Рубин - Кристина Скай

– Прекрасно. Если ты так решила...

Пэйджен взял за ворот рубашки и одним движением разорвал ее надвое, а потом бросил окровавленные обрывки на землю. Сверкнув темно-голубыми глазами, Баррет прижала руки к груди в безуспешной попытке закрыть пышную грудь, явно просматривающуюся под тонким влажным лифом.

– Черт побери, Пэйджен!

Пэйджен насмешливо поднял брови.

– Запоздалая вспышка скромности, Циннамон?

Лицо Баррет вспыхнуло от ярости.

– Варвар! Ты можешь разыгрывать роль мелкого тирана перед твоими прихлебателями в Виндхэвене, но я не стану одним из них, слышишь?

Дыхание Пэйджена стало частым и хриплым. Против воли его пристальный взгляд остановился на ее шелковистой коже, усеянной серебряными капельками воды.

– Варвар? Возможно, я таков и есть, Angrezi.

В его голосе слышалась насмешка над самим собой. Пэйджен медленно перевел пристальный взгляд выше – к ее вспыхнувшим щекам и сверкающим голубым глазам.

– Боже, как ты красива. – Он произнес эти слова неохотно, как будто они давались ему с трудом. Следующая фраза прозвучала сдавленно и хрипло, едва слышно; – Во имя неба, когда ты оставишь меня в покое?

Баррет снова ощутила жаркий румянец на щеках. Волна этого жара подозрительно быстро распространилась по ее телу.

– В любое... в любое время, когда ты захочешь, Пэйджен. Или я должна называть тебя виконтом Сент-Сиром? – Баррет истерично рассмеялась. – Позволь мне уехать, и я обещаю больше никогда не беспокоить тебя.

Пальцы Пэйджена впились в ее плечи.

– Ты действительно веришь в это? Ты думаешь, что все дело в расстоянии? Или в моем согласии?

– Господи, я очень хочу, чтобы это так и было. Но с тех пор как я увидел тебя на берегу, я знал, что это должно случиться. Что ты будешь...

Оборвав себя на полуслове, Пэйджен замолчал, его лицо превратилось в неподвижную маску. Баррет нахмурилась:

– Кем я буду?

Глаза Пэйджена обжигали ее скрещенные на груди руки и стройные бедра, ясно обрисованные влажной тканью бриджей. Его пристальный взгляд был горяч, как ветер в разгар засухи, но Баррет дрожала от холода, все сильнее прижимая руки к груди. Она ощутила, что его напряженные пальцы больше не сковывают ее плечи. Она могла бы убежать, но почему-то не сделала этого, обратившись в слух в ожидании его ответа. Когда Пэйджен наконец заговорил, его голос напоминал сдавленный хрип:

– Ты стала той, кого Ракели поджидал и искал все эти годы. Той, что смогла разрушить всю мою защиту, лишить меня способности мыслить логично. – Он остановился, черты его лица стали резкими, глаза вспыхнули серебром, как далекие звезды на холодном полуночном небе. – Циннамон, тебе удалось то, чего не удавалось добиться ни Ракели, ни кому-то другому. Ты можешь гордиться собой. Ты наконец сломила меня.

Глава 36

Хриплый звук голоса Пэйджена заставил Баррет очнуться, и она бросилась бежать. В его опаляющем, приглушенном голосе слышалось непреодолимое желание, захлестывающее все его существо. В нем слышались отголоски мучения и счастья, ощущений, недоступных ее воображению. И эти звуки были непередаваемо соблазнительными, заставляя ее мечтать о таких вещах, о которых она не думала прежде.

Баррет устремилась прямо через водоем к скалистой тропе, ведущей вверх по утесам. Она боялась Пэйджена, боялась тигра. Но больше всего она боялась себя, своей слабости, которая охватывала ее при его малейшем прикосновении. И выражение глаз Пэйджена говорило ей, что она избежала встречи с одним хищником, но сейчас же встретилась с другим, еще более жестоким.

Слыша стук сердца, Баррет рвалась вперед, не обращая внимания на листья лотоса и тростника, путающиеся под ногами. Она даже не задумалась над тем, куда бежит и что будет делать, если тигр возвратится. Единственным желанием теперь было как можно больше увеличить расстояние между ней и англичанином с глазами, темными, как оникс.

Почти на середине водоема, где вода поднялась выше талии, Баррет потеряла опору под ногами и поплыла. Тростник, обмотавшийся вокруг лодыжки, задержал ее на несколько секунд. Наконец она сумела вырваться из этого капкана и устремилась к дальнему берегу. Она вскрикнула от неожиданности, когда крепкие руки обхватили ее лодыжку.

– Не бегай от меня, Angrezi. Неужели ты еще не убедилась, что это невозможно?

– Я смогу убежать – сейчас или когда-нибудь.

Баррет яростно извивалась, пробуя вырваться из его рук, но пальцы Пэйджена, сомкнутые вокруг ее ноги, были подобны стали. Во время борьбы она с головой ушла под воду. Когда Пэйджен вытащил ее, она разъяренно фыркнула:

– Черт побери, Пэйджен. Отпусти меня!

– Обещай не убегать, и я отпущу.

– Никогда, – огрызнулась она, безуспешно пытаясь вырваться.

– Тебе не стоило убегать сломя голову. Это было чертовски глупо. – Он подтащил ее чуть-чуть ближе. – И я допустил ошибку, позволив тебе эту выходку, – добавил он резко.

– Ты лгал мне! Ты позволил мне поверить...

– Это не было ложью, Angrezi. Я просто позволил тебе поверить в то, во что ты сама хотела поверить.

– Это была ложь, независимо от того, как ты себе это представляешь. И ты сам все прекрасно понимаешь!

Глаза Пэйджена стали твердыми как стекло, его пальцы медленно продвигались к ее колену, подтягивая ее все ближе.

– Я собирался рассказать тебе. Но никак не мог выбрать подходящего времени.

Баррет билась в его руках, хлопала по воде, цеплялась за зеленые спутанные водоросли. Где-то пронзительно и тревожно закричал павлин, ему ответил шумный хор обезьян, скрывающихся в верхушках деревьев. Баррет сердито пробормотала что-то, весьма напоминающее проклятие.

– Ну, конечно, у тебя не было времени, ведь ты так развлекался этим обманом.

С приглушенным рыданием она ухватилась за руки Пэйджена, пытаясь развести их в стороны. Безрезультатно. Он был ближе теперь, намного ближе, его руки жестко сжимали ее колено и бедро. Баррет дрожала. Это от страха, мысленно сказала она себе. Но сама уже знала, что это была ложь.

– Я испытывал к тебе разные чувства с тех пор, как нашел тебя на берегу, Циннамон, но возможность развлечься при помощи обмана никогда не приходила мне в голову.

Разговаривая, Пэйджен прижимал ее все ближе, руки поднимались выше.

– Ублюдок! – Она выбрала слово, которое возмутит его больше всего, слово, которое уже заставило его разбушеваться однажды, зная, что, если она выведет его из себя, он может потерять контроль и дать ей шанс убежать. Снова Баррет повторила грубое ругательство. – Проклятый лживый ублюдок, вот кто ты такой. Ты все время лгал мне с первого момента, когда мы встретились. Ты думаешь, что я когда-либо смогу поверить тебе снова?