Побратимы Гора - Джон Норман

— Стойбище вот-вот падёт окончательно, и это — неизбежно, — я попытался перевести разговор в более практическое русло. — Я предлагаю, срочно уходить, пора спасать свои жизни.

— Я предпочитаю находиться Прерии потому, у краснокожих животы крепче! — зло сказал Грант, ответив на свой же вопрос.

— Всадники! — крикнул Кувигнака. — С кайилами!

Мы развернули наших кайил, готовясь к бою.

— Это — Кайилы! — приглядевшись, обрадовано сказал Кувигнака.

Пять воинов, клана Напоктан, каждый с заводной кайилой на привязи, остановились около нас.

— Женщины и дети, находятся в том направлении, — показал им Кувигнака.

— Васнаподхи, — вдруг воскликнул, один из воинов, — Это Ты?

Васнаподхи, выглядевшая совершенно беспомощно, немедленно упала на колени. Губы девушки задрожали, а глаза до краёв наполнились слезами. Она испуганно смотрела вверх, на краснокожего воина.

— Да, Господин! — наконец смогла выговорить она.

— Быстрее! — крикнул вожак воинов, и они быстро набирая скорость, помчались в сторону указанную Кувигнакой.

Я расслышал интонации, с которыми Васнаподхи произнесла слово «Господин» обращённое к молодому краснокожему. Это вовсе не было простая констатация факта, с которой любая рабыня могла бы обратиться к любому свободному мужчине, выражая понятную скромность и уважение перед ним. Это скорее было сказано с интонациями, как если бы он был её истинным господином.

Грант, как я заметил, уже надел свою широкополую шляпу. Видимо, он не хотел пугать, своим видом молодых воинов.

— Это — Вайейека, — уверенно сказал я, обращаясь к Васнаподхи.

— Да, Господин, — признала она, посмотрев на меня заполненными слезами глазами. Теперь-то я понял, почему она спряталась от него в стойбище. Она просто боялась своих чувств. Я уже не сомневался, впрочем, уверен, как и сама девушка, что она всем сердцем по-прежнему любила его. По её глазам, её голосу, по тому, как она сказала ему «Господин», я понял, что она всё ещё, глубоко в душе, рассматривала себя, как его рабыню.

Грант, не менее проницательный мужчина, чем я, тоже заметил это.

Васнаподхи встала, потерянно глядя вслед всадникам. Она, с плачем, протянула руку за ними.

— Позвольте мне следовать за ним, Господин, — попросила она Гранта. — Пожалуйста!

— Разве Ты получила разрешение подняться, рабыня? — поинтересовался торговец.

Она не понимая, смотрела на него. Тогда Грант, с сильным ударом тыльной стороны ладони, сбил её с ног, отбросив в траву. Она посмотрела на него, не веря в происходящее. В уголке её рта появилась кровь. Грант, не церемонясь, заставил её вытянуть руки вперёд, и скрестить запястья, после чего крепко связал их одним концом длинной привязи, и за неё вздёрнул девушку на ноги.

— Ты ему не принадлежишь, — строго напомнил торговец. — Ты моя собственность.

— Да, Господин, — проскулила она, глотая слёзы.

Грант забрался на свою кайилу. Он накинул на луку седла свободный конец её привязи, и пообещал:

— Если мы выживаем, то тебе предстоит узнать, что твоё нарушение правил заработало для твоей спины превосходную порку.

— Да, Господин, — заплакала она.

Со всем своим сердцем она хотела бы сейчас бежать за Вайейекой, но она пойдет за Грантом. Её желание ничего не значило. Она была рабыней.

— Я был слишком поглощен самим собой, — объяснил Грант. — Иногда я позволяю подобному выходить наружу. Я благодарю вас обоих, друзья мои, за то, что с пониманием отнеслись ко мне и моим чувствам.

— Поехали, — предложил Кувигнака. — Уже почти стемнело. Надеюсь, что многим удастся покинуть стойбища, верхом или пешком.

— Надеюсь, Вы пойдёте со мной? — с надеждой спросил Грант.

— Нет, — мотнул головой Кувигнака.

— Война — дело воинов, — напомнил Грант.

— Мы — воины, — гордо заявил Кувигнака.

— Тогда, желаю Вам всего хорошего.

— Мы тоже, желаем тебе всего хорошего, — сказал я.

— Оглу вастэ! — крикнул Кувигнака.

— Оглу вастэ! — отозвался Грант, — Удачи!

Он тронул свою кайилу, растворяясь в сумерках. Мы заметили, как Васнаподхи бросила полный страданий взгляд через плечо в направлении, в котором исчез её Вайейека. Потом верёвка натянулась, дёрнула её за запястья, и несчастная девушка, споткнувшись побежала вслед за кайилой Гранта.

— Он — единственный человек, которого я знаю, кто пережил это, — задумчиво бросил Кувигнака.

— Само по себе, это вряд ли смертельно. Просто, обычно это делается только после смерти.

— Ты прав, конечно, — согласился Кувигнака.

— Грант кажется весьма чувствительным к этому, — заметил я.

— Тем не менее, сегодня именно это спасло ему жизнь, — сказал Кувигнака. — Он должен радоваться.

— Я полагаю, что можно привыкнуть и к этому, — пожал я плечами.

— И всё же, это ужасно, — покачав головой, сказал Кувигнака.

— Безусловно, — поддержал я его, — вряд ли такое войдёт моду.

— Я тоже так не думаю, — засмеялся Кувигнака.

— Он — хороший человек, — сказал я.

— Да, — согласился Кувигнака, — и славный малый.

— Согласен.

— Интересно, поймёт ли когда-нибудь Васнаподхи, что Грант просто постарался, спасти ей жизнь?

— Она, несомненно, со временем поймет это, — ответил я. — Она — умная женщина.

— Махпиясапа знает, что стойбище не удержать, — заметил Кувигнака.

— Да, — поддержал я моего краснокожего друга. — Эти молодые воины вели кайил, чтобы помочь эвакуировать женщин и детей.

— Ты думаешь, этих кайил будет достаточно? — задумался Кувигнака.

— Я не знаю.

— Нет, их не хватит.

30. Сардак

Коля в разные стороны, и размахивая копьями, мы прорубились сквозь строй солдат.

— Кайила! Друзья! — закричал, подняв копье.

— Татанкаса! Кувигнака! — обрадовано крикнул мужчина.

Тонкий, рваный, закруглённый строй воинов, приблизительно в сотню ярдов длиной, разомкнулся, пропуская нас внутрь. Там, за спинами воинов, толпились перепуганные женщины, дети, и кайилы.

Махпиясапа и его заместители, своим криками, движениями военных жезлов, и сигналами свистков, преуспели в том, чтобы сформировать новые шеренги, построив защитный периметр.

Мы повернули наших кайил, занимая место в оборонительной линии.

Стрелы от высоколетящих Киниямпи тут же упали среди нас.

То тут, то там, в разных точках оборонительного периметра, Жёлтые Ножи и солдаты, в коротких жестоких обменах ударами, проверяли наши силы.

— Никто, ни один мужчина не должен отступить, пока Махпиясапа не даст сигнал, — предупредил нас воин.