Глупость или измена? Расследование гибели СССР - Александр Островский

25–26 декабря был проведён новый Пленум ЦК КПСС [2336]. Рассмотрев положение, сложившееся в Литве, он не принял никаких конструктивных решений [2337]. Выступая на нём, М.С. Горбачёв лицемерно предостерегал литовских коммунистов от сделанного ими шага. Но ведь, голосуя за осуждение договора 1939 г., он давал им карт - бланш на выход из СССР.

Между тем некоторые ближайшие соратники генсека считали, что он действует недостаточно решительно. «Михаил Сергеевич, - упрекал его А.Н. Яковлев, - пропустил исторический шанс переломить ход событий именно в 1988–1989 годах. Страна ещё была оккупирована большевизмом, а действия демократии против него оставались партизанскими» [2338].

Под Новый 1990 год А.С. Черняев написал М.С. Горбачёву письмо, которое осталось неотправленным. В нём он тоже обвинял его в медлительности и нерешительности [2339].

31 декабря 1989 г. генсек, как обычно, поздравил советских людей с Новым годом [2340] и, как заметил американский посол, впервые не упомянул ни о возглавляемой им партии, ни о Ленине, ни о марксизме [2341]. Зато 7 января 1990 г., когда «Русская православная церковь согласно григорианскому календарю отмечала Рождество, по телевидению из собора в Ленинграде передавалась вся трёхчасовая служба» [2342].

Это тоже было впервые. И это тоже говорило о многом.

Становилось очевидно: и руководящая роль КПСС, и её идеология остались в старом году, а в новом предстояло официальное прощание с ними.

31 декабря президент Франции Ф. Миттеран выступил по телевидению с проектом создания Европейской конфедерации. В состав этой конфедерации, по его мнению, должны были войти не только страны Западной Европы, но и «бывшие коммунистические страны», в том числе обновлённый Советский Союз [2343].

«Бархатные революции»

Как мы знаем, судьба Восточной Европы была предрешена Г. Киссинджером и М.С. Горбачёвым в ходе январской встречи 1989 г. Курс на подобное соглашение был взят советским генсеком ещё весной 1985 г., а первые практические шаги в этом направлении сделаны осенью 1988 г., когда М.С. Горбачёв огласил решение о выводе советских войск из стран Восточной Европы и поддержал предложение В. Ярузельского о проведении «круглого стола» с оппозицией.

В ходе «круглого стола», заседания которого проходили с 6 февраля по 5 апреля 1989 г., была достигнута договорённость о проведении в Польше свободных альтернативных выборов [2344].

На этих выборах, которые состоялись в июне 1989 г., Польская объединённая рабочая партия (ПОРП) потерпела сокрушительное поражение [2345]. 24 августа премьер - министром стал представитель оппозиции Тадеуш Мазовецкий. В декабре лидер «Солидарности» Лех Валенса был избран президентом страны. В январе 1990 г. ПОРП приняла решения о самороспуске [2346].

После летних выборов состоялась встреча М.С. Горбачёва с лидером ПОРП. Что же услышал М. Раковский от генсека КПСС? «Он считает, что то положение, в котором Польша очутилась сейчас, исторически обоснованно» и «назвал Польшу «опытным полем» для других социалистических стран» [2347].

Поразительно и то, что М.С. Горбачёв счёл возможным сказать это своему «товарищу по оружию», и то, что его слова (перекликавшиеся с тем, что на эту же тему говорили и писали за рубежом) осенью 1989 г. были опубликованы на страницах советской печати.

Прошло немного времени, и в 1993 г. на конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра» 3. Ромашевский обвинил Леха Валенсу в связях с КГБ [2348]. В 2008 г. в Польше вышла 800 - страничная книга «Служба безопасности и Лех Валенса. Дополнительные сведения к биографии». Её авторы Пётр Гонтарчик и Славомир Ценкевич сделали попытку документально обосновать подобное обвинение [2349].

В соответствии с этой версией, получается, что курировавший польскую госбезопасность КГБ СССР имел отношение не только к организации польских событий 1980–1989 гг., но и к отстранению ПОРП от власти.

Имеются сведения, что польские события направляла не только «рука Москвы». «В Гданьске, - писал бывший советский премьер B.C. Павлов, имея в виду главный центр «Солидарности», - был создан исследовательский центр, где двести из четырёхсот сотрудников являлись американцами. В этом центре, используя опыт Польши, разрабатывали «мирную» модель разрушения социалистической системы... В Польше были опробованы все методы, которыми впоследствии расшатывали Советский Союз» [2350].

