Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Как говорится, чем могу, – Николай кивнул своим товарищам.

На прощание Строгов обнял всех по очереди: Микульского, Рутова, Шредера. Луиза поцеловала каждого из солдат, а Смит пожал им руку. Всем. Даже Микульскому. Мастер слышал, как в момент рукопожатия поляк шепнул американцу: «Смотри у меня, предашь… на том свете сыщу». На что Смит спокойно ответил: «И тебе удачи, солдат».

Вот, кажется, и все! У Николая с души свалился тяжелый камень. Он почувствовал, что американский сержант не врет. Смит действительно искренне желал удачи своему бывшему врагу. Вернее, нет, не врагу. Сейчас сержанту было стыдно за то, что он когда-то считал этого человека своим врагом. Враг кто-то другой. Смит пока не знает кто. Но он уверен, что узнает, обязательно узнает.

– Грузимся!

Великий Мастер подвел итог прощанию. Он сделал несколько шагов в сторону и нагнулся к боевому дезинтегратору «Гурон-9», который мирно и тихо лежал возле стены. Первое, что Мастер сделал, так это накинул на плечи тяжелый ранец и принялся застегивать ремни.

– Стойте!

Испуганный крик заставил всех обернуться. Главный инженер Самерсон кинулся к невиданному, пугающего вида существу, которое именовало себя Мастером.

– Вы не можете применять боевой дезинтегратор внутри станции! – заявил он. При этом в глазах главного инженера горели возмущение, протест, неподдельное беспокойство, а может, даже и страх. – Вы уничтожите все вокруг, сотни людей и, вероятнее всего, самих себя тоже.

Странно, но на слова инженера сильнее всего прореагировал Смит. Николай увидел, как в мозгу сержанта возникла картинка: красная планета, на теле которой светилась, разгоралась огненная оспина. Представляя вскипевший участок поверхности, Смит инстинктивно съежился. Он явно знал, что имел в виду Самерсон. Он-то, может, и знал, но ни Строгов, ни его солдаты не видели «Гурон» в действии, а поэтому и страха у них эта штуковина не вызвала. Мастер продолжал мыслить четко и логично:

– Уважаемый господин Самерсон, а какого же дьявола вы сами кинулись нам наперерез вот именно с этой игрушкой?

– У меня не было выбора, – понурив взгляд, пробубнил оружейник. – Я полагал, что черное облако с поверхности проникло уже и сюда, в глубину станции.

– Но когда вы увидели, что это вовсе не облако, вы все равно навели дезинтегратор на нас.

– Я испугался, – честно признался инженер. – Испугался за себя, и тогда сработал примитивный, первобытный инстинкт самосохранения.

– Вот и прекрасно, – согласился Мастер. – Я возьму эту пушку с собой, и, быть может, там, наверху, ее вид заставит кое-кого кое о чем задуматься, сработает этот самый инстинкт. А палить из нее налево и направо я, уж поверьте, не собираюсь.

Больше Великий Мастер не хотел терять драгоценное время. Он надел на голову позаимствованный у Рутова боевой шлем, взял в руки громоздкую трубу боевого дезинтегратора и первым шагнул внутрь реактивного болида.

Глава 38

Рев двигателя смолк, и сразу же ощутилось резкое падение скорости. Лифт хотя и предназначался для vip-персон, но все же являлся транспортом чрезвычайных ситуаций, а такие приспособления, как правило, не церемонятся ни с кем, будь ты хоть премьер-министр, хоть арабский шейх. Тугие страховочные ремни больно впились в тело. Больно? Великий Мастер не почувствовал боли, ну а это болезненное ощущение… Николай бросил быстрый взгляд на Луизу, а затем и на Смита. Точно, боль принадлежала Смиту. Натянувшиеся ремни сдавили его раненое плечо, и сержант закусил губу, чтобы не застонать.

На секунду Строгов пожалел, что взял с собой американца. И что это ему взбрело в голову? Довериться случайному человеку, вчерашнему врагу. Хотя… Мастер не обнаружил в мыслях Смита даже намека на предательство, но и дружеского расположения к захватившим его людям сержант также не испытывал. Он был как бы сам по себе. Вел собственное расследование гибели своей жены. Неужто именно поэтому Николай и предпочел Смита верным проверенным товарищам? Мастеру требовался чей-то независимый взгляд, и он решил, что Смит – именно такой человек. Сейчас Строгов был вынужден признать, что, стремясь утихомирить свое растревоженное интеллигентское эго, он поступил неразумно. Собираясь на смертельно опасное дело, он взял с собой совсем не бойца, а стороннего наблюдателя, который, быть может, даже пальцем не пошевелит, если они с Луизой будут погибать.

