Сказка о спящей красавице - Светлана Зорина

– И это ещё не самое худшее из того, что могло бы произойти, – язвительно заметил Лойми. – В тебе много тёмной энергии, и в соединении с ней эльхангон мог бы вызвать тут разрушения.

– Так может, это тебе следовало разрушить чёртов тоннель? – спросила я.

– Так и знала, что ты заведёшь эту песню, – надула губки красавица. – Перестань же ты наконец обвинять меня в том, что с ней случилось. Не могла я разрушить тоннель! Я трогала камень, который она раздобыла в этом мире, но он мне совершенно не подчинялся. Он никак на меня не действовал, а тут вдруг… Сама ничего не понимаю.

– Значит, здесь, в своём мире, в пещерах, где эльхангон растёт, он обладает большей силой, чем где-либо, – предположила я.

– Возможно, – кивнул Шиннау. – А может, и не большей силой, а несколько иной. Считай, что Марах-Аскейру сделал тебе подарок, Ламия. И будет лучше, если ты не надумаешь использовать это другим во зло.

– Да ладно, я же сказала, что не собираюсь вредить хорошим людям. И хорошим нелюдям.

– А ты всегда можешь отличить хорошее от плохого? – поинтересовался Лойми.

– Терри за мной присмотрит, – хихикнула Ламия, крутясь перед зеркалом. Похоже, она впала в эйфорию. – Господа, у вас не найдётся что-нибудь из одежды? Так я выгляжу чересчур соблазнительно. Сейчас влюблюсь сама в себя да так и останусь тут перед этим зеркалом…

– Ну нет, только не это, – простонал Шиннау. – Дайте ей какую-нибудь одежду.

Минуты через три принесли несколько простых туник, пару леггинсов, кожаные сапожки и сандалии. Хорошо, что некоторые манойи имели человеческий облик и нуждались в человеческой одежде.

– Итак, вернёмся, наконец, к делу, – промолвил Шиннау, глядя, как Ламия, что-то напевая себе под нос, примеряет перед зеркалом принесённые ей вещи. – Значит, вы встретили альти-лурду в том самом мире, куда они ушли, спасаясь от чужаков. Выходит, врата работают в обе стороны…

– Заработали года два назад. Альды бывают на Хангар-Тану, но они очень осторожны. В том мире, на Пандионе, у них немало союзников, которые тоже спят и видят, как прогонят урмиан. То есть фелициан. Думаю, королева альдов и её союзники не откажутся от вашей поддержки. Если, конечно, вы намерены её предложить. Насколько я поняла, вас волнует то, что творится на Хангар-Тану. Странно, что вы до сих пор не объединились с демирами.

– Сомневаюсь, что они надёжные союзники, – поморщился Шиннау. – У нас никогда не получалась дружба с людьми. Бывали времена, когда намечалось какое-то взаимопонимание, но долго это не длилось. Возможно, тут есть и наша вина. Демиры всегда были трусоваты. Альды, напротив, отважны до безрассудства, и это тоже может создать проблемы… Ты говоришь, на Пандионе собралось много племён?

– Да, но я бы не хотела, чтобы ты вёл там с кем-то переговоры за спиной королевы Антемы. Я не присягала ей на верность и не собираюсь, но в случае чего намерена её защищать. Она мать Дии. И пока что она не сделала ничего недостойного. Антема возглавляет объединённую армию, её авторитет там признают все – и люди, и другие племена, и если ты из-за своего предубеждения к людям…

– Да не буду я делать ничего такого, что бы подорвало её авторитет, – слегка раздражённо перебил Шиннау. – Я просто спрашиваю. Похоже, настали времена, когда надо радоваться любым союзникам. Мать принцессы Дии… Я не против с ней познакомиться.

– Но сначала мы отправимся на Каран, – решительно заявила я. – Сначала мы попробуем освободить того лурда.

– Не забывай, что вообще-то это не лурд, – осторожно сказал Шиннау. – Саннид помнит свои прежние воплощения, в том числе и свою жизнь в другом мире. Когда-то он был человеком. Теперь он саху, вернее, маноа, имеющий облик лурда. Почему ты уверена, что он и есть тот, кто спасёт принцессу Дию?

– Я ни в чём не уверена, но кто знает… Когда-то он уже помог ей. Быть может, между ними установилась связь, и это сработает. У Дии никогда не было лурда, она выросла не среди альдов, но… Саннид сыграл роль её лурда. Так хорошо, что все поверили. Дия и Саннид оживили легенду… Вернее, они её создали, а легенды иногда становятся правдой. Мы должны попробовать, Шиннау.

– Что ж, это тебе терпеть боль. А я буду только рад вернуть Саннида.

– Я тоже не против прогулки на Каран, – промолвила Ламия, глядя на себя в зеркало через плечо. – Если кого-то вообще интересуют мои желания… Терри, поправь мне сзади пояс. Приличной одежды в этом подземелье нет, но надо, чтобы это тряпьё хотя бы более или менее на мне сидело… Вот так. Ладно, сойдёт.

– Так тебе больше не хочется в тень? – полюбопытствовал Шиннау.

– Нет, я бодра как никогда, поэтому останусь с Терри. Ей предстоит тяжёлое испытание.

– А вот это для того, чтобы хотя бы немного заглушить боль, – Тассо протянула мне пузатый металлический сосуд размером с кулачок ребёнка. – Мазь из крови грилла и жира хамза. Считай, что дети Мараха-Аскейру помогают тебе. Смажешь руки перед тем, как использовать эльхангон.

– Удачи тебе, Шиннау, – громко произнесла она, повернувшись к отцу. – Удачи вам всем! Пусть огонь Великого Змея пылает в ваших душах, придавая силы вашим телам.

Потом Тассо затерялась в толпе саху, которые смотрели на нас, пока мы, взявшись за руки, готовились к переходу.

На Каране ничего не изменилось. Во всяком случае, на первый взгляд. Всё тот же затянувшийся восход, раскрасивший ледяной лабиринт золотисто-оранжевыми бликами. Оказалось, что после нашего первого визита сюда прошли целые сутки. Это сказал Мерфий, который как будто бы ждал нас здесь, в крытом дворике, где красовалась четырёхгранная колонна с застывшим в ней лурдом.

– Ого… Сегодня ночью вы пожаловали целой компанией.

– Значит, это ночь? – жеманно спросила Ламия, глядя на пылающее заревом небо.

– Да, потому что дневное солнце давно село, – пояснил мальчик. – Мы делим сутки на день и ночь в зависимости от положения Дана. Нарда – царица вечной ночи. Она царица вечности, а вечности всё равно, день у нас или ночь. Я счастлив видеть твой истинный облик, охотница.

– Зови меня Ламия. В прошлый раз я не представилась. Хотя, ты и не спрашивал наши имена. Ты предпочитаешь сам давать всему имена? Почему ты назвал меня охотницей?

– Потому что ты живёшь охотой. И сегодня ты голодна. Можешь охотиться в этом мире на всех зверей, кроме кошек. Но только на зверей.

– Приветствую тебя, хранитель огня, – обратился он к Шиннау. – Ты решил поделиться с воительницей огнём вашего ночного солнца?

– Так решил не я, а Марах-Аскейру, – сказал Шиннау, когда я перевела ему слова Мерфия. Голос манойя дрожал от волнения. Казалось, он не видит тут ничего и никого, кроме застывшего в прозрачной глыбе льва. – Я буду счастлив, если огненный камень позволит освободить моего брата Саннида. Эта женщина наделена некоторой властью над эльхангоном. Терри, ты готова? Не доставай камень, пока не смажешь руки.