Голем в Голливуде - Джонатан Келлерман

– Отлично. Затяните потуже.

– Спасибо за помощь. – Джейкоб свернул на свою улицу. – Я пригляжу, чтоб ваши заслуги оценили.

– Плевать на заслуги. Главное – прищучить сукина сына.

Перед домом стоял фургон окружного коронера.

– Согласен, – сказал Джейкоб. – Извините, надо бежать. Буду держать вас в курсе.

Потрясающе рыжая девица за рулем таращилась в смартфон и подпрыгнула, когда Джейкоб стукнул в окошко.

– Блин, вы меня испугали, – сказала она, опустив стекло.

– Детектив Лев. Чем могу служить?

Девушка уставилась на его напомаженные губы. Джейкоб их поджал и повторил:

– Что вам угодно?

– Там у вас что-то есть для меня, – пробурчала девица.

– Правда?

– Так мне сказали. – Она показала удостоверение: Молли Нейсмит, коронер-стажер.

– Я звонил доктору Дас, – сказал Джейкоб.

– А прислали меня.

– Она в отъезде?

– Мне не докладывают. Если что не так, звоните начальству.

Джейкоб глянул на фургон:

– Транспорт великоват.

– Никто не уведомил, что за груз. – Финальное «козел» не прозвучало, но читалось.

В квартире Нейсмит уложила в сумку мокасины Реджи Череда и за кухонным столом заполнила протокол.

– Вы знакомы с доктором Дас? – спросил Джейкоб.

– Лично – нет. – Девица вручила ему формуляры: – Распишитесь.

– Она сама проведет экспертизу?

– Не в курсах.

Достал уже.

Джейкоб смутился – он вовсе не хотел ее злить.

– Вы уж извините мое занудство. Сутки был в дороге, голова не варит.

Нейсмит слегка смягчилась:

– Доставлю без проволочек, честное скаутское.

– Вы были скаутом?

Девица улыбнулась и ушла, придерживая прыгавшую на боку сумку.

Джейкоб сел за компьютер сочинять письмо.

Привет, Дивия. Не знал, что вы в отпуске, хотел поделиться новостями. Я отправил на экспертизу туфли. На них кровь – я думаю, одного из моих подозреваемых. Туфли забрала некая Молли Нейсмит, хорошо бы вы с ней пересеклись и проследили, что все как надо.

Он задумался, прикусив ноготь.

Наверное, вы заняты и потому не перезвонили. В таком случае не утруждайтесь дочитывать письмо. Я просто хотел кое-что прояснить, если вдруг доставил вам неудобство. Вы классный профессионал, мне нравится с вами работать, и я переживаю, что каким-то словом или поступком напортачил. Возможно, я все надумываю. Как бы то ни было, это не повторится.

Он постучал по клавише «удалить» и стер весь абзац. Немного подумав, сделал выбор в пользу легкости, краткости и туманности.

Я не знаю, здесь ли вы, но, если еще только собираетесь уехать, я бы очень хотел

УДАЛИТЬ

было бы неплохо

УДАЛИТЬ

хорошо бы повидаться. Угощу вас ужином.

Джейкоб дважды перечитал письмо, поменял «угощу вас ужином» на «перекусим» и кликнул ОТПРАВИТЬ.

В интернете обнаружились свежие фотографии Ричарда Перната с какого-то благотворительного ужина. Выглядел он неплохо, хотя постарел, и залысины удлиняли и без того худое лицо. Фотограф запечатлел его в компании мужчин в смокингах и женщин в вечерних платьях – все усмехались, глядя мимо камеры, и только Пернат в упор смотрел в объектив.

Джейкоб распечатал фотографию и положил на стол изображением вниз. Она еще понадобится, но нечего сукину сыну пялиться.

Далее выяснилось, что Пернат взял пример с отца и умело скрывал доходы. За ним не числились автомобили, он не владел недвижимостью. Его контора на Оушен-авеню, 1491, работала с десяти утра до пяти вечера.

Завтра будет день.

Послав отчет Маллику, Джейкоб улегся в постель, надеясь выспаться.

Не тут-то было. Заплутав в часовых поясах, он проснулся в половине четвертого. В груди покалывало; Джейкоб развернул пражское письмо и сел за компьютер. Когда за окном уже рассасывался синяк ушибленного неба, он прошел в спальню и выдвинул ящик комода.

Глава пятьдесят вторая

Дом, куда ежедневно приходил молиться Сэм Лев, душный подвал с разноликими стеллажами и ковчегом из покоробившейся фанеры, сильно уступал каменному величию Староновой. На складных металлических стульях полтора десятка стариков – миньян с лишним – клевали носом, дожидаясь начала утренней молитвы. Сэма не было. На Джейкоба никто не обратил внимания, но вдруг за его спиной прогудел чей-то голос:

– Глазам своим не верю.

Эйб Тайтелбаум начинал в гастрономе – таскал неразделанные туши и тридцатифунтовые ящики с копченым лососем. Полвека спустя он выглядел цирковым силачом – широкогрудый, кряжистый, коренастый.

– Бьенвенидо[61], чужеземец, в край старых хрычей, – сказал он, до хруста стиснув руку Джейкоба.

– Ужасно вам рад.

Эйб прищурился:

– Ты ныне пользуешься помадой? – От его хлопка по плечу ребра Джейкоба завибрировали, точно камертон. – Признайся, тебя изувечила какая-то девица.

– Как всегда. Еще раз спасибо за помощь.

– Какую помощь? Я что, помогал?

Джейкоб напомнил о загородном клубе.

– Ах, это. Пустяки. Люблю, когда они пресмыкаются. Только поэтому и плачу членские взносы.

– Вы знакомы с тамошним завсегдатаем Эдди Стайном?

– Нет.

– Рекомендую. Вы с ним поладите.

– Мне новые друзья не нужны. Вообще-то, чем их меньше, тем лучше. – Эйб кивнул на седовласых стариков и понизил голос: – Вот почему я здесь ошиваюсь. Скоро все они окочурятся. Очень удобно. – Он ухмыльнулся. – Кстати, о милых моему сердцу – как твой папаша? Вчера я по нему скучал.

Джейкоб нахмурился:

– Его не было?

– Манкировал молитвой и совместным чтением. Нет, я не сержусь. Даже у ламедвавника случается насморк. Но мог бы позвонить.

Джейкоб выхватил мобильник и ткнул кнопку быстрого набора.

– Абба, это я. Ты дома? Ответь. Алло. Абба, возьми трубку.

Тайтелбаум встревожился:

– Надеюсь, ничего худого.

– Конечно, все в порядке.

Джейкоб набрал номер Найджела.

– Я бы удостоверился.

– Не волнуйтесь, все нормально.

– Если хочешь, я к нему съезжу.

Джейкоб поднял палец:

– Привет, Найджел, извини за ранний звонок. С отцом все хорошо? Я в шуле и…

Эйб его подтолкнул: в синагогу вошел Сэм.

– Все уже в порядке, – сказал Джейкоб. – Забудь про это сообщение. Спасибо.

Эйб дотронулся до костлявого плеча Сэма:

– Явление мессии. А мы с твоим чадом уже хотели пускать собак по следу.

Сэм уставился на Джейкоба:

– Ты здесь?

– Так-то ты приветствуешь сына? – вставил Эйб.

– Я вернулся вчера вечером, – сказал Джейкоб.

– Откуда? – спросил Эйб.

– Из Праги.

– Вот как? Что за дела, почему мне никто ничего не сказал?