Охота - Роман Глушков

– Совершенно верно, мой друг. Так оно и есть, – подтвердил Демир аль-Наджиб. – Но об этом мы поговорим с вами как-нибудь в другой раз. А сейчас и меня и вас ждут неотложные дела, так что позвольте откланяться. Скоро непременно увидимся!

Кивнув нам на прощанье, он натянул на лицо шапочку и собрался было скрыться от нас в своей излюбленной «волшебной» манере…

… Но вот незадача – не смог этого сделать!

Поначалу мы не сообразили, что с «серым» стряслась неприятность. Но когда он начал нервозно озираться, а потом крутиться на месте и делать непонятные пассы, стало ясно: Инструктор угодил впросак. Сейчас он напоминал иллюзиониста, у которого вдруг перестал получаться простой трюк. И который старался всячески спасти ситуацию, делая вид, что постигшая его неудача – тоже якобы часть представления, обязанная придать фокусу нотку юмора.

Вот только зрителям – то есть нам, – было совсем не до улыбок. Чему тут радоваться? Если у шейха что-то пошло не так, то нас его проблемы также касались напрямую. А какие неприятности могли случиться у всемогущего «серого»? Уж точно не мелкие, раз даже он оказался бессилен с ними справиться.

– Ничего не понимаю, – заговорил наконец аль-Наджиб, вновь снимая маску. Лицо его взмокло, а в глазах впервые с момента нашего знакомства появилась неуверенность. – Так не бывает! Я проделывал это тысячу раз и еще ни разу не ошибался!

Я и остальные переглянулись, но так и не нашлись, что на это сказать. Чем вообще мы в силах помочь Инструктору? Ну разве можем поддержать его морально, посоветовав не отчаиваться, пообещав, что скоро все наладится и тому подобное… В ответ на это он может честно послать нас куда подальше с нашими утешениями, поскольку они ему даром не нужны.

Миг, когда «серых» на террасе вдруг стало больше, я буквальным образом проморгал. То есть просто моргнул, а когда через мгновение открыл глаза, то вместо одного Инструктора их перед нами стояло уже двое. Случилось это столь внезапно, что мои люди инстинктивно вскинули автоматы, и мне пришлось резким жестом заставить их опустить оружие. Что за «корпоративное» мероприятие здесь намечалось, нам неведомо, но не хватало еще, чтобы мы спровоцировали визитера на драку.

Демир-паша заметил его – или, вернее, почуял, поскольку в этот момент шейх стоял к нему спиной, – одновременно с нами и обернулся. Но не резко, а, напротив, с боязливой настороженностью. Новоприбывший «серый» находился всего в паре шагов от него, однако они не спешили приветствовать друг друга и обмениваться рукопожатием. Больше походило на то, что второй Инструктор застал первого врасплох и тот даже не думал отпираться, в чем бы он ни провинился.

– Мастер Игры! – взволнованным голосом произнес аль-Наджиб. – Да благословит вас Аллах! Ваш визит – такая неожиданность и честь для меня!

Мастер, чье лицо было скрыто под маской, промолчал. Тем не менее Демир-паша сначала закивал, а потом отступил на шаг и замотал головой. Так, будто собеседник ему все же о чем-то сказал, а он с ним поначалу согласился, но потом стал возражать.

– Но почему, Мастер? За что штраф? Я же делал все точь-в-точь, как вы приказывали! – вновь заговорил шейх, доказывая, что я не ошибся: второй «серый» действительно общался с первым, не раскрывая рта – телепатическим или каким-то иным способом. На что первый, судя по всему, был неспособен или же ему это не дозволялось.

Дальнейший диалог Инструктора и Мастера Игры мы тоже слушали, так сказать, в половинчатом виде, но общий смысл их беседы до меня все равно дошел. Хотя, не исключено, что к этому визитер и стремился, а иначе кто бы ему помешал встретиться с «серым» коллегой без свидетелей?

Ежели вкратце, то дело обстояло следующим образом: Инструктор, так же, как мы, был не застрахован от ошибок и тоже мог облажаться. Но что еще забавнее – для нас, разумеется, а не для него, – в действительности он был таким же «серым», как наш Гробик – балетным танцором. Конечно, Демир-паша носил фирменный серый комбез и владел кое-какими весьма эффектными приемчиками. Да только стоило ему напортачить, как настоящие «серые» враз отобрали у него все привилегии. Прямо как когда-то Ведомство поступило со мной, правда, аль-Наджиб отделался легче: никто не лишал его свободы и не растаптывал его человеческое достоинство, выжигая ему на лбу клеймо предателя.

В чем же провинился Инструктор, за что его вдруг разжаловали из маленького бога до простого смертного? Или, точнее, вернули ему исконный человеческий облик, превратив его, как бы парадоксально это ни звучало, из мальчика на побегушках у «серых» в прежнего арабского шейха?

Нет, он пострадал не потому, что открыл нам свое лицо, а за то, за что в нашей игре присуждали штрафные баллы всем игрокам. Совершенно верно: дело было в пакалях! Они являлись центром этой игровой вселенной, и лишь вокруг них здесь все вращалось, включая природные катаклизмы и пространственно-временные пертурбации.

– В Дубае был пятый пакаль?! – переспросил аль-Наджиб Мастера голосом, исполненным чуть ли не священного трепета. – Но это исключено! Вы же сами заверяли меня, что возле одного разлома не может находиться более четырех артефактов! В Дубае я собрал их все – так, как вы меня и инструктировали, – и разыграл блестящую партию, согласитесь!.. Не все?! Но мне и в голову не пришло искать лишний пакаль, ведь ваши инструкции, они же… Да-да, я в курсе, что они – не заповеди, а всего лишь подсказки, и у меня всегда есть выбор, подчиняться им или нет, но… Я подчинился и сделал неверный выбор? Но объясните мне, как, в точности соблюдая правила, можно их нарушить? Вы допустили разовое исключение из правил? Никто не поставил меня об этом в известность! Что значит – и не должны были?! Скажите, Мастер, разве может арбитр менять правила игры, не извещая об этом полевых судей? Конечно, помню: игроки обязаны быть готовы абсолютно ко всему, не исключая и такой поворот событий. Но ведь это касается только игроков, а разве я был игроком? Мне всегда казалось, что я – один из вас… Это не так? Я – всего лишь один из них?! Такой же, как все они?.. Всемилостивый Аллах! Да, теперь вижу, как сильно я заблуждался. Спасибо, Мастер, за то, что вы открыли мне глаза. Моя гордыня и самомнение были безмерны и потому нет мне прощения. Готов покорно принять любое наказание, какое вы назначите… Да, Мастер! Даже такое. Совершенно с вами согласен. Слушаюсь и повинуюсь, ибо на все воля Аллаха!..

Видимо, сказав все, что должен, Мастер Игры тотчас же испарился, а шейх Демир аль-Наджиб остался стоять, понурив плечи и удрученно склонив голову. Какую кару присудил ему настоящий «серый», мы пока не знали, но молния его не поразила и в соляной столп он тоже не превратился. Мне на его месте этого вполне хватило бы, чтобы вновь начать радоваться не отнятой у меня жизни, однако шейх глядел на мир иначе, чем я.