Шань - Эрик Ластбадер

Этому знанию она была обязана своему ко, часть которого теперь непрерывно находилась в великой пустоте, да-хэй.Растворяясь в пространстве пульсирующей ночи, ее дух улавливал волны вибраций, пронизывавших вселенную.

Как это у нее получалось? Что она чувствовала, постоянно поддерживая контакт с духом умершего человека? Сама Блисс, сидевшая на носу нанятого ею судна с закрытыми глазами, вряд ли сумела бы хоть как-нибудь ответить на эти вопросы. Скорей всего, она просто бы пожала плечами и продолжала бы слушать голос Ши Чжилиня, звучавший в шепоте ветра, трепавшего ее волосы, в плеске волн о борта крохотного суденышка, в криках чаек над рыболовецким траулером.

Киземли и Ши Чжилиня слились для Блисс в одно нерасторжимое целое. Она чувствовала дыхание планеты, несущейся сквозь черную бездну космоса, и слушала голос Ши Чжилиня. Он говорил с ней не словами, а, скорее, импульсами вроде тех, какие мозг посылает конечностям, приказывая совершить то или иное движение. Человек не в состоянии проследить за процессом передачи команды, он имеет перед глазами лишь результат. Так было и в случае с Блисс. Общение с Ши Чжилинем для нее самой оставалось чудесной, внушавшей благоговейный трепет тайной. Она не могла, даже если бы захотела, поделиться ею ни с каким самым близким ей человеком, Часто она задумывалась о том, что будет, когда Джейк вернется в Гонконг? Что она скажет ему? Как он воспримет перемены, произошедшие с ней? Как это повлияет на него и на их отношения?

Окутанная предрассветной мглой, она слегка поежилась. На востоке, там, где небо сливалось с бескрайней морской гладью, уже появилась бледная полоска приближавшегося утра.

— Мисс, скажите точно, куда вас доставить, — обратился к ней хозяин лодки.

Она показала рукой и, видя, что лодочник не собирается отвечать, отвернулась. Боковым зрением она уловила, что он смотрит на нее чересчур внимательно и даже немного испуганно. Что он увидел во мне? —подумала она. — Впрочем, возможно, все дело в шраме.Повинуясь безотчетному порыву, она провела ладонью по рубцу, рассекавшему гладкую кожу на ее щеке, и засмеялась над собственной глупостью. Однако смех ее прозвучал так странно и тревожно, что она опять поежилась.

Ей очень хотелось, чтобы Джейк сейчас оказался рядом с ней. Не для того, чтобы говорить ей, что делать, или подбадривать ее. Нет. Просто впервые с той минуты, как они встретились вновь, у Блисс появилось ощущение, что на горизонте их совместного будущего стали собираться тучи.

Ей не давала покоя история семейной жизни Джейка. Она знала о том, что первая жена его покончила с собой, а их дочь Лан погибла на реке Сумчун. Она знала и про вторую жену Джейка, Марианну, убитую в Японских Альпах. Ее смерть вернула ей Джейка, что, несомненно, пошло ему на пользу. Однако факт оставался фактом: ни один из его предыдущих браков нельзя было назвать удачным.

Для Джейка на первом месте всегда оставалась работа, будь то служба в Куорри или труды в йуань-хуане.

Он был цельной натурой, до конца отдающейся своему делу, и эта особенность его характера создавала ощущение отчужденности между ним и его даже самыми близкими друзьями, теми, кого он любил больше всего на свете.

Однако Блисс знала, что дело не только в этом. Она воспитывалась у того же мастера боевых искусств и знатока философии Фо Саана, что и Джейк. Поэтому ей гораздо лучше других были известны необычайные таланты и умения Джейка. Она полагала, что его могучее кии способность входить в таинственное состояние, именуемое ба-мааком,больше, чем что бы то ни было другое, отдаляют его от прочих людей. И в первую очередь от его родных.

Теперь ситуация изменилась, и Блисс мучил вопрос, как это отразится на ее отношениях с Джейком. Ее собственное кизначительно выросло внутри да-хэй.Именно там, в великой пустоте, она общалась, или, точнее, “слушала” Ши Чжилиня, при этом так и не разобравшись, то ли она является хранителем духа Цзяна, то ли его ки слилось с ее. Не раз она спрашивала себя, не ведет ли ее Чжилинь к какой-нибудь, ведомой только ему цели и если да, то к какой?

— Приехали, милая, — раздался голос лодочника, когда они причалили к пирсу.

К удивлению Блисс, он не только отказался взять заранее оговоренную плату, но даже не захотел отвечать на ее вопросы и всячески избегал ее взгляда. Было очевидно, что он мечтает только о том, как поскорее избавиться от подозрительной пассажирки.