Лифт остановился с резким толчком. Через миг после этого его дверь просто вывалилась наружу. Легкий сизый дымок от сработавших пиропатронов еще не рассеялся, когда Смит выстрелил прямо в дверной проем. Сержант дал длинную очередь, и пули звонко ударили во что-то стоящее прямо напротив выхода. Строгов пока не мог разобраться, что это такое. Какая-то колонна или столб… да, точно, столб, высотой чуть повыше человеческого роста.

Опорожнив половину магазина, сержант наконец успокоился и, удовлетворенный своей работой, опустил ствол. Наступившая тишина позволила Строгову спросить:

– Какого хрена, Смит?! – Мастер отчитывал сержанта, а сам ловко расстегивал привязные ремни.

– «Страж». Я подумал, что его должны были здесь установить.

– Что за «Страж» такой? Почему вы не говорили о нем раньше? – Николай поудобней перехватил дезинтегратор и осторожно высунулся из стальной кабины.

Расстрелянный сержантом столб стоял в трех шагах от лифта. Примерно на уровне человеческого лица в нем виднелось правильное сферическое углубление, в котором еще несколько секунд назад что-то располагалось, что-то стеклянное… возможно, крупный объектив или панорамная оптическая матрица. Однако что бы это ни было, Смит разнес его первыми же выстрелами. Теперь хрустящая стеклянная изморозь покрывала пол в радиусе метра от металлического часового.

– Караульная система «Страж». Ее блоки в зоне «А» располагаются во всех потенциально возможных точках проникновения. Но с ними можно справиться, если знать куда стрелять и среагировать первым. – Николай почувствовал, что Смит стоит у него за спиной и с гордостью разглядывает плоды своей деятельности.

– Вы знали, что она здесь?

– Предполагал.

– Это сигнальная система?

– В основном да, правда, убивать она тоже может. – Сержант ткнул стволом в центральную часть конструкции. – Вон то закрытое сейчас окошко. Там дуло огнемета. Не знаю зону поражения, но полагаю, в кабине лифта было бы жарко.

– Давайте выберемся отсюда поскорее, – предложила Луиза. Она последней справилась с ремнями безопасности и теперь заняла место рядом с сержантом. – Вдруг эта штука все же сработает?

– Пошли, – Строгов шагнул наружу.

Он оглядывал помещение, а сам все думал о Смите. Черт побери, все же следует иногда прислушиваться к внутреннему голосу. Не окажись рядом Смита, в лифте очень долго и противно воняло бы жженой человечиной.

Вспомнив о караульной системе, Строгов задался вопросом, а работает ли она вообще? Ведь электромагнитный импульс уничтожил всю… слово «электроника» так и осталось непроизнесенным. Взгляд Великого Мастера уперся в шеренгу точно таких же «стражей», поджидающих своих не ведающих об опасности клиентов напротив других лифтов. На каждом из железных столбов горели зеленые огоньки полной активации. Вот хрень какая, работают ведь! Все работают! Строгов ощутил уколы злости и досады, как будто только что кто-то неведомый, насмехаясь над всеми стараниями Великого Мастера, показал ему оттопыренный средний палец. Резиденция Верховной Лиги оказалась твердыней в твердыне. Большинство ее систем выдержали атаку ЭМИ.

– Вперед, очень быстро вперед! – Строгов понимал, что уничтожение «Стража» не останется незамеченным. Охрана уже наверняка поднята по тревоге и мчится сюда на всех парах.

С выходом из секретного транспортного комплекса проблем не возникло. Дверь вылетела вместе с куском стены. Луиза уже так поднаторела в этом трюке, что со стороны казалось, будто девушка лишь небрежно махнула рукой. Небрежно… Верно подмечено! Трех-четырех квадратов бетонного перестенка, примыкающего к двери, словно и не бывало.

– И как это у нее получается? – поинтересовался Смит, аккуратно перешагивая через клочья искореженной арматуры.

– Потом расскажу, – пообещал Строгов, а про себя добавил: «Если сам разберусь».

Когда рассеялась пыль и Николай смог оглядеться по сторонам, у него вырвался непроизвольный восторженный вскрик:

– Чтоб я пропал!

– Красота, – подтвердила Луиза.

Они оказались в нешироком, отделанном полированным деревом коридоре. На стенах висели золоченые бра и картины в дорогих резных рамах. Белые, похожие на полураспустившиеся лилии плафоны сейчас не горели, но они отражали неяркий свет зеленоватого аварийного освещения. От этого казалось, что вокруг ночь и это луна играет на лепестках диковинных ночных цветов, на лицах нарисованных героев и красавиц.