Сказка о спящей красавице - Светлана Зорина

– Вы знакомы с королевой альдов? – шедшая передо мной Тассо так резко остановилась, что я едва на неё не налетела. – Отец будет очень рад! Ну вот, мы и пришли.

Зал, в котором мы оказались, напоминал тот, что нам со слов Дианы описывал Астерий. Вряд ли это был тот же самый зал, но, видимо, все подземные жилища саху-манойев походили друг на друга: стены и потолок в мерцающих огненных кристаллах, а на полу что-то вроде ковриков. Здесь было десятка два похожих на Тассо карликов – с плотной серой кожей, плоскими лицами и сверкающими в полутьме жёлтыми глазами, но преобладали аскейру – в основном крупные и устрашающего вида. Странно было видеть грозных ящеров, которые сидели, поджав когтистые лапы, и спокойно на нас смотрели. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядела в дальнем конце зала темноволосых мужчину и женщину в набедренных повязках.

– Добро пожаловать в наш дом, – важно произнёс, подойдя к нам, карлик с копной тёмно-бурых волос на макушке. Мы поняли, что это Шиннау, глава племени. – Рамсу передал нам, что у нас гости, и я велел направить вас сюда.

– Рамсу – это тот, что выглядит, как летающий аскейру? – спросила я.

– Да. Это образ гриммера. К сожалению, настоящие гриммеры почти все вымерли. Тела аскейру дают силу и ещё кое-какие возможности, хотя тела аскейру-маноа всё-таки отличаются от тел настоящих аскейру. Человеческий облик тоже полезен при сложившихся обстоятельствах, но в своём собственном облике нам комфортней… О Марах, что с ней?!

Я не сразу поняла, что этот возглас относится к Ламии. Все в изумлении смотрели на безобразную старуху, которая только что была симпатичной девушкой.

– Извините, если оскорбляю чьи-то эстетические чувства, – с сарказмом сказала Ламия. – У людей сейчас так принято говорить. Как у вас, не знаю. Этот милый человечек, моя приятельница, просто затаскала меня сегодня по разным мирам, а силы у меня уже не те, что миллион лет назад. Я так устала, что не могу долго держать маскировку… Да, это мой истинный облик. Старость не радость, но уважения-то заслуживает, так что хватит пялиться. Кстати, скоро я вообще утрачу материальность, и мне хотелось бы до этого вернуться на Пандиону. Я должна слиться с какой-нибудь тенью и отдохнуть.

– Ты крадёшь чужие тени? – с нескрываемой неприязнью спросил кто-то.

Ламия огляделась, пытаясь понять, кто из карликов к ней обращается.

– Нет, я краду чужие сны и грёзы… То есть даже не краду, а… Я просто путешествую с кем-нибудь в мир его снов, иллюзий…

– Насколько я знаю, для человека это небезопасно, – заметил Шиннау. – Питаясь его грёзами и снами, ты нарушаешь его связь с реальностью, и чем дольше ты находишься в его сне или в мире его иллюзий, тем больше вытягиваешь из него энергию анх. Сколько твоих попутчиков не вернулись из таких путешествий.

– Да я как-то не считала, – тоном нахального подростка ответила Ламия. – Когда-то их было много, но я уже давно научилась осторожности. И уж точно не убью того, кого губить не собираюсь. А для отдыха мне нужно просто укромное тёмное местечко. На планете Адена почти всегда сумерки и таких мест навалом, к тому же энергия этого мира питает меня. Но на Пандионе я чувствую себя даже лучше и для отдыха мне вполне хватит большой тени. Любой, хоть от дерева. У вас тут тоже много тёмных углов, но что-то мне тут неуютно. Я предпочла бы не более чем через час вернуться на Пандиону.

– Ну так возвращайся, – предложила я. – За меня не беспокойся…

– Вернусь, когда совсем худо станет.

– Не бойтесь, Ламия никому тут не навредит, – сказала я.

– Ламия… – Шиннау на минуту задумался. – Та самая Ламия? А тебя как зовут, воительница?

– Минерва[19], – хихикнула Ламия. – То есть ей бы это подошло. А зовут её Терри.

– Ладно, не будем терять время, – карлик жестом предложил нам присесть на гладкие кожаные коврики, похожие на коврик в моей ванной. – Зачем пожаловали? Сдаётся мне, вы пришли сюда не просто из любопытства.

– Они знают королеву альдов, отец! – от радостной интонации голос Тассо ещё больше напоминал кваканье. – Странно, что мы за столько лет ни разу не встретили альти-лурду. Мы думали, они все ушли.

– Они и ушли, – сказала я. – Через врата, открыть которые вы же им и помогли. Или ваши предки. Это же саху сказали моей подруге, как отрыть врата туда, где альды живут уже почти пятьсот лет. В мир, который называется Пандиона.

– Ещё есть те, кто помнит золотоволосую девушку, – задумчиво произнёс Шиннау. – Принцесса Дия приходила к нашему племени за помощью. Хотела спасти альти-лурду, а заодно и свой мир. У неё всё получилось?

– Да, но сейчас возникли другие проблемы. Ещё худшие, чем тогда.

– Так я и думал, – усмехнулся карлик. – Люди не могут без проблем. И вот теперь ты тут для того же, для чего приходила и она, – попросить нас помочь спасти мир. Или два?

– Я тут для того, чтобы спасти её. Принцессу Дию. А мир или два… Буду рада, если попутно удастся спасти парочку миров. Может, после этого там хоть какое-то время поживут спокойно. Пока новые проблемы не наживут.

– В тебе много горечи.

– Когда-то спасение мира было моей работой. И я старалась делать её хорошо. Но мир не изменился.

– Уверен, ты не зря старалась. Твоя подруга тоже. Ей пришлось заплатить высокую цену. Река времени принесла её обратно… Кто знает, может, потому что этот мир снова нуждается в ней? Но прежде надо спасти её саму, а как это сделать, мы не знаем.

– Значит, вам известно, что она в этом проклятом подземном святилище виргиан?

– Да. И мы знаем, что они используют тот свет, что окружает её подобно кокону амфасо. Воздействуют этим лучом на тонгхо, создавая ложную материю. Они построили из этой лжи целый мирок и создали ложную религию, но настоящий мир им не создать, ибо у них нет настоящей веры. Их лживый мирок трещит по швам и гниёт, и беда в том, что эта гниль отравляет Хангар-Тану. Марах-Аскейру готов возродить свой мир, но он ранен. Его тело изранено оружием и ядами чужаков, а душа страдает от того зла, которое они творят. Поэтому многое из того, что повреждено, не может возродиться для новой жизни, а тонгхо, которым овладели фелициане, не способно порождать настоящую жизнь. Получается её подобие – ненадёжное и хрупкое, как сплав, изготовленный плохим кузнецом. Металл, из которого никогда не получится хорошее оружие. Оно сломается или погнётся от первого же удара. А то и вообще растает в твоих руках.

– Или задушит тебя, – усмехнулась я. – Если кто-то из ваших живёт в Сан-Виргине, они не могут не знать все эти истории об изменяющихся предметах. Такое происходит потому, что эта материя создана из тонгхо виргианами?