Раздать сценарий - Александр Никоноров

— Смотри, — хитро сказал Трэго и положил руку на край столешницы. Его палец покрутил спрятанный бегунок. Вряд ли бы я заметил его, не будь он эксплуатирован магом. Вы могли видеть подобные бегунки на старых кассетных плеерах и магнитофонах, когда регулировали громкость. С тихим треском один из светильников, аккурат над нашим столиком, опустился. — Отличное решение, да?

— Блин, подними, а? — поморщился я. Глаза, привыкшие к тусклому освещению, не обрадовались нахлынувшей яркости, разукрасившей столешницу и нас в оранжевые цвета. Запахло горелым маслом. — А что, у каждого столика свой регулятор?

— Не у всех, конечно, но в целом да. — Маг был донельзя довольным.

— Хороший этот Волен, располагает к себе. А как вы познакомились-то?

— О, это был незабываемый день… — Трэго блаженно прикрыл глаза. — Я тогда был еще совсем молод, на третьем курсе…

— Ты ничего не перепутал, романтик? — не скрывая подозрения спросил я. — Ты как про девицу сердца начал.

— Нет-нет, погоди. Не мешай! Итак… Стояла страшная жара, шла середина пламени. Заведения все набиты битком, не протиснуться. После сотой попытки я махнул рукой и штурмом взял «У старины Волена». А народ весь галдит, барагозит, недовольствует, как будто их уведомили о лишении жилья. Тут замечаю Волена; бедняга несчастен, понурый вид однозначно говорит о какой-то проблеме. Ну я спросил, что и как. Оказалось, днем ранее у него обвалился погреб — потолок просел, вот-вот обвалится. Все бочковое пойло закончилось еще в обед, а вынесенное из погреба нагрелось до такой степени, что им можно было разбавлять холодную воду и мыться. Вот народ и шумит как на публичной казни.

— Ох какой народ! Это им проще поругаться, стоять и выкрутасничать, нежели сходить в другое заведение… У вас страну не Россией звать, часом?

— У нас нет стран, только Восточное и Западное королевства. Но о географии еще поговорим. В общем, я помог ему — он смотрелся как нагадивший в комнате котенок, беспощадно обруганный хозяином. А я слаб к таким милостям. К котятам в смысле.

— Надеюсь, на этой милости твоя тягость и закончится. Иначе мне придется найти другого проводника в ваш мир…

— Ну тебе паясничать!

Трэго замолк, не горя желанием продолжать.

— Ну? — подтолкнул его я.

— Что?

— Дальше-то что?

— Мне кажется, ты просишь меня рассказать что-то с одной целью — перебить и…

— Ой, да прекрати ты. Как девка, в самом деле. У меня, может, юмор такой.

— Кхм… Очень уж он экстравагантен.

— Какой-никакой, а все же лучше, чем ничего. В критических жизненных ситуациях у человека есть два выхода — сдаться и отдаться на растерзание событий или же посмеяться-похихикать и идти дальше. На податливую жертву я мало похож, так что придется тебе терпеть. Продолжай.

— Мне, может, начать сначала? А то я уже сам забыл, о чем вещал тебе… В общем, просидел я у него полдня под стойкой, остужая напитки. Из сил выбился, но результат покрыл расходы — бесплатный эль на протяжении всего дня. Правда, ближе к вечеру дошло до того, что вино приходилось вычленять из разбитых бутылок и подавать в виде мороженого. Да, представь себе, были и такие желающие. Изначально я предложил Волену подлатать погреб, однако предложение мое он отверг. Сказал, мол, не доверит магии столь ответственное дело. Ну и ладно, я его понимаю. Есть вещи, которые лучше пропускать через свои руки. Магия магией, а когда дело касается вещей материальных — нет ничего лучше собственных конечностей. И умения, само собой. К вечеру клиентов стало поменьше, мы с Воленом разболтались, некоторое время побеседовали, пожаловались на свои насущные проблемы… Так я и стал хаживать к нему. Гостеприимный парень, ничего…

Сознаюсь, концовку я прослушал полностью. Вина не в том, что я плохой собеседник и не уважаю рассказчика — в какой-то момент меня одолел кое-какой вопрос и больше не давал покоя. Мысль металась как назойливая муха, и наконец время пришло. Пристально заглянув волшебнику в глаза, я спросил:

— Сколько тебе лет?

— В этом году будет тридцать пять, — невозмутимо ответил Трэго.

— Чего-о-о-о-о?! — я почти что упал в обморок. — Ну и дела! То есть… Я имею в виду… Это… Как?

Самодовольный, Трэго снисходительным тоном объяснил:

— Понимаю твое изумление. Все как по сценарию и ты реагируешь как и все — одинаково. Как? Легко! Во время учебы в Академии Танцующей Зиалы студент познает магию, саму ее суть. Спустя пару месяцев организм перестраивается, начинает работать по-другому — сказывается влияние зиалы. Да что там говорить — меняется весь образ жизни: ментальные тренировки, выявление скрытых возможностей организма, система мышления летит к Уконе. Восприятие самого мира обостряется, раскрывая множество тончайших граней, не замеченных ранее, миллион тропинок, нехоженых доселе, целая пропасть нюансов и аспектов; и все их приходится познавать и разучивать на ходу, у-у-у-у-у… Да еще и учиться, доркисс его побери, шестнадцать лет. Каково?

— Кошмар. Учиться столько лет фокусам-покусам? Да я бы ко всем чертям послал волшбу эту! Не смог бы так.

Трэго протестующе поднял руку:

— Нет, погоди. Главное здесь вот что — во время учебы в Академии ты не замечаешь, как идут года. На часы, дни и месяцы начинаешь смотреть по-другому, а если учесть, что за стенами Академии время идет куда медленнее, примерно в два раза, то становится поспокойнее. Хотя и дико… Представь себе, я как-то заявился на зимних каникулах к родителям. Мы спокойно беседовали, радовались свершившейся встрече. Настроение было замечательное! До тех пор, пока я не обрадовал отца, что его сын всего на пятнадцать лет младше папаши. А матери так вообще практически ровесник! Ох, ты бы видел выражение их лиц!

Мы рассмеялись.

— Но это формальности. Ведь для них прошло самое большее лет шесть-семь. Я так и не понял суть пересчета академического времени. У всех по-разному. Посему возраст мой — исключительно мои подсчеты. Для людей я остался в возрасте двадцати шести, но фактически прожитые дни равны тридцати четырем. Любой маг знает свои два возраста — внутренний и, как сказать-то… Публичный что ли. Ты понял.

Вскоре принесли еду:

— Вот, значит, картошечка, ребрышки, как и просили, — Волен поставил на стол массивный поднос, крепкий, чтобы смог выдержать все многообразие блюд, — старина Волен добавил также по мелочи маринованного лучка, пару колбасок из панцирников. Наисвежайшие! А еще чесночных гренок к первоклассному кельнурскому темному элю. Да-да, с самой провинции Пляски Вечности. Очень ценное. Для ценных же друзей! — Волен наклонился к нам, похлопывая по плечам. — Западные моряки-сорвиголовы знают в этом толк и не будут поить себя абы чем. — И дружески подмигнул.