Несомненная реальность - Евгений Лотош

— Ну… — Олег, которого вопрос застал врасплох, несколько опешил. — Не знаю. Не задумывался как-то.

— Вот именно, — Шварцман воздел к потолку палец. — И я не задумывался, пока у власти держался. Не до того как-то было. А потом, когда ты меня на дальнюю дачу закатал, времени оказалось более чем достаточно. Да тут и задумываться не о чем, все просто и очевидно, только не для нас. Ответ простой: брак у них не выпускают потому, что никто не купит. И вложенные деньги пойдут псу под хвост. У них убытки, в отличие от нашего народного хозяйства, просто так списывать не принято…

— Оно все очень здорово, — перебил его Олег, — но вы не учитываете, что у нас и у них принципиально разная структура промышленности. У нас на группу «А» приходится восемьдесят процентов производства, у них – только двадцать. Какая, к черту, конкуренция в условиях промышленных цепочек?

— «К черту» – это как? — осведомился Шварцман. — Мне казалось, что по части матерщины меня учить не надо. Потом расскажешь, что словечко означает. О чем я? А, да. Конкуренция в условиях наших, — он выделил слово голосом, — промышленных цепочек присутствовать, разумеется, не может никак. У всех план – чего и сколько на входе, чего и сколько на выходе, смежники прописаны жестко, шаг в сторону – выговор с увольнением. Деньги в таких условиях – лишь средство вести учет, не более того. Они ничего не значат. Чтобы повысить заинтересованность директора производства в повышении качества, нужно, чтобы деньги реально работали. А это возможно лишь в условиях конкуренции.

— То есть вы намекаете, что нужно полностью отменять плановую систему? — усмехнулся Олег. — Вам не кажется, что предлагаете подрыв самых-самых устоев народного государства? Справедливости распределения в первую голову?

— Ну, я же тебе сразу сказал, что нужно менять все, начиная с фундамента, — пожал плечами Шварцман.

— Да уж, вы не мелочитесь. Для бывшего второго лица народного государства, во всяком случае, у вас весьма предосудительные взгляды, — Народный Председатель криво улыбнулся. — Впрочем, беда в том, что не согласиться с вами я не могу. Вот, — он выдвинул ящик письменного стола и вытащил оттуда тонкую папку с красно-синей полоской по краю. — Два месяца назад я озадачил академиков из РАЭН анализом текущей экономической ситуации в стране. Вчера я получил от них два доклада. Первый – обычный бред в общем русле: расширить, углубить, повысить мотивацию и так далее. Его я даже читать не стал. А вот второй оказался много интереснее. Автор – академик Балкис и еще пара человек, не запомнил фамилии. И излагает он там вещи, весьма схожие с той антинародной пропагандой, которой вы занимались последние пять минут, а то и похлеще. «Лунный ландшафт» – еще не самый сильный эпитет. Вот, — он двинул папку вперед по столу. — Ваша копия. Совершенно секретная, разумеется. Ознакомитесь и в течение двух суток, до пятницы, выскажете свои соображения как по самому анализу, так и по предложенным мерам. И подумайте, не стоит ли тайно привлечь группу Балкиса в параллель с теми экспертами, что уже на нас работают. В пятницу – заседание Кабинета, и еще до него мне нужно ваше обоснованное мнение. Учтите, что месяц назад Ведерников получил указание подготовить перевод части своих предприятий на частичный хозяйственный расчет, основываясь на подготовленных еще весной рекомендациях РАЭН. В пятницу он должен отчитаться о ходе подготовки. Вопросы?

— У матросов нет вопросов, — с непонятной интонацией произнес Шварцман. — Ознакомлюсь и выскажу. Все?

— Не забудьте, не позже завтрашнего обеда я жду от вас оценку намеченной показательной акции. Сверх того – все. Можете идти.

Оставшись в одиночестве, Олег откинулся на спинку кресла, обхватил себя руками и несколько минут отчаянно боролся с подступающей паникой. Что с ним происходит? Вырвавшееся словечко – «к черту»! Да, оно оттуда… из того мира. Да, он не раз слышал его там… Опомнись, где – там? Ты уже на полном серьезе веришь в реальность «Земли» и «Российской Империи»? Тебе не кажется, что сходишь с ума, дружок?

Его взгляд снова упал на доклад о рабочих волнениях. Внезапно, словно на экране телевизора, он вновь увидел неспокойную волнующуюся толпу перед помостом, пьяных оборванцев в переднем ряду, цепочку казаков, с напряженными лицами ощупывающих пальцами спусковые крючки карабинов… Да что же такое происходит? Спокойно, дружок, спокойно. В воскресенье Пашка должен принести доклад об Оксане. Если принесет… если принесет, значит… хотя нет. Не следует думать о том, как поступать, если Оксана и в самом деле существует в реальности. Следует понять, что делать, если ее не существует. Точнее, где найти хорошего психиатра, но так, чтобы удержать все в тайне. Нарпред, страдающий галлюцинациями, на своем посту долго не протянет. Внезапно ему остро захотелось, чтобы в комнату вошел Хранитель, Тилос или любой другой. Где же ты, Тилос? Куда ты пропал именно в тот момент, когда я остро нуждался в тебе? Как мне не хватает твоей усталой уверенности, понимающей, слегка ироничной улыбки отца, с гордостью наблюдающего за тем, как чадо, запинаясь и путая слова, декларирует стишки с большой сцены? Куда же исчезли проклятые Хранители, выдернув меня к вершинам власти и бросив на произвол судьбы?

Я не могу так. Кто-нибудь, помогите мне! Пожалуйста!

25 октября 1583 г. Мокола. Здание правительства

— Повторяю в последний раз – долги списывать я не намерен.

На красном от ярости лице Смитсона, казалось, можно жарить яичницу. Министр сельскотоварного производства находился на грани взрыва, и лишь десятилетия бюрократической выучки удерживали его от того, чтобы окончательно перейти на нецензурщину.

— Олег Захарович! — прохрипел он через силу, нависая над столом готовым вот-вот извергнуться вулканом. — Я еще раз…

— Не надо, — оборвал его Олег. Он с холодным любопытством изучал лицо министра. — Мне надоело ходить по кругу, а вы не можете сообщить ничего нового. На всякий случай повторяю еще раз: долги сельскотоварных производств за последнее два года списаны не будут. А на тот случай, если до вас все еще не дошло, объясняю снова.

Он постучал пальцем по лежащим перед ним листам доклада.

— Инвестиции в сельское хозяйство Ростании в течение последних десяти лет неуклонно росли. Между тем, выход готового продукта неуклонно падает. Даже несмотря на то, что ваше ведомство в статистику по произведенному мясу засчитывает и хрящи, и жилы, и даже чуть ли не рога с копытами, мы имеем постоянное снижение производства мяса на три-пять процентов в год…