К его вящему облегчению, Блисс не мешкая, покинула лодку и по ржавой лестнице взошла на бетонный причал. Отсюда было рукой подать до аэропорта, и в воздухе витал запах дизельного горючего. Слева от причала находилось громоздкое сооружение, которое и называлось грузовым терминалом, а дальше тянулась бесконечная линия складов и пакгаузов, заваленных грудами самых разных товаров, как разрешенных, так и запрещенных вперемешку, ожидавших отправки во все уголки земного шара.

Корабль, принадлежащий Фану Скелету, стоял на якоре возле причала метрах в трехстах от береговой линии. Это была стройная, щеголевато выглядевшая яхта, мощности двигателя которой хватило бы на то, чтобы обогнать самые быстрые полицейские катера. Она была выкрашена в цвет ночного моря, что делало ее почти невидимой в сумерках даже на достаточно близком расстоянии.

Расспросив одного из членов экипажа, Блисс выяснила, что капитан — некий Малаец. Не прошло и двадцати минут, как он объявился собственной персоной. Высокий, смуглый, с атлетически сложенной, хотя и уже несколько погрузневшей фигурой, поэтому на нем весьма забавно смотрелись майка с короткими рукавами и узкие, вытертые джинсы. Лицо его украшали огромные, набриолиненные до блеска усы. На вид ему было не больше тридцати пяти.

Моряк, тот самый, с которым разговаривала Блисс, остановил его, и они с минуту о чем-то беседовали. Наконец Малаец кивнул и, отстранив подчиненного, пересек причал, приблизившись к месту, где в ожидании стояла Блисс.

Прищурившись, он посмотрел в сторону восходящего солнца и равнодушно спросил:

— Вам нужен капитан этого судна?

— Мне нужен Фан Скелет.

Малаец извлек из кармана наполовину измятую самокрутку. Некоторое время он старательно выпрямлял ее, затем еще столько же прикуривал.

— Нам не о чем говорить, — сказал он в конце концов, выдохнув облачко сизого дыма.

— У меня есть кое-что, что я хочу продать, — заметила Блисс.

— Ты? — Он рассмеялся и покачал головой. — У тебя нет ничего, за что бы я согласился заплатить. Разве что... — Он оценивающим взглядом окинул ее фигуру.

— Я продаю опалы, — ровным голосом сказала Блисс.

— Ты заставляешь меня попусту тратить время. Он повернулся, собираясь уходить.

— Огненные опалы из Австралии, — продолжала она. Ты знаком с ними? Он опять затянулся.

— А как же. Я знаком со всем, что имеет цену, а свою цену имеет все.

Блисс уловила его интонацию. Малайцу явно нравилось ощущать свое превосходство, и она решила воспользоваться этим.

— Знаком настолько хорошо, чтобы оценить вот это? — Она протянула ему камень.

Хмыкнув, Малаец взял его. Повертев камень в руках, он посмотрел его на свет. Затем, отвернувшись, сплюнул в воду и вернул опал Блисс.

— И это все? — осведомился он. — Давай-ка, проваливай отсюда.

— Нет, не все, — ответила она, нисколько не расстроившись. — У меня есть еще сотня таких же.

—Такого же качества? — Блисс заметила, что он уже не так торопится уходить.

Она молча кивнула.

— Ты знаешь их цену?

Блисс взглянула ему в лицо и увидела на нем то самое выражение, которого она и добивалась. Теперь стоило ей допустить хоть малейший промах, Малаец тут же накинулся бы на нее.

— Да, цену я знаю. — Она добавила резкости в голос.

— Тогда назови ее. И если она...

Однако Блисс уже энергично трясла головой.

— Нет, так не пойдет, — твердо заявила она. — Я скажу цену только Фану Скелету.

— Кому?

— Ты интересуешься опалами?

— Только если они продаются но сходной цене.

— Что ты скажешь Фану, если я продам камни его конкуренту?

Малаец промолчал в ответ.

— Ведь Фан занимается опалами.

Он задумчиво разглядывал гаснущий огонек на конце сигареты.

— Я не знаю, кто ты такая.

Выдержав его холодный, подозрительный взгляд, Блисс протянула Малайцу опал.

— Отвези его Фану — промолвила она. — Может быть, это облегчит твою задачу.

Малаец бросил окурок в воду. Он уже принял решение.

— Заходи на борт, — кинул он Блисс, не обращая внимания на камень. — Мы отплываем через три минуты. Когда они уже отчалили, он взял Блисс за плечо.

— Ты либо очень умна, либо очень глупа, — задумчиво промолвил он. — Одно из двух. Интересно, что?

Даниэле никогда прежде не приходилось бывать в Звенигороде, но она немного слышала о нем и догадывалась, что удивительная влюбленность Малюты в Москву-реку повлияла на его выбор места для дачи. Проезжая в “Чайке” мимо знаменитого Успенского собора, она удивилась тому, что он более походил на цитадель, нежели на мирный храм слуг божьих.