Богиня по зову сердца - Филис Каст

Я верхом на Эпи следовала за ними. Клан-Финтан держался рядом.

Я должна поехать первой, — просто сказала я и, прежде чем они начали возражать, подняла руку, призывая всех к молчанию, — Богиня заверила меня, что я в безопасности.

Так оно и было. Более того, Эпона подталкивала меня совершить эту поездку.

Когда Клан-Финтан открыл было рот, чтобы запротестовать, я выложила козырную карту:

Неужели я стала бы что-то делать во вред нашей дочери?

Я буду рядом, — Его тон не допускал никаких возражений.

Я покорно кивнула.

Виктория и Дугал, не отставайте, — Они кивнули и напряженно ждали, пока мы не возглавили процессию.

Я закрыла глаза, а когда мы выехали из леса, очень медленно запрокинула голову и открыла их. Из-за зеленых ветвей близнецов-гигантов неба вообще не было видно. Сейчас я знала, чего ожидать, но все равно поразилась, увидев их листву, после того как проехала через целый лес голых деревьев. Дул легкий ветер, и зеленые ветви ритмично покачивались. По мере того как мы приближались, я разглядывала кроны дубов, стволы, покрытые мхом, и краем глаза заметила какое-то цветное пятнышко.

На секунду мое горло сковал ужас, но я тут же поняла, что это вовсе не темное маслянистое пятно, опустила взгляд к земле и удивленно охнула.

Что такое, Рия? — встревожился Клан-Финтан.

Ой, — радостно выдохнула я, — Ничего плохого. Это какое-то чудо. Взгляни! — Я указала на землю.

Всю поляну закрывал ковер мелких голубых цветов. Они цвели повсюду, источали сладостный, кружащий голову аромат. Казалось, будто всю рощу засыпали сапфирами, по которым мы ехали.

Не помню, чтобы раньше они здесь росли, — недовольно пробурчал Клан-Финтан.

А их здесь и не было.

Меня захлестнуло счастье. Значит, роща не забыла Клинта. Она таким образом отдавала ему дань уважения.

Мы подъехали к деревьям. Клан-Финтан осторожно снял меня со спины Эпи. Я отстегнула седельный мешок, вынула из него бурдюк с красным вином, подслащенным

медом, потом повернулась к деревьям и нервно сглотнула, хотя опасаться было нечего. Здесь мне ничто не угрожало.

Болотные дубы оказались еще прекраснее, чем я помнила. Высокие, сильные, величественные. Я знала, до какого дерева мне нужно дотронуться. Голубые цветы тихо шуршали под сапогами, когда я к нему приближалась. У самого основания ствола я неожиданно споткнулась о торчащий корень, но руки Клан-Финтана уверенно подхватили меня, не позволив упасть.

«Богиня! Именно в этом месте споткнулась и упала Рианнон».

Ты в порядке, Рия?

До меня дошло, что я перестала дышать. Тогда я заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом сжала руку мужа.

Да. Просто навестила старых призраков, — тихо ответила я, прежде чем обойти корень.

Древний дуб был огромен. Его не обхватили бы и пятеро мужчин. Близнец этого гиганта, росший по другую сторону ручейка, производил не меньшее впечатление.

Я откупорила бурдюк и начала лить вино у основания ствола, медленно обходя его вокруг.

Неожиданно ко мне пришли слова, легко сложившиеся в ритмичное заклинание, и я произнесла его вслух дрожащим голосом:

Я помню тебя как дыхание ветра в лесу,

Как шелест листвы,

Как луч солнца.

Я помню тебя как растущее деревце

И как цветущий бутон.

Ты всегда в моих мыслях, когда я молюсь

Обо всем истинном и благородном.

Я завершила круг и робко прижала ладонь к древнему стволу. Мне не нужно было смотреть на мужа. Я и без того чувствовала напряжение, с каким он следил за мной.

«Добро пожаловать, Избранная», — произнес знакомый старческий голос.

Привет, — прошептала я и неуверенно залепетала: — Я пришла, чтобы…

«Ты пришла почтить память, возлюбленная шамана».

Я удивленно дернулась. Клан-Финтан начал беспокойно переминаться рядом со мной.

Да, я пришла в память о нем.

«Я чувствую, что тебе больно».

Я закрыла глаза, стараясь не пролить внезапно подступившие слезы. Зря я думала, что рана затянулась. Как это было глупо.

Да, — просто сказала я.

«Шаман хочет, чтобы ты, Избранная, выслушала его послание».

Сердце бешено забилось. Сейчас со мной будет говорить Клинт?

«Приготовься», — пронеслось у меня в голове.

Я замерла в ожидании, но то, что последовало, чуть не заставило меня удивленно вскрикнуть. Через мои раскрытые ладони хлынуло ощущение покоя. Никаких слов, никаких посланий, высказанных вслух, или даже мыслей. Просто поток душевного покоя. Покалывание в ладонях напомнило мне об одной ночи, когда чуть больше двух месяцев тому назад Богиня послала Фриману исцеление через мои ладони.

Наконец-то я поняла, что жертва Клинта не уничтожила это исцеление, а, наоборот, только усилила его.

Благодарю, — всхлипнула я, — Благодарю тебя, Клинт.

Мои глаза просохли, когда я отвернулась от дерева.

Ты в порядке, Шаннон? — спросил Клан-Финтан.

Муж редко прибегал к моему настоящему имени. По его взгляду я поняла, что на самом деле он спрашивал совсем о другом. Я шагнула к нему. Он покровительственно положил мне руку на плечо, и тогда я крепко прижалась к его груди.

Да, Клан-Финтан. Я действительно в порядке.

Я спокойно ответила на его взгляд и обрадовалась, увидев выражение счастья на красивом лице. Мы оба поняли, что впервые после моего возвращения в Партолону я смогла произнести эти слова, не терзаясь болью или чувством вины.

Тогда пошли домой, Шаннон, девочка моя.

Я удивилась, услышав знакомое ласковое обращение, но Клан-Финтан уже наклонялся к моим губам, не позволив задать вопроса, который вертелся на языке.

«Есть вещи, о которых лучше не спрашивать, Возлюбленная», — тихо прозвучал в голове музыкальный голос Богини.

Она, вероятно, была права, как и всегда.

Поэтому, вместо того чтобы расспрашивать мужа, я ответила на его поцелуй с пылом истосковавшейся возлюбленной.

Наши руки переплелись. Мы побрели туда, где нас поджидали Эпи и друзья кентавры. Сладостный запах голубых цветов окутал нас как благословение. Громкое приветственное ржание Эпи смешалось с шумом густой листвы дубов. Роща отозвалась на это волшебным эхом возрожденной жизни.

1

Американский комедийный сериал 1960-х годов.

2

Кельтский Новый год, празднуется 31 октября.

3

Согласно мифологии, царь Мидас обладал роковым даром, в силу которого все, к чему он прикасался, обращалось в золото.