, в чем оная состояла, где и как сие происходило и в чем вы именно общались?

6) До сведения дошло, что мартинисты носят голубые кафтаны, золотой камзол и черное исподнее платье, то объяснить, какие из сего платья выводят они свои положения?

7) Объяснить вам, сами ль вы просились, или кто вас уговаривал ехать в чужие краи, так как и о том, какие вы дали обязательства и кому, что вам там делать, так же и по возвращении, какие вам делали лестные обещания и в чем оные состояли?

8) Какие книги велел Лопухин покупать в чужих краях и вывозить сюда?

9) Видели ль вы у товарища Колокольникова бумагу, начерченную иероглифами, и что она значит?

10) Известно здесь, что масонства считают 16 степеней, так как и то, что вы масон, то и открыть вам чистосердечно, какой вы степени, как оную называют, и куда вы хаживали в ложу в Москве, и кто и сколько ваших товарищей?

11) В присутствии Ивана Ивановича Шувалова между прочим говорили вы, что Лопухин писал к вам, будто вы были во Франции и в Народном собрании, то и показати вам, по самой истине, были ль вы в оном или не имели ль какого сообщения или сношения с членами Народного собрания?

12) Также сказали вы, что откроете великую важность, то и скажите теперь чистосердечно и без всякой утайки, в чем оная состоит и до кого касается!

13) Изъясните причину, почему вы называете в Невском монастыре митрополита, монахов и прочих иезуитами?

14) Сверх того говорили вы между прочим, что ваше ученое общество отвратило бунт в России, то и показать вам обстоятельно, каким образом сие происходило, кто имел намерение к бунту, где и когда и каким образом оное общество тот бунт отвратило?

Почти те же вопросы были предложены Колокольникову, который на все их дал обстоятельный ответ. Но с Невзоровым дело обошлось сложнее: отвечать он не пожелал. Молчание Невзорова показалось Шешковскому подозрительным, и он, предполагая, что Невзоров утаивает что-то очень важное, прибег к угрозам. В «Записках» И. В. Лопухина передается следующий красочный разговор между арестантом-масоном и суровым следователем, подтверждаемый и официальными документами:

Шешковский. Знаешь ли, где ты? Невзоров. Не знаю. Ш. Как не знаешь? Ты в Тайной. Н. Я не знаю, что такое Тайная. Пожалуй, схватят, и в лес заведут в какой-нибудь стан, да скажут, что это Тайная, и допрашивать станут. Ш. Государыня приказала тебя бить четверным поленом, коли не будешь отвечать. Н. Не верю, чтоб это приказала Государыня, которая написала Наказ Комиссии о сочинении уложения.

Когда Шешковский принес записку Государыни с повелением отвечать, то и это не убедило Невзорова. «Я не знаю руки