Бастион: Поступление - Владимир Атомный

— Мы, — начал отвечать, перехватив взгляд Вероники, — взялись за высокие материи магии. Что есть маг — его сила или всё-таки знания?

— А почему не всё сразу? — с явственным любопытством спросила Риля.

Вероника собралась озвучить ответ, но я прервал с улыбкой:

— Хорошо, а как остальные думают?

Близнецы тут же оголили здоровущие зубы, тоже заулыбавшись. Попихались немного и отвечает средний — Дейтерий:

— Да в силе он, что ещё надо-то? Сила коли есть — применение найдёшь, а когда слаб, то хоть расшибись.

— Дельно, — отметил я. — Ещё?

— Я за мудрость и знание теории магии, — взял слово Журавль.

— По мне, так Риля верно сказала, — уже Варг.

Бросаю взгляд на Веронику — Ваш выход, мол.

— Хотя уважаемый заместитель воздержался от ответа, я всё же озвучу своё понимание. Во-первых, это большое упрощение, так охарактеризовать оператора магических энергий. Во-вторых, даже если упрощать, маг ещё и человек, как отчасти верно заметил Журавль — мудрость очень важна в этом ремесле. Не стоит забывать, что те Великие, что в агонии разума отринули человеческое, привнесли неисчислимые горе и страдания, а после погибли и духи их до сих пор в неволе и испытывают жуткие муки. Такова расплата за бездушие.

Слова Вероники отзвучали так, словно мы в огромной зале и ни одного звука не потерялось по дороге к ушам. Мир ночного предгорного леса отступил, ибо впечатления будоражат вовсю. Пока буря чувств и эмоций охватила всего меня, самый взрослый из нас решил выразить вслух:

— Великолепный взгляд, магистр.

Тут уж и мы поддержали, бурно высказывая и жестикулируя, но Вероника решила напомнить:

— Можно и тебя услышать? — взгляд изумительно прекрасных глаз устремился на меня.

— Да конечно, — откликнулся я, — просто, после всего вышесказанного… Хотя кое-какая есть догадка, но прошу строго не судить — в этой теме я ещё новичок. Мы вот рассуждаем, что охарактеризовывает мага, а нужно ещё определиться с термином. Я считаю маг — это могучий оператор, как выразилась Вероника. Когда ты себе хлеба согрел, то скорее фокус показал. Удобно… а можно вообще фейерверки из ладони пускать, так тогда ещё и весело.

Мы дружно рассмеялись, а я продолжаю, заглядывая каждому в глаза:

— Так вот, маг — это вектор! Сила и знания, под зорким контролем мудрости — инструменты, а вот цель деяний мага и есть он! Конечно, мудрость здесь частично участвует, но всё же вектор направления усилий определяет оператора. Вот возьмём движение молекул в воздушном шарике или лучше стакане воды — оно хаотично, но общий объём куда-то движется и это главное. А всякие подогревы пищи, заживления царапин — содержимое.

— Нравиться мне Матус, — говорит Протий, — очень просто и ясно говорит. Согласен.

Меня дружно поддержали, и мы ещё долго шумели, но особенно тепло отозвался взгляд председателя — довольный услышанным. Понял, что Вероника ждала примерно такого ответа и я оправдал надежды.

Часть 3. Глава 26

Утро в горах прекрасно даже по звучанию слов, а уж на деле подавно. Расстегнул полог — ворвался прохладный, до холодного, воздух. Удивительно чистый и свежий. Вылезаю из палатки, с трудом вдевая болящие ступни в ботинки и озираюсь. Солнце только взялось за вершины предгорий, немного захватывая лесные массивы. Вокруг галдит птицами заброшенная деревня, а за ближайшей стеной мелькнул рыжий хвост.

Варг и Журавль ещё в палатке, из ранних только я, да вон Вероника идёт — видимо с ручья неподалёку, хотя он скорее не совсем далеко, минут десять ходьбы.

— Привет, — первым вступаю в разговор я. — Ты к ручью ходила?

— Доброе утро. Да.

Говорим тихо — большинство ещё спит.

— Тот, что вчера проходили последним?

— Да, но это не далеко на самом деле.

— Блин, так лень идти, — скорчил гримасу я.

Девушка украсила лицо мягкой улыбкой.

— Давай я с тобой.

— Круто, пошли! — просиял в ответ. — Спасибо, ты меня просто… э-э, выручаешь.

Чуть не сказал “окрыляешь” — вовремя ухватил слово за хвост. В тамбуре, так оказалось зовётся входная область палатки, нашёл свой рюкзак, а там сумку с принадлежностями, и мы пошли. Стараюсь держаться рядом, но, если тропа совсем сужается — спереди. Взгляд всё норовит смотреть только на девушку, хотя под ноги бы надо больше. Сколько уж прошло времени, с тех пор, как в первые разы любовался образом председателя нашей школы, но почти ничего не изменилось. Всё так же восхищаюсь и мысли тают, теряя суть. Великолепны и лик, и фигура, а на фоне природы подавно.

Но если в целом смотреть на себя, то изменения всё же идут, ведь я тот ещё разгильдяй — побольше бы гонять на велике, рубиться в игры, и читать комиксы, особенно. Кто бы подумал, что стану старостой, а потом и заместителем магистра. Взвалить столько ответственности по собственной воле — чушь! Скажи такое про меня до поступления, ни за что не поверил бы, но и жизнь в столице другая, и какие-то желания иные теперь.

Ручей бежит там же — здесь тропа делает изгиб, выбирая места, где можно перейти по камням. Сейчас, если смотреть в сторону жилой Каменки, небольшой склон понижается по левую руку, но, когда двинемся в лагерь, будет справа. Собственно, мы и взбирались вчера по пологому склону огромного холма. Кругом полно деревьев, но ещё можно усмотреть, как лесные великаны держатся в стороне от тропы — раньше была и шире, и утоптанной. Трава успела быстрей, захватив неиспользуемую землю, а вот молодых деревьев мало, да и те с большим трудом укоренились.

Вода обжигает холодом. Привыкаешь, правда, довольно быстро. Вероника долго смех не удержала и уже вовсю хохочет — ещё бы, я то фыркаю конем, то вскрикиваю неведомой птицей, переходя на рёв.

— Вообще-то, в походах достаточно бывает лицо умывать и зубы чистить, — пояснила девушка.

— И не обязательно каждый день как в душе? — удивился я.

— Именно. Парни, конечно, более терпеливы к дискомфорту, поэтому даже в долгих терпят до конца. А мы на день третий или пятый уже воду греем.

— Ну, просто вчера так жарко было, — с лёгкой растерянностью отвечаю.

— Ой, я сама это только в теории знаю, — хихикнула Вероника. — При каждом удобном случае в воду лезу.

Глянул на