Одним из консультантов гданьского центра был гарвардский профессор Джеффри Сакс [2351], а одним из кредиторов этого центра - уже известный нам «филантроп» Джордж Сорос [2352].

Деятельность Д. Сороса распространялась и на Венгрию [2353], которая к середине 80 - х годов тоже оказалась перед лицом кризиса: её внешний долг превысил 20 млрд долл. [2354].

Первый шаг на пути перемен в Венгрии был сделан в начале 1987 г., когда пост Председателя Совета министров занял Карой Гросс. Уже тогда возник вопрос о возможной отставке Генерального секретаря Венгерской социалистической рабочей партии (ВСРП) Яноша Кадара [2355]. Состоявшаяся в мае 1988 г. конференция ВСРП приняла решение вывести Я. Кадара из состава Политбюро и назначить на символический пост председателя партии, генсеком стал К. Гросс [2356].

М.С. Горбачёв уверяет, что эти изменения произошли без всякого вмешательства Москвы, но сообщает, что накануне конференции в Будапешт был направлен В.А. Крючков, а 19 мая 1988 г. он сам имел с Я. Кадаром телефонный разговор и одобрил намечавшееся решение [2357].

Имеется признание А.Н. Яковлева, что перед этим решающим заседанием он тоже побывал в Будапеште. «Когда внутрипартийные противоречия в некоторых странах достигли особой остроты, мне приходилось беседовать с теми лидерами, которые приходили на смену уходящим» [2358].

С 22 марта по 18 сентября 1989 г. в Венгрии было проведено несколько «круглых столов» для переговоров с оппозицией. Они завершились принятием решения об отмене цензуры, переходе к многопартийности и проведении свободных выборов [2359].

В октябре ВСРП тоже приняла решение о самороспуске. На её основе была создана Венгерская социалистическая партия - ВСП [2360]. 26 ноября 1989 г. прошёл референдум, 25 марта и 8 апреля 1990 г. свободные альтернативные выборы, на которых ВСП тоже потерпела поражение. Власть в стране перешла к оппозиции [2361].

Иначе развивались события в Болгарии, где до 1989 г. организованной оппозиции фактически не было [2362].

Позднее лидер Болгарской социалистической партии (БКП) Т. Живков заявил, что деятельность его противников направлялась прямо из советского посольства [2363]. Это мнение разделяют и современные исследователи [2364].

Как явствует из воспоминаний бывшего советского дипломата В.Ф. Терехова, «в заговоре против Живкова участвовали, помимо автора воспоминаний, посол СССР в Болгарии генерал - майор КГБ В.В. Шарапов (назначенный на этот пост за год до отставки Живкова), полковник КГБ Одинцов, а с болгарской стороны - А. Луканов и П. Младенов» [2365].

В июле 1989 года во время совещания руководителей стран «народной демократии» в Бухаресте состоялась тайная встреча М.С. Горбачёва с министрами иностранных дел и обороны Болгарии Петром Младеновым и Добри Джуровым. «Им было предложено подумать о замене главы болгарского государства» [2366].

24 октября Пётр Младенов обратился к членам Политбюро ЦК БКП с письмом, в котором выступил с критикой Т. Живкова [2367]. «Через В.В. Шарапова с текстом письма П. Младенова был ознакомлен М.С. Горбачёв, который «благословил» посла действовать в соответствии с обстановкой (по другим данным, письмо Младенова отвёз в Москву... Луканов)» [2368].

Первоначально Политбюро БКП предложило П. Младенову отозвать его письмо. Однако он отказался сделать это. 5 ноября состоялась встреча Д. Джурова с Й. Йотовым и Д. Станишевым, на которой было «решено добиваться отставки Т. Живкова» [2369].

По свидетельству Д. Станишева, «8 ноября трое членов болгарского руководства, бывших соратников Живкова по партизанской дивизии «Човдар», Д. Джуров, Й. Йотов и он, выражая мнение большинства Политбюро, пошли к Живкову и предложили ему подать в отставку» [2370].

Видимо, после этого лидер БКП обратился к В. Шарапову и заявил о готовности оставить свой пост. Советский посол связался с Москвой и вскоре сообщил, что Москва «с пониманием» относится к такому решению [2371].