Прикладное терраформирование - Эдуард Катлас

В каждом из этих морей — биологическая смесь от разных компаний оказывалась совершенно без ограничителей. Без конкурентов. Без территориальных барьеров, вроде суши. И — что было самым главным — пока что без биологических конкурентов. Николай демонстрировал запись, на котором одна из цианобактерий (входящих в состав коктейля) демонстрировала возможности множественного деления — ряда быстрых последовательных бинарных делений, которые привели за ограниченный срок к тому, что одноклеточная бактерия из одной размножилась до тысячи.

Их сдерживала только среда. Слишком холодно. Но они все равно размножались, и сине-зеленые водоросли, и хлорелла, и остальные. Где-то быстрее, где-то медленнее, но даже сейчас, по официальным данным, из тысячи монет, наваленных на стол, только триста с небольшим компания заработала непосредственно здесь, в районе базы. Остальное — было приписано им агентством после оценки и распределения результатов на севере.

В какой-то момент кто-то на Земле, из чиновничьих прослоек NASA, решил проверить систему на прочность. Оттуда пошил возгласы на тему нелогичности самого распределения, о необходимости более структурного подхода к оценке результатов. О том, что NASA никак не может согласиться с устроенной Агентством уравниловкой.

Дело дошло до предварительных слушаний в суде, конечно же, американском, который все равно не имел никакой юрисдикции над Агентством. Но мог, в случае чего, попортить немало крови попытками арестовать счета и прочее имущество.

В таких случаях Агентство действовало жестко. Они отказались передавать любые материалы, как цифровые, так и образцы от одних конкурентов другим. Но — вызвали ученых с базы NASA, привезли их к себе. Продемонстрировали возможность культур, входящих в коктейль ITSK, заставив ознакомиться с образцами и их возможностями прямо на территории базы Агентства.

Рассказывают, что комиссию от NASA раздевали чуть ли не догола, чтобы не дать возможность ничего с собой вынести.

Им не сообщили о результатах этой проверки, также как и о том, какой именно отчет от марсианской базы NASA ушел на Землю. Но судя по тому, как быстро заткнулись на Земле, как моментально прекратились все суды и даже упоминания о них в прессе, результаты были неплохие. Что являлось еще одним косвенным признаком правоты Николая.

Лишь значительно позже, ученые из марсианской базы NASA чуть-чуть приоткрыли завесу. Устроили своеобразное извинение, не прямое, за то, что произошло. За то, что вначале пошли на поводу политиков с Земли. В местных форумах лишь скользнула информация, что именно тогда отправили на Землю. Судя по всему, в письме, под которым подписалась чуть ли не вся их база, помимо собственно подтверждения конкурентоспособности образов от русских, было еще и предупреждение, что они готовы обнародовать результаты проведенных испытаний.

Кто-то на Земле быстро пошел на попятную.

Они выпили за тост под названием “сегодня тысяча — завтра десять”. Выпили за “авангард” — за недавно обнаруженный островок лишайника в двух сотнях километров от базы. Как именно в том месте могли оказаться первые споры, даже Николай затруднялся ответить. Но лишайник рос и там, найдя уютное местечко на подветренной стороне, хорошо обогреваемое днем и не так быстро остывающее ночью. На спутниковых снимках было хорошо видно, что пятно растительности занимает все большую территорию. Когда они впервые его обнаружили, лишайник рос на пятачке немногим больше нескольких метров. Сейчас он покрывал почти весь склон, заставляя их чувствовать гордость за дело рук своих.

Николай собирался послать туда кибера, готов был даже ринуться туда сам, на вездеходе. Но пока его не отпускали. Ни его, ни кибера. Поэтому он мог лишь по цвету лишайника сказать, к какому именно виду относится разведчик. Все соглашались, что получить образцы столь удачно разросшегося растения было бы очень кстати, но авангард рос слишком далеко. Даже само то, что программа обработки изображений выделила этот участок на снимках, казалось чистой удачей.

Дальнейшее распространение биологической жизни на Марсе выходило из-под их непосредственного контроля.

Они еще могли как-то регулировать этот процесс, стараться его ускорить. Но вряд ли даже они могли его остановить. Разве только орбитальными бомбардировками.

Они выпили тост от Лизы. Которая специально придержала информацию для такого случая и только на праздновании показала данные: в районе базы увеличение количества кислорода достигло величин, который стабильно улавливались даже не самыми чувствительными приборами. Ненамного конечно, пока речь шла лишь о значениях в четвертом знаке, но они тут же выпили за то, чтобы как можно быстрее добраться и до третьего знака. Потом, отдельно, до второго. Каждый знак требовал отдельного тоста, и они успокоились на эту тему только после того, как выпили и за положенные 20,95 %. Что потребовало произнести шесть отдельных последовательных тостов.

Поводов для тостов тогда накопилось много. Первый вечер на Марсе, когда Данила реально не смог вспомнить следующим утром, как добрался до кровати.

На сайте транспортников объявили, что спускаемые капсулы отделены, и постепенно снижаются, начиная торможение в верхних слоях. Говорили, что это будет последний баллистический спуск людей на Марс. С некоторой паузой, одна за другой, капсулы шли к поверхности.

На их постепенное касание атмосферы можно было даже посмотреть по прямой трансляции со спутника.

Для Данилы наступило время использовать самые мощные воспоминания, чтобы продержаться. Усидеть на месте и не разорваться от волнения и нетерпения. Время для лучших, самых отвлекающих, самых стойких воспоминаний. Самых ярких событий. Он решил выбросить на стол джокера. Он вспомнил приезд Михася.

С утилитарной точки зрения, Михасю на их базе делать было нечего. К тому моменту, когда он заявился к ним в гости, Михась уже сбросил все необходимое оборудование в район своего “ранчо”. Обустроил там небольшой форт, частично подземный — два уровня, частично нагло поднятый вверх — на один этаж и мансарду.

Они следили за строительством. Просто из любопытства — смотрели на обновления снимком со спутников, пока Михась с орбиты руководил роботами. Не слишком глобальный проект, не слишком длинное строительство. На одном уровне по площади форт-дом занимал где-то пару сотен квадратным метров. Даже по меркам среднего класса дом мог считаться весьма скромным.

К тому же, Михась явно строил его без изысков. Единственную вольность, которую он позволил себе — это то, что киберы сделали внешнюю стену форта, как под поверхностью, так и над ней круглой. Дом-форт походил на башню, приземистую, врытую глубоко в землю. Грибок-мухомор с нераскрывшейся шляпкой.